созерцанию предметов. Это называлось прекрасным утончением души. Ты заставлял меня созерцать коринфскую статую, или древний серебряный кратер с украшениями из литого золота, или хрустальную вазу такой тонкой работы, что, казалось, она рассыплется на кусочки, если дотронешься до нее хотя бы кончиками пальцев. Ты говорил: «Мало насыщаться красотой. Надо стать как бы скульптором, или чеканщиком, или ювелиром, и ежедневно, ежечасно совершенствовать и облагораживать душу, придавать ей прекрасную форму, отыскивать и обрабатывать в ней все новые и новые грани… И чем сильнее, суровее и закаленнее становится наше тело, тем нежнее, утонченнее и прозрачнее должна становиться героическая душа».