От редакции

Ю.П. Власов всегда был в центре борьбы – спортивной, литературной, политической, – которая определялась одной великой целью: служением своей родине. Он добывал для России золотые медали на мировых первенствах, возвеличивал ее в своих книгах, страстно сражался за нее на политических ристалищах.

В годы перестройки он активно выступал против засилья партийной бюрократии, видя в нем корень многих бед, постигших нашу страну. Но, в отличие от многих других борцов с партийной номенклатурой, с бесконтрольностью бюрократического аппарата, Власов не призывал к уничтожению всей советской системы и положительных завоеваний социализма. Для настоящего русского патриота Россия неотделима от ее народа, поэтому, призывая к реформам, Ю.П. Власов постоянно подчеркивал, что они должны проводиться таким образом, чтобы положение простых людей улучшалось, а не ухудшалось в ходе преобразований.

Однако устремления российских реформаторов в начале 90-х годов оказались направлены совсем в иную сторону. Беспримерное в нашей истории разграбление национальных богатств государства так называемыми «демократами» вызвало бурный протест Власова, и он уже осенью 1991 года точно предсказал, что эта власть приведет к обнищанию подавляющего числа населения страны, к ослаблению могущества державы, к зависимости ее от Запада.

С той поры Ю.П. Власов стал непримиримым противником правящего режима; все попытки властей заставить его свернуть с пути сопротивления окончились ничем. В 1993 году Ю.П. Власов решительно поддержал выступление Верховного Совета против Ельцина и криминальной политической системы лжедемократов. Поражение Советов в тех кровавых событиях Власов воспринял как личную трагедию, но не сломился и продолжил свою трудную борьбу за возрождение России, за достойную жизнь.

В данной книге представлены общественно-политические статьи и выступления Ю.П. Власова за период от конца 80-х до середины 90-х годов. В них отражается обстановка, которая была в стране в то время, ясно видны предпосылки событий 93-го года. Анализируя их, автор приходит к обоснованному выводу о том, что, по сути, они явились буржуазной контрреволюцией, «революцией богатых против бедных», и окончательно похоронили надежды на лучшее будущее для россии и народа при существующем политическом строе. Отголоски 93-го года слышны и поныне, поэтому книгу Ю.П. Власова по праву можно назвать злободневной и интересной для всех истинно русских людей.

Часть I. До 1993-го…

Журнал «Советский цирк», 4 мая 1989 г., № 18

Мы подошли к критической точке своего развития

«Тяжкие ошибки прошлого, то, что породило кризис, – это прежде всего бесконтрольность власти, ее независимость от народа. Между тем цивилизация выработала защиту против застоя, деспотии, коррупции, всевластия охранных органов, обеспечив демократический отбор людей на любых уровнях государственной власти, уничтожив благоприятную среду для возможных беззаконий, возникновения различного рода культов и культиков.

Нельзя разрешать ни одного вопроса – от местного до государственного уровня – без создания правового демократического государства. Без подкрепления законами все благие пожелания, связанные с перестройкой, окажутся лишь словами и полумерами.»

(Из выступления Ю. Власова перед избирателями Люблинского района)

– Закономерно, что первый вопрос к кандидату в народные депутаты связан с его программой. Но недавнее выступление в «Огоньке» народного депутата СССР режиссера Марка Захарова показало, что у кандидата может и вовсе не быть строгой программы.

Считаете ли вы четко изложенную программу необходимым аксессуаром предвыборной борьбы?

Программа нужна, но я противник лобового толкования этого понятия: вот, дескать, изберем такого-то депутата, и он примется увеличивать пенсии, закрывать атомные электростанции, продавать дешевую колбасу и так далее. Для меня функции программы иные: представить избирателям нравственный и политический портрет кандидата. Это позволит ориентироваться, какую позицию депутат займет при обсуждении тех или иных вопросов в парламенте. Впрочем, программы кандидатов сейчас часто похожи, как две капли воды, у одного, может быть, чуть резче, у другого – мягче. Но люди за ними стоят разные.

Избиратели, например, ревностно относятся к тому, чем занимался кандидат при режиме Брежнева, был в фаворе или гоним. Но и это – близорукий взгляд, хотя кандидату, включившемуся в борьбу, нужно считаться и с ним.

– Не кажется ли вам, что сегодня сложился определенный алгоритм успеха кандидата: чем больше разрушительного пафоса в речах, тем больше шансов на успех?

– Это закономерно. Все ждут перемен. Я четко уяснил, что тот, кто говорит искренне о пороках нашей системы, кто знает и понимает, что она исключает свободу в истинном значении этого слова, и кто сам хлебнул этих «свобод», тот находит поддержку у народа.

Я вижу несколько причин такого отношения. Ухудшающееся экономическое положение. Оно все сильнее революционизирует народ. И потому даже очень далекие от сегодняшнего дня призывы находят поддержку. Второе: наступил кризис идеологии. Это ясно подтверждается на тех собраниях, где мне довелось выступать. Люди стали стесняться называть себя коммунистами. В скрытой и открытой форме подвергаются сомнению принципы социализма. Часть коммунистов в своих прогрессивных программах уходит очень далеко, а часть остается на знакомых до боли позициях: душить и не пущать. Я четко вижу в партии эти два крыла. И еще – кризис межнациональных отношений.

Люди, разные по убеждениям, мировоззрению, традициям, нравам, вынуждены вариться в узких рамках заданной идеологии. По-прежнему происходит раздвоение личности, удушающая и изнурительная борьба с самим собой. Это поддерживается страхом перед возможными репрессиями, возврат которых не исключает никто.

– В своей речи перед избирателями вы говорили, что именно КПСС сегодня в состоянии вывести государство из кризисного состояния.

– Да, именно партия. Потому что другой силы, способной реально влиять на положение дел в стране, сейчас нет. При этом партия в своих руководящих органах всех уровней должна пройти через демократическое очищение. Она должна стать партией без генеральства и постыдных привилегий.

Отказ значительного числа партийных кадров сердцем принять перестройку, пойти на потерю своих привилегий создает дефицит доверия к ним. Это, в свою очередь, усиливает кризисные явления во внутриполитической обстановке. Сам же аппарат, та его часть, что не приняла перестройку, предпринимает все ради того, чтобы не пропустить в народные депутаты тех людей, которые вели и ведут с ним борьбу. В своей демагогии («непатриотично», «антисоветски» и прочая) они забывают о том, что уложены в землю десятки миллионов людей, совсем недавно пролита кровь в войне, не нужной для народа, а сам народ фактически лишен прав. И при этом обижаются, когда народ всего лишь требует считаться с ним. Пытаются отделаться обещаниями или подачками. Скажем, откроют где-то колбасный завод или подбросят перед выборами на прилавки дефицит.

Дело не в колбасных заводах! Люди должны оскорбляться в ответ на такие обещания, на такое обращение. Люди имеют право на другую жизнь: они отдают себя, всю свою жизнь труду, бесконечно и надрывно. А те, кто провалил все светлое, что несла революция, не хотят отвечать ни за что.

В двери не стучится – ломится боль, мука, душевная натянутость и смятение народа!

– Мы сейчас все громче говорим о создании правового государства. Слышим об этом с самых высоких трибун. Но последние зигзаги на этом пути, кажется, становятся опасными для движения…

– Не должно быть правительственных, политических и общественных организаций, в том числе и КПСС, вне контроля народа, осуществляемого Верховным Советом СССР.

Необходимо добиться свободы убеждений не на словах, а на деле.

Срочно требует обсуждения народных депутатов Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 апреля 1989 года. Ряд его положений может толковаться столь широко, что на деле они могут быть повернуты против любой критики и любого несогласия. Это делает практически невозможной и саму критику. Я вижу в этом указе и такой смысл – держать всех в испуге. Необходимо внести изменения и уточнения, чтобы исключить произвольные толкование и применение указа.

Требуется Закон о печати. Средства информации должны быть свободны от идеологического контроля и любых ограничений, кроме пропаганды войны, насилия и национальной розни.

Необходим Закон о гласности: граждане СССР вправе знать обо всем, что происходит в стране.

Нуждается в обсуждении и изменении Закон о выборах народных депутатов СССР: выборы должны быть для всех без исключения прямыми и тайными.

Нужна реформа суда.

Опыт нашей истории, небывалые репрессии, особое бесконтрольное положение охранных органов, их фактическая независимость от народа требуют, чтобы каждый гражданин страны находился под защитой от возможного произвола КГБ и МВД. Обязательно создать комиссии Верховного Совета СССР для контроля за деятельностью этих органов.

Любое принимаемое решение должно быть экономически и экологически обосновано, должно пройти через независимую компетентную экспертизу. И работа экспертных комиссий должна оплачиваться из средств, отпускаемых на реализацию обсуждаемого решения.

Главным критерием возможности функционирования любого предприятия следует считать здоровье людей. Реакторы атомных электростанций должны обязательно быть под землей, а вероятность попадания радиоактивных продуктов в почвенные воды сведена к нулю. Все АЭС должны обследоваться независимыми комиссиями, а результаты публиковаться в печати.

Принять Закон об экологической ответственности.

– Предположим, что законы, о которых вы сказали, – сейчас я имею в виду первую часть вашего ответа на предыдущей вопрос, – приняты завтра. Без всяких оговорок и возможности двусмысленного толкования. Вы уверены, что это не приведет к полной потере контроля за ситуацией в стране?

– Мы уже убедились, что скачкообразное, насильственное ускорение истории – вещь опасная и с трагическими последствиями. И наш долг – сделать все, чтобы в нынешней революционной ситуации избежать новых кровавых ошибок. Поэтому я выступаю за постепенную перестройку экономики, правовых норм, всего уклада жизни. Чтобы избежать дезорганизации и хаоса. Именно так: постепенное политическое и экономическое обновление и совершенствование всего государственного механизма. Эта работа должна идти обязательно конституционным путем.

– Вы не разделяете опасений, что новый парламент может превратиться в чисто формальную структуру?

– Разделяю. Но убежден, что присутствие и голос пусть даже небольшой, но прогрессивной – в моем понимании – группы людей в парламенте могут очень сильно влиять на развитие событий. Причем не только на обстановку в самом парламенте и принятие решений, но и на настроение и мировоззрение миллионов людей. Ясно, что об этом можно говорить всерьез лишь при условии безоговорочной гласности в работе законодательного органа страны. Последнее особенно важно. Ведь народ-то еще на самом деле не проснулся! Я сужу по ходу предвыборной кампании: в каждом округе в предвыборных баталиях участвуют сотни, пусть тысячи людей. А основная-то масса – триста тысяч – где она? В лучшем случае эти люди придут к избирательным урнам.

Мы стоим на критической точке своего развития. Куда идти, что сделать, чтобы не случилось еще одной трагедии? Ведь ситуация по-прежнему такова, что достаточно прийти к власти другим людям – и все может повернуться вспять. В моей жизни это уже было.

Достаточно завалить прилавки дешевой водкой, раскрутить пропагандистскую машину, как это было при Брежневе, – и все вернется на круги своя. При умелой манипуляции этими рычагами поворот возможен. Но допустить этого нельзя.

– Вы зарегистрированы кандидатом в народные депутаты. Какие шаги вы предприняли, чтобы стать им?

– До того момента, когда несколько недель назад ко мне не пришли двенадцать человек и не убедили, что мне нужно включаться в предвыборную борьбу, я об этом не помышлял. Меня действительно убедили, что сегодня это необходимо. Я буду бороться.

– Я помню, что для людей моего поколения – мальчишек начала шестидесятых Юрий Власов был святым. «А вот Власов поднял бы эту машину одной левой». «А Власов бы один разогнал всю дворовую шпану». А потом это имя звучало все реже. В начале семидесятых появилась написанная вами по материалам вашего отца книга «Особый район Китая». Из короткого предисловия большинству читателей, видимо, не было ясно, что «составитель Ю. П. Власов» – тот самый силач Юрий Власов. И только совсем недавно – два-три года назад – широкий читатель прочел ваши острые публицистические статьи и интервью.

– Я пережил, наверное, одно из самых жестоких заключений – заключение молчанием. Полная изоляция, неприятие того, что ты пишешь, говоришь, думаешь… для интеллигентного человека, чей труд – работа мысли, более страшного наказания не придумать. Вот он, закупоренный в четырех стенах, что-то пишет, составляет проекты. Но это не берет ни одна газета, ни один журнал, ни одно издательство. Сплошь и рядом в таких случаях происходит надлом психики, нравственности. Целью могут стать только заработки любой ценой, люди превращаются в стяжателей. Другие от полной потери веры в себя спиваются, становятся наркоманами, религиозными сектантами. А если ты пытаешься до последнего сохранить в себе то, во что свято верил, то можешь превратиться в официального городского сумасшедшего. Родная мать уже могла сказать: «да чем ты занят? Посмотри на нормальных людей!»

Выйти из этого состояния безумно сложно. Но чтобы оказаться изгоем, достаточно было на более-менее заметном уровне высказать сомнение по поводу существующих порядков.

И это – замораживание мысли – одно из самых серьезных преступлений нашего режима.

– Одна из наиболее частых тем ваших публицистических выступлений – положение дел в отечественном спорте. Многие из затронутых вами проблем в большой степени можно отнести и к цирку: нередко выжатые как лимон люди оказываются на свалке…

– В условиях, когда физическое состояние народа можно охарактеризовать как вырождение, спорт не должен замыкаться только на добыче золотых медалей, выращивании чемпионов, поглощая средства, крайне нужные для народного спорта, особенно детского. Спорт должен служить здоровью общества, а не амбициям бюрократии.

Так называемый большой спорт сегодня – это не что иное, как торговля телом, торговля здоровьем. Здоровьем и самих спортсменов, и нации в целом. Валютная проституция. Наркотики, непомерные нагрузки, нарушающие гармоничное развитие человека, зачастую лишающие юных спортсменок возможности стать в будущем здоровыми матерями. Во имя чего?

Во многих видах спорта положение таково, что без допингов уже невозможно показать результат мирового уровня. И в параллель спортивному состязанию приходит еще одно: кто попадется на приеме допингов, а кто – проскочит. Это не только в нашей стране.

Я с разных трибун предлагал: давайте, по крайней мере, в тяжелой атлетике, раз и навсегда откажемся от употребления запрещенных химических препаратов. Честно, сами для себя. Пусть результаты наших спортсменов откатятся на пятые и десятые места в мировых таблицах. Пусть! Но выиграют все, а у больного большого спорта появится шанс стать символом здоровья, а не катастрофически быстрой деградации человека. Физической и нравственной.

И срочно, без лицемерия и лжи, разделить спорт на профессиональный и любительский, назвать вещи своими именами.

– Будь так, тогда бы, видимо, была исключена и та трагедия, которая произошла с вами в 68-м, когда вы оставили большой спорт.

– В те годы у меня еще не было опыта литературной работы. Мне удавалось заключать какие-то договоры с издательствами, чтобы меня не обвинили в тунеядстве. Удавалось печатать спортивные рассказы, но опубликовать серьезные исторические работы было практически невозможно. Та же книга «особый район Китая» готовилась к изданию с невероятным трудом. Работа была начата в 68-м, а издана книга только в 73-м. Тотчас после этого мне было передано лестное предложение Брежнева перейти на работу в Международный отдел ЦК. Это было признание. И какое! Я же о себе точно знал, что работать там не смогу. Таить и искажать свое мнение – это не мое. И потом – литература. Я столько к ней шел… отказ принять это предложение был многими воспринят как сумасшествие. Я ведь во время работы над книгой продал машину, дачу, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

В других работах, касающихся, например, истории Французской революции или дореволюционной истории России, усматривали аналогии с тогдашними правителями нашей страны и, естественно, в публикации отказывали. А с первой частью романа «Соленые радости» произошла и вовсе анекдотическая история: в издательстве «Советская Россия» меня отфутболили, обвинив в том, что «это хуже Кафки». и я ясно осознал: ничего серьезного мне напечатать не удастся. Но я работал. Писал, зная, что я пишу в стол. Но зная и то, что если я начну самого себя править в угоду идеологическим догмам, то деградирую, превращусь в дерьмо.

Сейчас мои книга издаются, и я рассчитываю опубликовать многое из того, что было написано за эти годы.