– Максим Максимович, это катастрофа. Столько труда, денег! Одной фанеры целый вагон истратили…
Литвинов захохотал. Долго не мог остановиться. Этот вагон фанеры его насмешил и растрогал.
– Голубчик вы мой… Вагон фанеры…
Затем стал серьезным, взял Каверина под руку и пошел к выходу.
Вернулся Федор Николаевич с таким сияющим лицом, что у всех опять затеплилась надежда.
– Какой человек! Если бы всегда со мной так разговаривали…
Спектакль не пошел[292].