Цитаты из книги «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы»

Дико было бы предположить, что из этого молодого человека может выйти что-то путное.

«Русский либерал – бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче».

Упомянутое нами его сочинение под названием «Он был убит» – не столько даже повесть, сколько трактат о расставании с жизнью; прощальное письмо.

Насыпав порох на полку, огниво опускали вниз, поворачивали пистолет дулом к себе и весь оставшийся в патроне порох пересыпали в дуло. Вслед за порохом туда опускали пулю из патрона, за пулей – сам патрон, который выполнял роль пыжа. Затем отдавалась команда “Прибей заряд!”, при которой солдат доставал шомпол и несколькими ударами уплотнял порох, пулю и пыж в стволе… После работы шомполом взводили курок с кремнем. Спуск тогда занимал исходное положение, и оружие было готово к стрельбе. Пистолет следовало держать дулом вверх, чтобы не выкатилась пуля…

На команду “Заряжай!” наклонить как карабин, равно и пистолет, на левую руку, ни опуская, ни придерживая поводов; потом вынимать патрон, отворять полку, сыпать порох на полку, оборачивать прикладом к левому колену, класть патрон в дуло, заряжать как можно проворнее и, поставя карабин на правую ляжку, примечать команду». «В этих уставных описаниях опущены некоторые весьма важные детали, – поясняет Алла Бегунова в книге «Повседневная жизнь русского гусара…». – Во-первых, держа левою рукой пистолет с уже откинутым огнивом, правой надо было, не глядя, открыть лядунку и сразу взять патрон… Во-вторых, по команде “Скуси патрон!” надо было зубами надорвать узкий край патрона так, чтобы языком почувствовать вкус пороха (он был сладковатым). Следующей операцией была засыпка пороха на открытую полку. Делалось это на глазок и требовало от гусара немалой сноровки, так как при недостаточном количестве пороха на полке могло не произойти воспламенения заряда в стволе, а при избыточном – солдат рисковал обжечь руку.

С расстояния в 300–400 метров, а иногда и раньше, батареи начинали вести огонь картечью – относительно небольшими коваными круглыми пулями… Несколько десятков таких пуль помещались в цилиндрический поддон, который при выстреле раскрывался, выпуская целый рой безжалостного металла. Картечные пули разлетались конусом, рикошетировали от препятствий. На расстоянии в сто метров из ста пуль не менее сорока попадали в цель… Через секунду после выстрела железный дождь осыпал пехотный строй. Пули взметали пыль и грязь, сбивали ветки, расщепляли стволы деревьев и приклады ружей, впивались в человеческие тела… На что мог рассчитывать пехотный строй, атакующий батарею? Скорым шагом, переходящим в бег, солдат проходил последние 400 метров за 3,5–4 минуты. За это время орудие могло сделать до десяти выстрелов, содержавших около тысячи картечных пуль… И здесь пехоте оставалось полагаться лишь на моральный фактор. Быстрое и стройное движение пехотной массы заставляло артиллеристов ускорять действия и от этого совершать почти неизбежные ошибки… Меткость, а иногда и скорость пальбы падали».

И пусть я покажусь им узким Я землю русскую люблю.

И пусть я покажусь им узким Но мы ещё дойдём до Ганга

Ходасевич: «Его облачили в форму Преображенского полка. То был кургузый тёмно-зелёный с золотыми петлицами мундир голштинского образца; из-под мундира виднелся жёлтый камзол; штаны тоже жёлтые; на голове – пудрёный парик с толстой косой, загнутой кверху; над ушами торчали букли, склеенные густой сальной помадой».

Рождённый 3 июля 1743 года Гаврила Романович Державин был наречён в честь архангела Гавриила, празднуемого 13 июля. Место рождения: Казанский уезд, деревня