Темы, казавшиеся мне исторически непонятными и далекими от нашей нынешней ситуации – двенадцать колен Израилевых, история Кунты Кинтея[117], что угодно про древний Египет, – были самыми популярными, и меня в таких случаях частенько отправляли в церковь просить у дьякона лишние стулья. Но когда ораторы выступали по более прозаическим аспектам нашей повседневной жизни – о местной преступности, наркотикам, подростковой беременности, академической неуспеваемости, – можно было рассчитывать лишь на несколько пожилых ямайских дам, приходивших, какой бы ни была тема выступления: главным образом их привлекали чай и печенье. Но у мен