Отчего на душе полегчало,
Отчего просветлел я умом,
Не весны ль долгожданной начало
Душу мне согревает теплом?
Не от этих ли солнечных бликов
На столе на моём, на окне.
Иль что ты доверительно близко
За спиной наклонилась ко мне?
 

 
Я полон ненависти к тем,
Кто за притворными речами
Змеёй ползёт к Прекрасной даме,
Чтоб умертвить её затем.
 

 
Я таких улыбок не встречал.
До чего же светлая улыбка!
Светится, как золотая рыбка,
В солнечных играющих лучах.
 
 
Я такого взгляда не встречал.
Сколько жизни, сколько счастья сразу!
Я теперь подобен скалолазу,
Что стоит у недоступных скал.
 
 
Моё сердце гулко говорит:
«Покорить, во что бы то ни стало!»
Покорить, однако, можно скалы….
Как же красоту мне покорить?
 

 
Когда нам трудно,
Кто поддержкой нам,
Кто в нашей жизни радость и основа,
И кто нас понимает с полуслова?
Сначала мама, а потом жена.
Кто верит в нас,
Кто балует, кто судит,
Кто при разлуках не находит сна,
Кто по утрам разнежившихся будит?
Сначала мама, а потом жена.
А мы – мужчины.
Путь у нас тернистый —
От детских игр до мировой войны,
И каждый раз пред нами образ чистый,
Сначала мамы, а потом жены.
 

 
Накурился, и нету мочи
Пару слов тебе написать.
Коротки белорусские ночи
И узка в казарме кровать.
 
 
Не люблю я стандартных отписок,
Лучше я промолчу и усну.
Вьётся змейкою реченька Плисса,
Заползая в Березину.
 
 
Не забыла ль меня, москвичка?
Я и думать о том не берусь.
Чиркнет в полночи бодрости спичка
И приблизит к Москве Беларусь.
 
 
Надо спать. Сон у нас, как награда.
Очень рано побудку трубят.
Улыбнись мне заочно. Так надо,
Надо так. Не могу без тебя.
 

 
Не обману надежд твоих,
Слова любви не растрезвоню,
Лишь поцелуй пошлю в погоню
И этот откровенный стих.
 
 
Прими молчанье наперёд,
Как долгожданное признанье,
Не скороспелый и не ранний,
А полностью созревший плод.
 
 
Для писем не найду я слов,
Слова любви не прописные,
Ни ценные, ни заказные
Не сохранят их тайный зов.
 
 
Они, подобием огня,
Воспламенят однажды душу,
Твоё спокойствие нарушат,
И ты не сможешь без меня.
 

 
Кто не пленён был августом российским
С нежарким солнцем, с лёгким ветерком?
Ты для меня, по сути, самый близкий,
Мой добрый август, мой любимый дом.
Люблю тебя за простоту мирскую,
За хлопоты уборочной страды,
За сдержанность по истине мужскую,
За ласку женскую, за сочные плоды,
За человечность, мудрость, изобилье,
За радость каждодневного труда,
За то, что птицам расправляешь крылья,
И к сёлам приближаешь города.
Что твой настрой, спокойный и достойный,
Не терпит боли, грубости и зла,
В мирском труде удерживает войны,
Как бешеную лошадь удила.
 

 
Пришла весна. Пора на дачу.
Я благодарен так весне,
Я жизнь свою переиначу,
Весна необходима мне!
Я сердцем очерствел за зиму,
Рукой заметно ослабел,
Но вот весна пришла – и зримо
Душою я помолодел,
Сменю я скрипы авторучки
На звон пилы, рубанка всхлип,
На шелест, тихий и могучий,
Цветущих деревенских лип.
Почую лёгкость топорища
И удаль молодецких сил.
Я здесь хозяин, а не лишний
На светлом пиршестве Руси.
И так с утра до поздней ночи,
Под визг пилы, под птичий гам,
Как безымянный русский Зодчий
Воздвигну православный храм.
Не храм, конечно, дом построю,
Чтоб был он светел и высок,
Чтоб стал мне храмом он порою
В хитросплетениях дорог,
Чтоб охладил в горячке душу,
Чтоб при унынье ободрил,
Ничей покой бы не нарушил
И мой покой бы охранил.
 

 
Когда небо полыхнёт от синьки,
Когда зелень вырвется окрест,
Бабушки и женщины в косынках
К небу вознесут молитвы крест.
 
 
Выстрелят от напряженья почки,
По земле пойдёт весенний гуд,
И девчата в траурных платочках
Свечи поминальные зажгут.
 
 
Забинтует поле боя раны
Йодистой весеннею травой,
Ордена оденут ветераны
И замрут с открытой головой.
 
 
От Курил далёких и до Бреста,
И по всей огромнейшей стране
Заиграют Реквием оркестры
В память о погибших на войне.
 
 
Будет солнце яростно и жарко
Выжигать из памяти войну,
Подниму я за Победу чарку
И отца и маму помяну.
 

 
Лишь солнце сядет за калиткой,
Лишит деревню позолот,
Как бабка Фролиха улиткой
К скамейке милой поползёт
Вечерней радуясь прохладе,
Посадит на скамейку зад,
Глаза усталые приладит
На солнце красного закат.
Положит руки на подоле,
Настроит к разговорам слух,
Чтоб посидеть вот так, подоле,
В святой компании старух
И рядом с дедом Никодимом,
Теперь единственным в селе,
Что их окуривает дымом
И не лежит ещё в земле.
И до чего ж согласны речи,
И до чего ж приятно им,
Как Никодим во всём перечит.
На то и нужен Никодим!
А без него какие байки!?
И вечер будто не таков.
Без мужиков немеют бабки,
Хотя с войны без мужиков.
 

 
Снова осень явилась в Россию,
Пригорюнились лес и река,
В светлых каплях холодных росинок
Отражаясь, плывут облака.
 
 
Настороженно смолкла природа
В ожиданье ненастной поры,
На холодном лице небосвода
Ярко красятся губы зари.
 
 
Обросли кружева паутинок
Бриллиантовой пылью росы,
От неистовых криков утиных
Предвещаньем ненастья грозит.
 
 
Я бреду по холодному полю,
Я по сникшему лесу бреду
И глубинной душевною болью
Ощущаю России беду.
 
 
Я не знаю причины тревоги.
От чего мне тревожно сейчас,
Будто все покровители Боги
Навсегда отвернулись от нас?
 

 
Как выразить словами сердца боль,
Как описать увиденное всеми,
Кто предал нас, и мы, какое племя,
Где наши корни, где же жизни соль?
 
 
В какое время мы теперь живём?
Мы – дикари, мы – нелюди, мы – твари,
Коль в пьяном, необузданном угаре
Сестёр и братьев беспощадно бьём!
 
 
Им вышибаем души и мозги,
Размазываем их по парапету,
И потому вовек прощенья нету
Ни для элиты, ни для мелюзги.
 

 
Природа замерла в предчувствии весны,
Приметным стало обнищанье снега,
Глаза земли с мольбой вознесены
На проблески нахмуренного неба.
 
 
Тоскливость от усталости мирской
И развращённость изначальных истин
Раскрашены всего одним мазком
Весны-красны размашистою кистью.
 
 
Воспрянь, восстань, любимая страна,
Отбрось, отвергни затхлость и затменье,
Вдохни свободы, ведь грядёт весна,
А с нею нашей жизни обновленье.
 
 
Вослед весне все тучи разнеси,
Не пожалей ни крови, и ни пота,
Чтоб наконец-то на святой Руси
Явилась настоящая Свобода!
 

 
О, самый первый день весны,
Собор из радости и солнца,
Из света, бьющего в оконца
Пастозной кистью белизны.
 
 
Как круто солнышко взяло!
И повернули к солнцу лица
И многоликая столица,
И одноликое село.
 
 
О, солнца тёплые лучи!
Вы нашей жизни изначалье.
Вас этим утром повстречал я
И грех оставил я в ночи.
 
 
При солнце утреннего взлёта
Я к горизонту выхожу
И благородство Дон-Кихота
В себе невольно нахожу.
 

 
Апреля солнечные блики
В моём скучающем окне
Ещё случайны и безлики,
Но так необходимы мне.
Ведь скоро май, лучи со звоном
Зимы темницу сокрушат,
Покинет заточенья зону
Моя мятежная душа
И обвенчается с мажором,
Достойным счастья и любви,
И я окину светлым взором
Просторы русские мои.
Прими меня, моя Россия,
В свои просторы замани,
В твои сады,
В дожди босые.
Вот явь моя, вот сны мои!
 

 
Заря по утреннему саду
Весёлым росчерком бежит.
Я на скамейке старой сяду
И буду словом ворожить,
Коснусь заветного несмело,
Мечту легонько обниму,
Ни обещанием, ни смехом,
Ни словом их не обману.
Они поверят мне, я знаю,
Они разумны и просты,
И понесу я их, как знамя
На баррикады доброты.
 

 
Всё удивительное рядом.
Вглядись внимательнее в жизнь
И майским яблоневым садом,
Как белым солнцем, обожгись.
Забудь на миг, что стал ты взрослым,
Что стал солидным и с баском,
И безмятежно утром росным
Пройдись по полю босиком.
Не бойся, что отхватишь лишку,
Что люди могут не понять,
И разбуди в себе мальчишку,
Футбол готового гонять
С утра до вечера глухого
Без отдыха и без еды.
И в этом нету, право слово,
Ни малой, ни большой беды,
А есть большое счастье детства…
 

 
Верни мне веру, ветер вешний,
Я без неё слепой,
Качаюсь я засохшей вишней,
Необязательный и лишний,
Пустой.
Земля весенняя, вдохни
Всё буйство молодого сада,
Необходимость мне верни
И непосредственность весны.
Мне больше ничего не надо.
 

 
Не лягу спать, пока не запишу
Я этих строк, что растерзали душу.
Нет, я ещё по жизни не спешу,
Ещё меня бессонница не душит.
 
 
И всё же, что я в жизни совершил,
Какую строчку написал в наследство?
Скорей стихи вытягивал из жил
Или впадал, как и другие, в детство.
 
 
А ведь в мои года уже пора
Не мельтешить, душой остепениться,
Не сдерживать решительность пера
И дать душе теплом испепелиться.
 

 
Едва весёлыми лучами
По утру вспыхнет небосвод,
Тепло повеет над полями
И пчёл повыгонит из сот,
И новый день разгонит дрёму
Всего, что видится окрест,
И позовёт меня из дома
Проснувшийся по утру лес.
Из дымки выплывет опушка
И лес откроет за собой.
С утра вдруг вздумает кукушка
Гадать над чьей-нибудь судьбой.
Гласит народное преданье:
Мол, только зародится свет,
Считай года по кукованью,
Кукушка скажет, сколько лет
Тебе прожить на белом свете,
Его безудержно любя.
Никто не верит в байки эти,
Но все считают про себя.
И я не верю, но считаю,
Кукушку глупую моля.
А вдруг замолкнет, вдруг устанет,
И жизнь закончится моя.