Глава 4

Я поработал еще час, на завтра закажу грузовик – надо перевезти основную часть клеток с мышками в коттедж, заодно и кое-какую мелкую аппаратуру. Крупную Геращенко не отдаст, ею все пользуются, но я уже наметил вариант, как заказать кое-какие новинки медицинского хай-тека прямо на дом. Бизнесу все равно, кому продавать, лишь бы платили.

Со стены раздались гневные голоса, я не стал оглядываться, конфликты в моем виртуальном городке возникают ничуть не реже, чем в жизни. В онлайновые я начал снова баймить, когда ввели возможность давать список заданий персу и программировать развитие его характера. Сегодня я велел ему накрафтить мебели в сад, накормить животных в загонах, вырубить лишний лес и отвезти товары в Гирарт, Зеленые Скалы и Город Молчаливых, а на обратном пути заглянуть на аукцион и попробовать сторговать сапоги высшего левла не дороже сотни голды.

А еще чтобы зашел к Крионтильде, поддержал отношения, но без занятий сексом, не хочу такое пропустить, а то вдруг сама захочет ускорить события, кто знает, насколько хитрее меня окажется интеллект моего перса…

Автомобильчик Катеньки, нарядный такой стильный «жучок», показался вдали на дороге, у которой с обеих сторон пока что чистое поле, потом застроят коттеджами, я тут же велел воротам открыться, пусть издали видит, где именно ее ждут.

Она въехала осторожно, словно не веря, туда ли попала. Я вышел на крыльцо, автомобильчик остановился, а Катенька выбежала со счастливым визгом:

– Как у тебя красиво!.. Поздравляю!..

Совершенно не меркантильная душа, подумалось мне со щемом, чудо с распахнутыми глазами, чистейшее существо, что у нас за косный мир, такая радость не должна принадлежать только одному мужчине, пережиток диких времен, мы все еще питекантропы… А если и одному, то только мне.

Она с визгом бросилась на шею, радостная, что я такой богатый, но сразу же всмотрелась в меня и заявила обвиняюще:

– Ты даже выше ростом стал!.. И какой сильный… У тебя руки как не знаю что. Тьфу-тьфу, ты же выздоровел!

– Не сглазь, – предупредил я, – а то я такой чувствительный, что начну хиреть снова. Пойдем в дом, внутри тоже неплохо.

Внутри да, дизайнеры постарались, я только одну комнату, самую большую, велел не трогать, там сам завтра-послезавтра размещу медаппаратуру и своих родненьких мышек.

Переступив порог, она снова завизжала счастливо:

– Как у тебя красиво!.. Нет, прекрасно!.. Волшебно!.. Володенька, у тебя есть вкус!

– Еще бы, – ответил я и поцеловал ее в макушку. – Еще бы…

Этот ребенок ликует совершенно искренне, никакой зависти, совершенно не интересуется, сколько это стоит, живет как веселая птичка божья, как же все мы ее обожаем, такое счастливое и радостное существо…

Я торопливо расставил по столу тарелки, пока она плещется в роскошнейшей ванной. Дизайнеры перемудрили, я такую не заказывал, хотя и не указывал, какую именно, просто на их усмотрение, единственное требование: никакой старины, только хай-тек, вот и отгрохали как сам коттедж, так и внутри сделали все по высшему классу, управление где жестами, а где и вовсе голосом.

Наконец она вышла, уже с сухими волосами, чистенькая, как рыбка в горном ручье, сказала чирикающим голоском:

– Как у тебя здорово… А это чем пахнет?

– Сперва попробуй, – сказал я. – Потому скажу.

Она поспешно побежала и села за стол, смешно потянула носом, улавливая запахи от тарелок.

– Даже пахнет необыкновенно вкусно!.. Нет, это не комплимент, ты же сам знаешь!.. Как ты это делаешь?

Я сказал благодушно:

– Вкусы любимого пета обязан знать каждый мужчина.

– Наверное, – предположила она страшным шепотом, – какой-то наркотик подмешиваешь? Ты же химик!

– Ломки нет? – поинтересовался я. – Значит, не наркотик, а что-то еще страшнее.

Она сладострастно чавкала, как ежик у блюдечка, закрывала от наслаждения глаза, потом испуганно распахивала во всю ширь, большие и обвиняющие.

– Дашь рецепт?.. Или пожадничаешь?

– Дам, – пообещал я. – Хотя я и жадина. Ничего, если в химических формулах?

Она не поняла, кивнула, счастливая, что не зажал какую-то особенную рецептуру.

– Да как угодно!

– Хорошо, – сказал я, пряча усмешку.

На самом деле обед приготовил принтер, а лакомость достигнута просто: анализ крови Катеньки и особенности ее желудочно-кишечного тракта, с какой скоростью вырабатываются какие гормоны в ее тельце, о которых она не имеет понятия, но я знаю, и потому все так дивно лакомо и легко усваивается, даже если пища «тяжелая».

Когда-то домашние принтеры так и будут готовить пищу – с учетом особенностей организма хозяина, если, конечно, их отключить от всемирной сети, а то начнут готовить только «здоровую пищу», как моя пятая колонна в виде туповатого кофейного аппарата, что по-прежнему требует подключения к сети, чтобы выполнять приказы госдепа, а не мои, хотя я его хозяин, глобалист чертов.

Она осталась у меня на ночь, и сколько я к ней ни присматривался, этот исполинский участок и громадный дом совершенно не изменили ее отношения, по-прежнему любит меня верно и нежно, ну такая вот замечательная, ее все любят и обожают, а она верно и преданно любит троих или четверых хороших и любящих ее мужчин, ну что за нелепая жизнь, когда приходится выбирать одного, это же точно огорчит остальных…

Утром раздался приглушенный, но требовательный сигнал вызова, я вывел на большой экран лицо Ингрид, собранная и деловая, глаза строгие, заявила с ходу:

– Собирайся. Нас ждут.

Я оглянулся на дверь ванной, Катенька снова убежала туда, там целый бассейн, хоть и не такой огромный, как во дворе, донесся ее счастливый визг, точно снова коснулась не того сенсора и получила струю воды с той стороны, откуда не ждала.

– Погоди-погоди, – сказал я чуточку ошарашенно. – Во-первых, я у вас не работаю, так что не надо вот это такое вот… Во-вторых, у меня свои причуды, как у человека творческого от науки. И мои мышки без меня заскучают, что может отразиться на продолжительности их жизни и составе плазмы.

Она буркнула:

– Ты разве ядерщик?

– С чего… ах вот почему! Ингрид, плазма бывает еще и плазмой крови.

Она сказала сердито:

– Никогда не понимаю, когда говоришь серьезно.

– Я всегда серьезен!

– Где тебя встретить? – спросила она.

Я сказал сердито:

– А кто сказал, что я куда-то собираюсь?

– Через час у твоего мацанючного Центра, хорошо?.. Он там еще и ресторан прикупил, чтобы сотрудники обедать бегали, да?

– Все знаешь, – ответил я. – Вижу, контрразведка не спит, как и госдеп. Хорошо, поговорим потом.

Она сказала саркастически:

– А я думала, профессоры этим не увлекаются. Там в ванной у тебя две или три визгуши?

– Одна, – заверил я. – Но и одной бывает…

– Ты чего? – спросила она насмешливо. – Сейчас это не в тренде.

– Одна, – заверил я, – да и ту ты знаешь.

– Маленькая женщина до старости щенок?

– Она, – ответил я, – хотя у нее старость никогда не наступит.

– Эй-эй, – сказала она, – не убивай ее так рано!.. В общем, через час, жду.

– Где?

– А где тебя еще можно перехватить? Возле въезда в комплекс Мацанюка. Хотя бы раз попался в ночном клубе.

Катенька вышла хохочущая, ванна у меня в самом деле может рассмешить наворотами, но сказала тут же рассудительно:

– Надеюсь, сегодня была удачная ночь для зачатия. Больше таблетки не принимаю, бабушка говорит, пора заводить ребенка. Надо бы для перестраховки заехать к Игорю Твердиславовичу, он такой умный и красивый… Чем это пахнет на кухне?

– Сейчас проверим, – ответил я. – Заодно узнаем, может ли абсолютно здоровая пища быть абсолютно вкусной?

Спорткар Ингрид я заметил издали, в самом деле ждет, надо же, но все равно как-то не нравится, когда от меня ждет нечто не Ричард Стоунбридж, лауреат Нобелевской премии по нейрофизиологии и Глава медицинской корпорации биологических технологий, а чин из ГРУ.

Она вышла из машины навстречу, красивая, но строгая, сказала деловито:

– Машину оставь, отсюда не уведут, Мацанюк вас охраняет лучше, чем мы президентов, а я отвезу тебя к месту и введу под белы ручки.

– Куда введешь?

– В хоромы, – пообещала она. – Не царские, да и кому теперь те цари нужны? Разве что англичанам, все еще не понимают, как напыщенно смешны со своей королевой и ее титулами…

Домчала она быстро, а когда я переступил порог на этот раз не кабинета Мещерского, а небольшого зала на том же этаже, оставив ее в коридоре, в глазах зарябило от генеральских мундиров, больших золотых звезд на погонах, а еще исполненных величия лиц.

Зал небольшой, стулья в три ряда, это значит, всего пятнадцать человек, плюс Мещерский и Бронник за отдельным столом, еще один человек в строгом гражданском костюме от хорошего портного у стены, что превращена в огромный экран с помощью составленных воедино дисплеев.

Мещерский молча указал мне на свободное место в переднем ряду с краю. Ощущение такое, что просчитали мои реакции, или Ингрид клятвенно заверила руководство, что приведет, как бычка на веревочке.

Я осторожно сел, в самом деле в зале чувствуется аура власти. Это не первые лица страны, но по их рекомендациям огромные армии снимаются с места, корабли выходят в патрулирование берегов Америки, а подводные лодки берут на ракетно-ядерный прицел Вашингтон, Брюссель и Нью-Йорк.

Докладчик очень сдержанно рассказывал об американских базах, что окружили Россию со всех сторон, и хотя после йеменского конфликта оттуда вывезли все наступательное оружие и демонтировали ПВО, но военные специалисты остались, и чем они там занимаются в обстановке, что стала еще более секретной, нам пока неясно…

– Есть предположение, – закончил он, – что туда вынесены лаборатории, работа в которых на территории Штатов запрещена. А на этих базах эксперименты продолжаются.

Один из генералов из переднего ряда сказал веско:

– С вашего позволения, это не предположения, а факт. А предположение, что там уже могли наладить производство чего-то нехорошего. Начиная от нового вида наркотиков, заканчивая мощным и опасным оружием. А так как эти рядом с нашими границами, то не надо объяснять, против кого направлено.

Мещерский, как вижу, сам для себя делает пометки на планшете, хотя, конечно, все пишется вон камерами, а потом аналитики будут не только слушать, но и смотреть, кто в зале как реагировал и что кому говорил.

Когда обсуждение начало не то что заходить в тупик, но начали повторяться, Мещерский поднялся, сказал внушающим голосом:

– Кстати, мы пригласили на обсуждение эксперта по вопросам безопасности. Профессор Лавронов Владимир Алексеевич, доктор наук, автор многих работ мирового уровня. Ряд товарищей пытается перетащить профессора Лавронова на работу непосредственно в наше ведомство… Владимир Алексеевич, хотелось бы услышать ваше мнение по поводу услышанного!

Я по взмаху его царственной длани поднялся, все-таки чувствую себя малость не в своей тарелке, сколько бы ни твердил себе, что я без пяти минут сингуляр и должен на военных смотреть, как высокоорганизованная овца на трилобитов.

– Простите мою неловкость, – сказал я, – но таких профессоров у нас в исследовательском центре на каждом шагу на рупь кучка. Лаборантов меньше. Да и нужнее они, как иногда кажется. Я слушал внимательно, скажу сразу, что идея насчет создания более мобильного Центра даже запоздала, настолько она нужна. Это я как эксперт, хотя эксперт из меня неважный…

Лица в зале заметно подобрели, что и понятно – все доминанты, а я сразу в позу чемоданчика, выказываю субдоминантность, так что слушать будут без инстинктивного отторжения.

Мещерский сказал настойчиво:

– Владимир Алексеевич, хотелось бы выслушать ваши предложения.

– Увы, – ответил я. – Сейчас главная угроза – вовсе не теракты. Во всяком случае, не то, что вы имеете в виду под терактами. Сейчас очень быстро растут глобальные риски другого порядка.

Он посмотрел на меня пристально.

– Да, мы знаем. Распространение ядерных технологий, опасность химического оружия…

Я покачал головой.

– Как ни странно вам это услышать, но это самые безобидные.

Один из генералов в переднем ряду, толстый и с такой красной мордой, что вот-вот лопнет, сказал негодующе:

– Безобидные?

– Ядерное оружие, – напомнил я, – раньше было только в Штатах и России, а теперь в ста сорока странах, как вы наверняка знаете. К тому же технологии изготовления упрощаются и удешевляются, так что да, ими могут завладеть и страны с непрочными режимами, а оттуда попасть к террористам. Однако изготовить даже простейший атомный заряд все еще дорого и непросто.

Мещерский поинтересовался:

– Продолжайте. Хотите предложить более тщательный контроль над распространением?

Я покачал головой.

– Это было бы слишком мелко и на уровне прошлого века. Говорят, военные всегда готовятся к прошлой войне?.. Генерал, как ваше великолепное и оснащенное новейшими ракетами ПВО собьет модифицированный вирус гриппа, что пересекает границу с воздушными потоками, ветрами?..

Он поморщился.

– Вирус гриппа?.. А при чем здесь…

– Сейчас, – объяснил я, – вошло в моду покупать генномодифицированных собак. В Китае это дело поставили на поток. Сперва там вырезали ген, что останавливает наращивание мышечной массы, собаки вырастают вдвое крупнее, мускулистее, крепче и даже здоровее, сейчас начали модифицировать и слух, нюх, чтобы лучше находили наркотики и взрывчатку… Хорошо? Безусловно. Но модифицировать простейший вирус и сделать его смертельным намного проще, чем отыскать ген в таком сложном организме, как собачий!.. Сейчас это делают в научно-исследовательском центре, завтра – в районных поликлиниках, а через полгода смогут дома на коленке.

Остальные слушают внимательно, кое-кто двигает пальцами по поверхности экранов планшетов, я даже вижу, какие указания дают помощникам и своим штабам, но генерал набычился, проговорил тяжелым голосом:

– Хотите сказать, паршивый вирус можно изготовить вот так просто?

– В подвале на коленке, – заверил я, – запросто. Смертоносный! Для этого нужно взять, к примеру, вирус гриппа и заменить один-единственный ген, что сделает его смертельным!

Мещерский сказал с недоверием:

– Но насколько это реально?

– Даже слишком, – сказал я. – Никто этого пока что не сделал лишь потому, что не умели. Сейчас умеют. Повторяю, для этого не требуется дорогостоящее оборудование, как для изготовления ядерного заряда. Нужно только научиться вырезать определенный ген… И заменять его другим! Раньше не умел никто, сегодня умеют три-четыре человека в мире, а через месяц таких умельцев будет несколько тысяч!.. Инструкция, как это делать любителям дома, появится в Интернете, а в магазинах будут пользоваться спросом наборы «Сделай сам червяка». Через полгода изготовленных дома вирусов будут миллионы. И кто-то из таких любителей домашнего творчества обязательно… вы же понимаете…

Мещерский потемнел лицом.

– Дураков много. Даже ученых. Кому жизнь стала не мила, кого-то жена бросила…

Еще один из генералов, старый, седовласый и очень важный, пробормотал с неудовольствием:

– Насколько это… опасно на самом деле? Атомную бомбу создали и даже применили семьдесят пять лет назад! И ничего, никто уже не дрожит от ужаса. Так и с вирусами…

– Генерал, – сказал я, – атомная бомба с того времени так и не подешевела. Ну, заметно. На расшифровку генома человека потратили десять лет и шесть миллиардов долларов. Сейчас за тысячу долларов можете заказать расшифровку собственного генома, сделают это вам за три дня. С атомной бомбой, к счастью, такого прогресса не было, иначе вся планета была бы уничтожена. Предполагается, что к концу этого года расшифровка генокода будет стоить сто долларов, а в следующем году эту работу возьмет на себя ваш мобильник.

Он громко фыркнул.

– И что?

– Опасность в том, – сказал я терпеливо, – что для редактирования вирусов не требуется даже медицинского образования. Да-да, скачал пару статей из инета – и можешь играть в бога в домашней мастерской, что обошлась в месячную зарплату рядового инженера. И вирус в ней можно создать такой, что уничтожит все человечество!

В общем, чтобы не отнимать ваше высокое внимание и лишнее время, я предлагаю подумать над созданием некой структуры, вы уж сами подумайте, что и какая будет, которая занималась бы отслеживанием глобальных катастроф… именно глобальных и именно рукотворных!.. и пресекала бы их в корне.

Генерал поинтересовался мрачно:

– Атомное оружие, вирусы… а что еще?.. Если уж глобальных?

Я невесело улыбнулся.

– Генерал, я вам испорчу день, если перечислю все.

– Тогда хотя бы десяток, – сказал он почти враждебно.

– Ловите, – сказал я. – Первое – биопринтеры, которые уже появились в продаже, но пока еще делают первые шаги. Они дешевы и будут дешеветь еще. Будут в каждом доме и в каждой квартире. Контроля за ними нет, согласны?.. Можно делать любой смертоносный вирус, а для туповатых в инете уже есть тысячи инструкций, как сделать смертельный вирус легко и просто. Да-да, по инструкции вирус испанки может сделать любой школьник. Уже не говорю, что с помощью биопринтеров можно создавать мощнейшие наркотики, от которых излечиться невозможно…

Рядом с генералом Кременевым вскочил другой, сухощавый, с желтым желчным лицом.

– Это все только от биопринтера?.. Я же говорил, сперва изобретаем, а потом думаем, что изобрели!.. Погодите-погодите перечислять! Скажите, что у нас делается, чтобы… предотвратить опасность хотя бы от этих биопринтеров?

– Ничего, – ответил я хладнокровно. – Но, как догадываюсь, наконец-то собрались, чтобы что-то?