© Рост Ю. М., текст, фотографии, 2024

© Оформление. ООО «Бослен», 2024

Введение

Виктору Такнову,

который предъявил мне красоту мира

Просто шел. Смотрел по сторонам и радовался тому, что встретил в пути, что в чем-то участвовал, чему-то был свидетелем. И главное, понял: мир велик, разнообразен и населен людьми, которые большей частью хотят жить, хотя не всякий раз умеют.

Прохожий может не оставлять следов, поступь его легка, а трава зарастает быстро, но добрый след в этой жизни оставить надо бы: выслушать встречного, погладить по плечу горюющего, поделиться впечатлениями или хлебом, а может, сделать что-то способное утешить, а не унизить. Или руками что слепить, или головой! Или сказку детям рассказать… И дальше идти.

Когда-то меня посетила идея, сказочная вполне. Якобы в бывшем царстве, в некотором придуманном государстве молодых, в самом начале жизненного пути людей приглашают в Комитет Защиты Будущего от Настоящего и всем желающим в этом будущем участвовать вручают (нет, никакие не повестки, не подсказывайте) мультивизу, посильно валюту на первое время, рюкзачок и отправляют смотреть мир (можно начать с Европы), чтобы убедиться: искусство, наука, охрана здоровья, исторических и культурных ценностей, невредные традиции, нравственные критерии и законы, защищающие обитателей, распространены в разных странах. Хотя общаются там они на своих языках, реально все-таки разобрать (пожив и потрудившись рядом с ними, пусть хоть с полгода), что у них хорошо и сгодится в нашей жизни, а чем можно пренебречь. Да, и поймут отечественные легальные разведчики жизни не из телевизора, какую роль в мировом устройстве истинно занимает наша страна. Без чванства. И может, добрей мы стали бы, терпимей, ласковей не только к соседям, но и к своим гражданам.

Разумеется, осуществить эту романтическую затею трудно даже в мечтах. А вот рюкзачок представить можно: сзади свернутый каремат (мало ли, придется ночевать в Булонском лесу или Гайд-парке), пуховичок, зубная щетка, блокнотик для записи адресов новых друзей, мобильный телефон, бумажник с паспортом, под которым могла бы лежать наша книга «Шел прохожий», пропитанная любопытством к миру и стране. К тому же добрая.

Идею издания подала Елена Бычкова – глава издательства «Бослен», фотографии и тексты мои, а живой книгой она стала благодаря искусству выдающегося художника-дизайнера Бориса Трофимова.

Нам удалось плотненько уложить в нее две темы: Мир и Страна. Первоначально предполагалось сделать из них отдельные главы, но мы подумали: наша страна – это часть мира – и смешали языки.

Поскольку «Шел прохожий» не Вавилонская башня, его удалось достроить.

Теперь о том, что внутри.

Что смогли – уместили в полтысячи страниц. Пусть и несколько сдержанно. Материала накопилось изрядно. Особенно фотографий Мира. Он у нас цветной, каким и создал его Господь. В Мире «Прохожего» люди редкость, потому что хотелось, чтобы вы посмотрели на Землю, которая еще живет без участия современного человека, как всегда жила. Без его некорректных амбиций покорителя природы.

Надо же, как расфорсился: на Гималайскую гору еле заберется, хорошо если останется живым, в Мировой океан нырнет поползать в глубоководном аппарате по дну на крохотном пятачке, по Гоби на накрученном вездеходе пропылил, и готово – покорил! А чихнул вулканчик не первой исландской величины, и будьте любезны: самолеты покорителя не летают, связь нарушена, солнечного света в половине Европы нет. Ходил я по леднику, который в сонное время покрывает этого шалуна. И учил его имя: Э й я ф ь я д л а й ё к ю д л ь. (Прочел вслух с первого раза? Садись, читатель, пять!)

Цветные фотографии сделаны с большим уважением к Земле. Даже если она покрыта антарктическими льдами.

Бог-Природа создали красоту для вас – смотрите. И берегите, пожалуйста! Те, которых еще нет, тоже захотят посмотреть:

– на циклопический Красный камень, выдавленный из чрева континента на поверхность Австралийской пустыни;

– на горы Королевства Мустанг. Они любезно представят вам самый красивый пейзаж Гималаев, которым можно насладиться, пройдя шесть-семь часов от деревеньки Самар, где живет ясновидящая девочка Тенцинг и где два брата-пастуха обходятся одной женой. (Экономно. Один в горах пасет яков. Другой по дому. Потом меняются. Скот не страдает.)

Пейзаж и вправду завораживает. Я оглянулся на него, замер и долго не мог сдвинуть с места небольшую мохнатую лошадку Кумари, на которой «подворовывал» невыносимо длинный и монотонный подъем. Правда, к красоте пейзажа ее остановки отношения не имели. Она его видела не раз. Просто на каждом двадцать четвертом шаге она отдыхала, а я пытался в это время впитать могучий и суровый простор. В правом нижнем углу картины, где часто подпись автора, – буддистская красного камня небольшая ступа. В центре полотна на серо-коричневой аскетичной скале сухопарые руины древнего монастыря на фоне грандиозного полуцирка ослепительно белых вершин мощных недвижных гигантов, накрытых темно-синим небом. Без облаков.

Господи! Прости наше панибратство с природой! И хамство, и чванство, и цинизм…

Или нет! Не прощай! Мы все перед тобой виноваты.

А этих в Мустанге пожалей. У них главные торжества не День взятия Бастилии, и не годовщина, как было у нас, Октябрьской революции, унесшей миллионы жизней, а Тиджи – трехдневный необыкновенно красочный Праздник изгнания зла из Мустанга. Три дня в ярких (а не сказать ли – буйных?) фантастических костюмах и затейливых масках под низкие звуки длинных труб – дунченов и рокот барабанов занимаются монахи этим делом. В финале загонят зло в керамические кубики и, выйдя за город (это недалеко), на фоне вечных гор расстреляют его резаной бумагой из древних мушкетов. А потом вымоют площадь, и ведущий церемонию монах скажет в конце: «Зло изгнано, живите спокойно!»

Помогай им! Они продвинулись много дальше Европы и Америки.

Так же, как их соседи в Бутане, которые повышают не мифический ВВП, а ССП – Продукт Совокупного Счастья. И похоже, без приписок, насколько это увидел прохожий.

И на американском континенте сохранилось немало труднодоступного для разрушения:

– Мачу-Пикчу – древний индейский чудо-город, построенный в шестнадцатом веке на высоте двух с половиной километров и ювелирно сложенный из огромных великолепно обработанных камней, давно покинутый инками и заново открытый в начале прошлого столетия в Перуанских Андах;

– Большая канава – Гранд-Каньон с соседней Долиной монументов.

Чудо Галапагосских островов, где человек не главный и где ему, а не животным и птицам жестко определены зоны обитания и маршруты передвижения, не беспокоящие хозяев…

Как я попал в эти места сохраненной и неразрушенной природы, кто дал мне возможность светлой летней ночью снимать цветные льды Гренландии, девственно чистые, сверкающие белизной соляные озера Боливии, черные вулканические пески Исландии, животных Африки, людей Китая, Патагонию, Тибет, Монголию, Непал, Бутан, Антарктиду?..

Вы видели посвящение? Это ответ – Виктор Анатольевич Такнов.

Это с ним, доброжелательным, энергичным, умным и невероятно жизнелюбивым молодым человеком средних лет мотались мы по не тронутым, к счастью, цивилизацией углам нашей круглой, а на самом деле почти шарообразной земли в поисках откровения и доверия природы.

Я когда-то сказал ему:

– Витя, мне хочется сделать книгу, где были бы портреты цвета мира со всех континентов. При том, чтобы можно было сказать: эта синяя карточка – арки Дарвина в Тихом океане, красная – жираф на фоне гаснущего солнца в Зимбабве, золотая  – закат на Титикаке в Боливии, зеленая – склон с лошадьми в Исландии, серая – истуканы острова Пасхи…

– Понятно, Михалыч! Давай придумывать маршруты.

Он относится к той редкой породе людей, которые сами испытывают счастье, когда доставляют удовольствие другим. Разумеется, Вите бывает радостно и самому, но одному ему пустынно в этой радости.

Собственно, так мы и познакомились на Мадагаскаре. Я приехал от РЕН ТВ Ирены Лесневской снимать очередную программу «Конюшня Роста» для того старого НТВ о туристском автопробеге по волшебному острову. И энергичный, улыбчивый парень пригласил меня в свою машину. Его товарищ Юра Поляков не возражал. Это было прекрасное путешествие. Такнов, сидя за рулем (он замечательно, но быстро ездил), приветствовал местных жителей, махал им рукой, восхищался и удивлялся, а однажды, резко затормозив и подняв тучу красной пыли, закричал:

– Смотри, Михалыч! Пушкин!

И, выскочив из машины под названием Vitara, побежал обниматься к смуглому парню с бакенбардами в крылатке из мешковины, правда без штанов, удивительно напоминающему Александра Сергеевича.

Мы с Витей быстро подружились – как оказалось, на всю жизнь. И теперь, когда книга сделана и история с путешествиями потеряла актуальность, он остается одним из самых близких мне людей. Иногда мы собираемся и строим планы. Это замечательное занятие, самостоятельный жанр. Он ни к чему не обязывает. Планы, дорогие прохожие, хороши сам по себе, и совершенно не обязательно портить их реализацией.

В путешествии по Мадагаскару он настолько доверился мне, что дал себя постричь. Пытка тупыми ножницами происходила на скамейке у хижины, наивно и трогательно вообразившей себя гостиницей. У дверей стоял швейцар с настоящим копьем и в набедренной повязке. Он следил за моими упражнениями, и его мужественное шоколадное лицо порой искажалось мучительной гримасой сочувствия к Такнову.

Вернувшись в Москву, он пошел к своей парикмахерше, которая, осмотрев мою работу, спросила Витю:

– Где вас так постригли?

– На Мадагаскаре.

– Там так носят?

В других наших поездках он избегал моих услуг. Даже не просил сфотографировать на фоне какой-нибудь Аннапурны. Однажды он повторил фразу, которую когда-то произнес мне знаменитый дирижер Евгений Мравинский, когда, хитря, чтобы расположить его для съемки, я сказал, что это будет «фотография на память» об этой репетиции.

– У меня прекрасная память! – сказал Маэстро.

Вот такая история у портретов цвета «мира» и текстов, которые их сопровождают.

А «страну» свою я собирал много лет, работая в старой «Комсомольской правде» (не имеющей ничего общего с нынешней, даже названия), «Литературной», «Общей» и, наконец, в «Новой газете», где остаюсь по сей день.

Я ездил в командировки по стране, которая была тогда больше и добрей, знакомился с достоверными людьми (так я себе определил себе тип человека, который добавил в жизнь нечто полезное, доброе, достойное, не обязательно выраженное в материальных ценностях – хоть хлеб, хоть нота, хоть честное слово). Я дружу с этими людьми и люблю даже тех, встречи с которыми были случаем. Ведь я писал о них и фотографировал.

Со многими дружба (и близкая!) сохранялась всю жизнь.

Эта книга – география судеб и событий, в которых участвуют люди. Я сочинял большие и маленькие тексты, отбирал снимки и всегда считал главными читателями и судьями своих героев. Это для них я старался, чтоб не навредить им неточным словом и чтобы мне не было неловко за пафос и неточность поведения на странице. Они все достойны быть упомянутыми в этом преддверии книги, но я ограничу выбор.

Я охотно здесь познакомил бы вас с полным содержанием. Мне все дорого. Но существуют условия жанра: текст, предваряющий книгу, не может быть больше самой книги, на страницах которой написаны судьбы, события и реальные случаи. Порой занятные. Драматические ситуации тоже присутствуют. На то жизнь, которая диктовала мне слова и предлагала живых, честных людей, верных кодексу нравственных (нет, это не скучно, ребята) отношений.

Вот, к примеру, Юра Горелов – зоолог. Бесстрашный рыцарь с одностволкой. Защитивший природу заповедника Бадхыз. Сын офицера Брусиловской армии, частью осевшей после победы Советов в Болгарии. После смерти Сталина он вернулся на родину, чтобы охранять ее природу. Горелов выигрывал битвы и принуждал к бегству Кушкинский гарнизон, пытавшийся проводить учения на территории заповедника, арестовывал и укладывал на землю секретаря ЦК Компартии Туркмении и министра мелиорации, приехавших ночью поохотится на джейранов, один выходил против вооруженных браконьеров и побеждал. Он и миф о смертельно опасном обитателе Гоби олгой-хорхое, таинственном подземном жителе, описанном писателем Иваном Ефремовым, развенчал, принеся в стойбище «двухголовое» червеобразное чудище, которое, по монгольским преданиям, убивало людей на расстоянии.

А вот другой герой географии людей из «Прохожего» – Борис Литвак, директор спортивной школы, получивший наказ от рано ушедшей любимой дочери помогать не только здоровым, но и – и это главное! – больным детям. Он поднимает друзей, известных приличных людей, своих учеников, городские власти и на собранные медные деньги строит в центре Одессы на Пушкинской улице Дом с Ангелом (деньги на позолоту которого прислал Эрнст Неизвестный). И в этом доме лечат детей, больных ДЦП, со всего Союза. Бесплатно.

А вот рядовой войны Алексей Богданов из северного города Каргополя. Его призвали на фронт, когда ему был сорок один год. И было у них с Ульяной десять детей. А когда, отвоевав четыре года и получив за солдатскую свою работу сколь положено – четыре медали, вернулся домой, то детей не застал. Сыновья погибли на войне, а дочери померли от голода и болезней. И жил победитель Богданов на Октябрьской улице в подвальном этаже до своего конца. Правда, приняли его в почетные пионеры, о чем он мне с гордостью писал.

А вот Анатолий Витальевич Дьяков, который жил в поселке Темиртау в предгорье Алтая, куда его, астронома, сослали с последнего курса университета. Там, в Горной Шории, он смотрел в школьный телескоп на солнце и по движению экваториальных пятен предсказывал погоду настолько точно, что его долгосрочными прогнозами пользовалась вся Восточная Сибирь, корабли космического флота и многие государства, которым этот почитатель Камила Фламмариона рассылал за свой счет телеграммы, всегда снабжая их совершенно необязательным при его зарплате обращением: «Милостивые государи!..»

…Путь прохожего извилист.

Надо не спеша много куда успеть: на Байкал – нырнуть в глубоководном аппарате «Пайсис», чтобы сфотографировать под водой другой аппарат и увидеть на дне брошенную за борт кем-то неумным пустую бутылку из-под пива, которая пролежит здесь тысячи лет.