Под публикацией – фото Леонова на трибуне.
Эта самая жуткая его, самая безжалостная к нему фотография.
Сначала – руки. Руки он держит перед собой, сплетя ладонь с ладонью накрепко, словно смертельно боится их разорвать. Кажется, даже видны побагровевшие пальцы: он их сдавил.
Дальше – лицо. Лицо – будто напуганное, и глаза полны страха. Словно висельников, реальных, с вываленными, жуткими языками видит он пред собой в эти мгновения. Видит, и произносит сведенными челюстями какие-то слова, которых не слышит сам.
И одновременно – ощущение растерянности, отчаяния и безвольности во всем облике.
Как будто душа раздавлена его.