Ботинки, полные горячей водкой (сборник)

Первое знакомство с писателем Захаром Прилепиным, ранее знакомым только по авторской программе «Уроки русского» на НТВ, получилось на редкость удачным. Сборник рассказов с мужицким настроением точно не подойдёт рафинированным барышням, не переносящим запаха спиртного и крепкое словцо. Герои Прилепина пьют, пьют много и вдохновенно. Рассказы разные по темам и настроению объединяет алкоголь и российская действительность.

Герои рассказов реальные пацаны, вырастающие в настоящих мужиков. Несмотря на присутствующую здесь неуемную выпивку, похоть и некоторую тюремную романтику, рассказы Прилепина гораздо больше чем обычные быдлобайки. Ведь это снова о нём. О счастье. Которое повсюду — разное и такое простое. Дурацкое, легкое и шальное. Пьяное, сумасшедшее и молодое. Финальный аккорд сборника — серьезный. Настоящий мужской разговор о женщинах, лишний раз доказывающий, что пацаны выросли.

Прилепин — потрясающий рассказчик. Без дураков. Его рассказы цепляют и тащат. Освободиться невозможно, пока не перевернешь последнюю страницу. Это даже не чтение, это разговор за рюмочкой... чая.

Случайная цитата:

Обремененные женщиной пить не умеют: они не пьют, а мучают женщину. Это очень разные занятия.

На улице была весна, был май, было прозрачно.

Начинать знакомство с Захаром Прилепиным со сборника рассказов, кажется мне, самое грамотное решение. Сразу как-то видно панорамой, что волнует автора, о чем он хочет поговорить с читателем и какой стиль при этом выдерживает. "Пацанские рассказы" - отличная подборка именно в таком ключе.
Часть этих истории - действительно пацанские байки. Наверное такие могла бы тягать и я, если бы уродилась парнем, гуляла со шпаной во дворе, пила водку и имела нюх на приключения. Другие рассказы - скорее нуар, в них нет ни капли смешного, скорее горечь, чем-то они неуловимо напоминают о фильме "Блокпост" Александра Рогожкина, такая же сквозит размеренность рассказа, запах осенней прогорклой осоки, высохшей на обочине, пока вокруг война, а ты пытаешься в этой войне отыскать хоть что-то кроме. Нашлось в сборнике место и рассуждениям о любви, об отношениях - выверенные, в чем-то довольно романтичные, но непременно с мужской точки зрения. Не то чтобы познавательно, но интерес представляют.

Захар Прилепин этим сборником словно говорит: "Вот он я, я такой, а принимаете вы меня таким или нет, это уже ваше дело. А я такой. И жизнь - вот такая". А жизнь разная - где-то боль, где-то огонек надежды, белое должно жить по соседству с черным, трясина - с сухой уверенной дорогой под ногами, которая выведет к цели, не даст заплутать.

Крепко, крепко. Ремарчонок такой.
Мужское, сильное, спокойное – хоть и растерянное. Хоть и самоуверенное, хоть и молодое, хоть и скалящееся. Но не инфантильное, не обозревающее растерянно игрушки и не ищущее смысл жизни в Гоа.
Взрослое.
Совсем другое.
Хорошо прикоснуться, рядом постоять. Как-то по-земному успокаивает. Янский ян.
Но жить с таким тяжело, конечно. Постоянная стылая тревога. Ему самому-то – нет покоя. Дела зовут.

В книжке всё сплошь «я-рассказы», от первого лица. Не узнать, конечно, насколько что придумано, а что – документалистика и честная фиксация, но впечатление производит такое: окно в молодую мужскую жизнь. Пацанские рассказы, как написано в аннотации, так и есть.

«...юбочки – в полторы октавы, если мерить пальцами на пианино».

«Всякое быдло склонно как можно скорее наверстать разницу между собой и объектом восхищения, будь то сладкая женщина или сердечно почитаемый человек».

А самые яркие, самые пронзительные – последние два.
«Бабушка. Осы. Арбуз» и «Дочка».
Вот это из «Дочки».

«Сначала, в трудные дни, я предлагал своей любимой делить каждую вину пополам. Она пожимала плечами. Поэтому я делил, а она так жила.
Потом придумал другое.
Сейчас наберу воздуха и скажу.
Чтобы мужчина остался мужчиной и не превратился в постыдного мужика, он должен прощать женщине все.
Чтобы женщина осталась женщиной и не превратилась в печальную бабу, она не вправе простить хоть что-нибудь, любую вину.
Все, воздух кончился.
Он – все, говорю, а она – ничего. Как же выжить теперь, если сам придумал про это».