Отзывы на книгу «Имя рек. 40 причин поспорить о главном»

Чем интересно, значимо и хорошо для меня творчество Захара Прилепина? Наверное, прежде всего встроенностью в настоящую непридуманную неотретушированную современную актуальную жизнь. Причём это касается не только его публицистики. Но и всего багажа книг художественных, причём как рассказов и коротких повестей, так и больших и огромных романов (потому что и роман «Санькя», и «Обитель» всё равно написаны и для нас, современных, и о нас тоже). Ну, а актуальность, своевременность и современность публицистики Захара Прилепина и вовсе не подлежит никакому сомнению, тут даже ярые противники Захара возражать не будут.

Вот эта книга Прилепина продолжила ряд его публицистических эссе и размышленческих рассказов о самой что ни на есть нынешнести. Хотя, при этом, во многих текстах Захар размышляет и о довольно глубокой старине, и о корнях, откуда произрастает то или иное современное явление или состояние, современная данность. И безусловно, в первую очередь на первом плане находится наша страна, наша держава, Россия и Русь (причём как в моём, так и в захаровом понимании понятия «страна» и держава» вовсе не являются синонимами). Потому что, конечно, Захару (и мне) интересна и до боли близка именно державность России, не просто жизнь этого довольно большого куска Евразии с населяющими его людьми разных народностей и национальностей, а именно состояние этого государства, этой империи. И собственно говоря, все нападки многих прочих стран на Россию как раз и проистекают из её величия и значимости, и как бы ни хотелось кое-кому унизить и принизить, но как раз количество этих унижающих их самих попыток и их «качество» только подкрепляют позиции и России и многих её людей, граждан своей родины.

При этом Захар Прилепин вовсе не пытается представить Россию такой вот всю белой и пушистой (хотя зимой, нормальной крепкой зимой, она как раз такая и есть). Конечно, и наворочено нами в истории было всего и всякого, и наошибленно много, и нелепости нагорожено, и тупиков сколько, проб и ошибок, тыков и вытыков пройдено. Но только путь такой проходит в своём развитии любое государство и любой народ. И потому не нужно самих себя, забугорно-заокеанских, воображать и представлять учителями и миссионерами, и пытаться поучать, и тем более принуждать других. Любите свою страну и не мешайте нам любить свою. А чем больше вы пытаетесь сказать что-то плохое о нас, тем больше мы испытываем желание… погладить вас ласково по голове и сказать — присядь и помолчи, редиска! А мы тебе чайку из самоварчика, а хочешь, так и самогоночки нальём — нам не жалко.

Вы скажете, много пафоса во втором абзаце? И много сердитости в абзаце предыдущем? Конечно много. А куда денешься, если именно такие мысли и чувства охватывают тебя при чтении книг Прилепина. Я что, должен становиться Иваном не помнящим родства, человеком без родины и без флага, жителем вселенной, что ли?..

В данный сборник вошли размышления писателя о прошлом нашей страны, о том, какими землями прирастала Россия, когда и каким образом это происходило. Море цифр, документов, исследований. Небольшой сборник вместил так много, что его следует перечитывать время от времени. Наверное, так и поступлю.

Про эту книгу могу сказать главное. Она написана умным, образованным, думающим и очень нежно любящим свою Родину человеком. Не смотря ни на что: князей, царей, советскую власть и современную... В первую очередь он видит в России прошлое и будущее, радуется и негодует... Он любит свою страну и готов положить за нее жизнь. Об этом не знает ленивый.

Поразила его жена. Имея четырех детей, она отдает нуждающимся свалившиеся деньги. Вот это ЖЕНЩИНА! Недаром он выбрал ее в матери своих детей. Так может поступить преданная, любящая женщина, свято верящая своему мужчине. Потрясающая семья! Видимо последняя часть книги очень повлияла на восприятие.

«Наше личное бессмертие – наша душа.
Россия – наше национальное, общенародное бессмертие»
З. Прилепин

Может показаться, что «высокопарный штиль» присущ Прилепину, однако ни в нем, ни в его словах я пафоса не вижу. Потому что пафос — это страстное воодушевление, горячий энтузиазм. А у Захара нет ничего подобного. Увидев вживую, побывав на его встречах с читателями, презентациях книг, понимаешь это особенно ясно. Он простой, понятный и физически не очень большой человек, чудесным образом заполняющий все пространство вокруг себя. Полностью захватывает внимание, с ним жгуче, таинственно интересно. Первое что потрясает – его великодушие и доброта.
Книга публицистика «Имя рек» - произнесенные Захаром имена, фамилии, мысли о временах, о неделимом прошлом, о примирении внутри российского общества, о национальной гордости,- все знакомое нам всем, важное…Простыми доходящими до сердца словами.
Большая удача и счастье, что у России есть такой человек, писатель! Прилепин продолжает работать…

Захар, у меня всего две причины, чтобы не спорить с тобой. Первая – ты сам написал, что не дискутируешь после полуночи, а я зверь ночной, у меня только при луне появляются зачатки красноречия и желание высказаться. Вторая, и главная, - а не о чем спорить. Я почти под каждой статьей готов подписаться и заявить, громко и в голос: ты прав, Захар, ты чертовски прав! И не важно, что я ни разу не русский, и несвойственен мне этот, в хорошем смысле, имперско-ватнический дух, которым твоя публицистика так шибает в нос либеральной братии и заставляет её этот самый нос воротить в сторону более гламурно пахнущих ценностей. И не важно, что в силу политико-географического своего расположения на планете Земля я вообще вырастил в себе не шибко тобой почитаемый куст космополитизма с усохшими в зачатке цветками патриотизма. И не важно, что мой диванный пацифизм уж точно не родня твоей пацанской справедливости, которая отстаивает себя зубами до последней капли крови. Ох уж эти «измы»… Ты просто прав, Захар, как может быть прав человек, свято убежденный в своих принципах; и в силу этой правоты ты можешь смотреть в глаза кому угодно и говорить, что думаешь. Такое можно только уважать.

Захар, у меня две причины, чтобы (ну да) любить то, что ты пишешь. Первая – дань памяти «Ботинкам…», тогда, еще лет десять назад, своей искренностью простучавшим ностальгический марш по моему сердцу. Вторая – то, что этот стук внутри раздается при чтении всего, что выходит из-под твоего пера. Твоя простота изложения не раздражает, ясность фразы не заставляет зевать, упертость во взглядах и напористость в их высказывании не пугают. Я просто говорю себе: это МОЙ писатель. И наслаждаюсь.

Захар, на самом деле, конечно, у меня миллион причин докопаться до тебя в деталях. И хотя говорят, что дьявол обретается именно там, не будем забывать, что в мелочах – Бог. Это все – не причина для спора. Мы различаемся в нюансах и оценках: твой Иоанн возможно менее грозный чем мой; твой красные – краснее, а мои белые – белее; Высоцкий для меня больше поэт, чем голос и расстроенная гитара, для тебя – наоборот; выбирая между сдувшимся русским роком и неповзрослевшим русским рэпом я предпочту первых; Крым, возможно, ваш, но уж точно не мой, а куда идти России и как ее обустраивать – мне маленько фиолетово. Это так, всего лишь повод для дискуссии. Но и ее не будет. Я живу по ночам. А смотрим мы в одном направлении.

Захар, у меня есть одна причина действительно быть тебе благодарным. Ты помог мне полюбить публицистику. Может, я бы дошел до этого и без тебя. Но так уж вышло. Знаешь, в детстве я думал: Для кого в собраниях сочинений классиков печатают последние тома? Те самые, где письма, статьи и неоконченные произведения. В страшном сне не мог себе представить, что когда-нибудь это все станет мне интересным. Многотомный Лев Толстой начинался «Детством», «Отрочеством» и «Юностью». Дальше шла жизнь, потом «Смерть Ивана Ильича», внезапное «Воскресение», а дальше – терра инкогнита, интересная (да ну, бросьте!) лишь литературоведам. Все остальное было за скобками, но я вырос, стал старше, потом в бороде стало больше седых волос, чем всех волос на макушке – и последние тома классиков вдруг стали (черт побери!) привлекательны. Но первым был ты. Я не настолько подлиза, чтобы причислить тебя к классикам, уволь. Но ты первым показал, что мысль быстрая, сиюминутная, сегодняшнего дня, не переваренная и не переработанная в сны Болконского, эта мысль тоже жжет глаголом, а может, даже и сильнее, и ярче, и пронзительнее.

Захар, спасибо тебе за еще сорок причин тебя уважать. И еще одна, сверху, за то, что эти сорок причин помогают верить. Верить в искренность чувств, в любовь к Родине и детям, в завтрашний день и, пожалуй, в то, что как бы там ни было, но всё будет. И будет правильно, честно и хорошо.

С автором у меня отношения некрепкие, но они есть. Когда он мне попадается, я его читаю, смотрю и слушаю, если не попадается – не страдаю. С взглядами Прилепина можно не соглашаться, но в чём-то я с ним сильно совпадаю. Как и я, писатель (если не лукавит) ощущает свою принадлежность к русской культуре и истории.
Мне нравится, что он говорит, что нашу историю надо принимать такой, какая она есть, а не выборочно: «Вот это мне нравится, а это нет, буду считать, что этого вообще не было или выверну так, чтобы понравилось.» Не-а, так дело не пойдёт.
Мне нравится, что польскую интервенцию 1612 г. Прилепин называет интервенцией. А не как у Мальцева: Семибоярщина и поляки несли в Россию прогресс, а русский мужик во главе с Мининым и Пожарским не понял и – сапогом по морде. Иностранную интервенцию Гражданской Прилепин называет интервенцией. А не как у Веллера: иноземцы ввели миротворческие войска ради демократической свободы, но мы опять не оценили и – сапогом по морде.
Захар – не Улицкая, у которой «молодцы французы – сберегли своих» во Второй мировой. В 1941 г. нас шли убивать, а не несли цивилизацию. И сейчас мы живы только потому, что тогда погибли наши 27 миллионов человек. Поэтому мы так «носимся» с Днём Победы.
В этом сборнике представлены не только авторские мысли о том, кто мы есть, откуда пришли и куда идём. Он завершается совершенно лирическими главами о родной природе и своей семье.