© Юрий Лузин, 2019

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2019

Биография

Ах, Одесса, жемчужина у моря,

Ах, Одесса, ты знала много горя,

Ах, Одесса, ты… – а дальше не соответствует. Да, я действительно родился в Одесской области, в городе-крепости Измаил, что находится почти в устье самой большой реки Европы – Дуная! И прожил я в этих краях до семи лет.

После мама и усыновивший меня отчим уехали не куда-нибудь, а в другую оконечность нашей Родины – Приморский край. Вот здесь-то я впервые и увидел море и был поражён его размерами и восхищён его нравом!

Позднее здесь родились два моих брата, а я окончил Южно-Морскую школу. Пока в ней учился, лет с четырнадцати и начал писать первые стихи, которые уже напечатаны в моей первой книге «Кекуры «Пять пальцев»».

В двадцать лет окончил в своём родном Находкинском районе ДМУ (Дальневосточное мореходное училище) по специальности «Эксплуатация техники промышленного рыболовства и аквакультуры». Кстати, вся моя семья, включая маму, успела поработать в море.

В двадцать четыре года переехал в г. Фокино, а в двадцать девять – в своё нынешнее место обитания – село Подъяпольск этого же Шкотовского района.

Был женат, в браке родились две дочки, Полина и Вероника, которые являются прототипами главных героинь в моей поэме. Пока жил семьёй, стихи не писал, вновь о них вспомнил после развода, когда стал переписываться с женщинами на сайтах знакомств.

Стихотворения, как я заметил, стали более складными, вдумчивыми. И я подумал: чем тратить бумагу и время на незнакомых мне женщин, попробую силы в написании большого произведения. И, конечно, оно должно быть о том, что мне дорого. А так как дороже собственных детей и мест, в которых я прожил всю сознательную жизнь, ничего нет, то и поэма о них! «Кекуры «Пять пальцев»» – интересная сказка с интригующим сюжетом, и в то же время ода отца дочерям, выражение любви к ним и Приморскому краю, а также собственные мысли о будущей жизни на Земле. Главные события происходят в стране Джурджения в 1200-х годах, в территорию которой входила нынешняя территория Приморского края.

Идея рождения сказки «Одинокий финвал» у меня появилась после разговора со своей тринадцатилетней младшей дочерью о печально известной группе «Синий кит», подбивающей подростков к суициду. Пропагандирующей их ненужность – как обществу, так и нам, родителям. Это – неправда, наши дети нам очень нужны! И это я пытаюсь донести до них с помощью произведения. А также до родителей, если вдруг они немножко больше увлеклись собой или работой. Здесь описана жизнь одного из видов синих китов – финвала, чем перекликается с группой, но, в отличие от них, рассказывает о добром и доверчивом и, как выяснится, совсем не одиноком китёнке. Сказка делает акцент и корит человека, который больше мешает природе и её жителям, чем заботится о них.

Надеюсь, что произведение поможет объединиться взрослому и подрастающим поколениям и с большей любовью относиться к соседствующим землянам!

Цикл стихотворений «Три моря» – это продолжение популяризации Дальнего Востока и Приморья в частности. А также желание больше рассказать о жителях, многие из которых являются рыбаками-профессионалами. Я и сам моряк, поэтому писать на хорошо известную мне тему – приятно и легко. Возможно, немного перегнул с цифрами, и от этого стихи не так звучны, как хотелось бы, но как иначе познакомить с интересными промысловыми данными. Отдаю дань братьям по ремеслу и с помощью поэзии, более звучной и певучей, чем профессиональная литература, подготавливаю им достойную смену!

Конечно, как и прежде, мне будет интересно узнать мнение читателей. Мой электронный адрес:

casha.belov.82@mail.ru

Так как книги продаются в основной массе через Интернет, не будут лишними отзывы на сайте:

Labirint.ru

Большое спасибо!

Кекуры «Пять пальцев»
^(поэма)

 
Он вошёл в огромный зал –
Там его владыка ждал,
И, на удивленье Святослава,
Рядом с ним народа мало.
Нет бояр и нету стражи.
«Что ж такого царь мне скажет?»
 
 
Святослав был парнем крепким
И стрелком, конечно, метким,
Мечом владел своим прекрасно,
Командир он просто классный!
Службу нёс на западной границе,
Пересечь её боялись даже птицы.
Она единственной в стране была,
Откуда царь не ждал врага!
 
 
«Сейчас в стране плохие времена, –
Так начал царь Кирилл,
Он очень скорбно говорил. –
Народ наш в бедности живёт,
Много работает, болеет, как муха мрёт.
Со всех сторон соседи жмут,
Того и жди, что нападут.
С выходом в море тоже беда –
Купцов наших топят чужие суда.
И продают задаром тогда
Алчным соседям товары всегда.
Вот опустела государства казна,
Распущу скоро войско, и что же тогда?
Спасенья стране практически нет,
Если только разгадаем древний секрет?!»
 
 
«Ради Родины-Отчизны
Готов хоть с полчищем сразиться!
Но искать от тайны ключ
Должен тот, кто в знаниях сведущ.
Я ж – просто воин, я ж – рубака,
Я там, где сеча, там, где драка…»
 
 
«Ну-у, поумерь немножко пыл, –
Вновь царь Кирилл заговорил. –
Разгадывать ребусы, шарады, загадки
Будет Андрей, он мастер на догадки.
Он – учёный, алхимик и маг.
Вот и проверим: всё ль это так?
Ну, а дорогу в дали глухие
Покажет Полина – её предки там жили».
«О-о, помилуй, царь-владыка,
Женщину в поход – да это дико!
К тому же это примета плохая.
Возни с нею много, а польза какая?
В походе не будет перины и нянек,
Спать будем там, где ночка застанет,
Быстро двигаться с ней мы не сможем,
И рот не закроется, наверное, тоже».
 
 
И вот из затенённого угла
Выходит девица, смугла и стройна.
Волосы тёмные, чуть ниже плеч.
Лук за спиною, и в ножнах меч.
Как воин знатный одета она,
Всё в ней ладно, ну всем хороша!
«А вот и ваша проводница,
Не женщина, а просто львица.
К походам ей не привыкать,
На лошади любого научит скакать,
В стрельбе из лука она – чемпионка,
В общем, не девушка, а амазонка!»
«Ладно, я понял, пусть уж езжает,
Буду надеяться, что не оплошает.
Так, что там за секретное диво такое,
Что спасёт страну от врагов и разбоя?»
 
 
«Лет сто или двести, – сказала Полина, –
В наших краях легенда ходила
О том, что жил в водах морских
Царь Нептун размеров больших…»
 
 
«Ещё скажи, что трезубец его
Врагов убивает метров за сто!»
 
 
«Вот что скажу вам, други мои,
В путь собирайтесь, – поговорите в пути.
Постарайтесь узнать, что там да как.
Может оказаться, что диво – пустяк.
А вообще уж постарайтесь
И живыми возвращайтесь!»
В царские конюшни Андрейка пошёл,
К стойлам коней он подошёл,
Выбрать ему хотелось скорей
Такого, чтоб других не был резвей.
Раньше Андрей в библиотеке сидел
И на коней из окошка глядел.
Скакал он редко, так как ему
Это было не по нутру.
Но деваться некуда было:
«А вот и спокойная вроде кобыла», –
Подумал он, бросивши взгляд
На второй справа от себя ряд.
 
 
«Ну как с выбором, Андрюша, дела,
Выбрал в дорогу себе ты коня?» –
Это его спросила Полина –
Ей выбирать незачем было.
Чёрный как ночь, арабских кровей –
Красавец скакун, ветра быстрей!
Гордо она восседала на нём,
Они – одно целое были вдвоём.
«Да, выбрал, – вон та, белая вся,
Подойди первая, а потом уж и я».
Давненько в седле он не бывал,
Поэтому чародей и спасовал.
Полина по-свойски в конюшни вошла,
Подошла к кобылице, дала ей овса,
Погладила, поговорила, выбор мага оценила,
Отвязала и сейчас к магу вывела тотчас.
«Вот, знакомься с подругой своей,
Эта лошадка спокойных кровей,
К тому же красива – снега белей,
Держи удила. Да не робей!»
«Вижу, банда моя в сборе,
Отправляемся уж вскоре.
Рано утром, чуть заря –
В путь-дорогу, господа», –
Святослав, сказав всё это,
Попрощался до рассвета.
Рано утром все трое они
У главных ворот сойтись должны.
Все трое точно, как по часам,
Утром подъехали к тем воротам.
Слов не роняли, все понимали,
Что от дома родного их отрывали.
Вернутся ль в пенаты родные?
Будут ли приветливы дали чужие?
Все трое думали о том,
Потому ехали тихо, молчком.
 
 
Через пару-тройку дней
Пограничных достигли рубежей.
«Ну, прощай, Родина-Мать,
Надеюсь ещё тебя повидать». –
Святослав спрыгнул с коня своего,
Открыл кисет, ну и в него
Сгрёб пригоршню родимой земли,
Чтоб согревала душу в пути.
Вновь по долинам поскакали они,
Путь ведь далёкий проделать должны:
Пересечь поперёк Евразию всю
И на востоке выйти к морю.
Но как ни благородна цель твоя –
Кушать хочется всегда!
Припасы, взятые во дворце,
Все закончились уже.
 
 
Тут, заметив прямо возле дубка
Ищущего жёлуди лесного кабана,
Сняла Полина свой изящный лук –
Сытный обед представила вдруг.
Натянула с силой тетиву
И со свистом выпустила стрелу,
Кабанчик вякнуть не успел –
Пригвождённый к дубу уж висел.
 
 
«А ты – молодец, видно, не зря
Царь Кирилл хвалил тебя». –
«Не подлизывайся, ох и хитёр!
Лучше б развёл для обеда костёр».
«Андрей, слышал, разведи огня,
Можешь магией, ну а я
Пока разделаю сего кабана.
Ох и меткая проводница моя!»
 
 
Кабан вертелся, огонь пылал,
И каждый из них уже мечтал,
Как жирный кусок тает во рту,
И как же приятно их животу…
Но раздвинулись за спиною кусты,
А оттуда – дюжины три,
С мечами и пиками наперевес,
Выскочили с криками, аж содрогнулся лес.
 
 
«Вот те нате, вот те раз,
Нашего кабанчика жарят без нас!
Вы кто такие, родом откуда?
Быстро отвечаем, не порешили покуда!» –
«Мы кабанчика сами добыли». –
«А на охоту разрешенья спросили?!
Все эти угодья хана Кипчака,
Они ему принадлежат на века!
Всё, что летает, бегает и плещется,
И даже то, что тебе померещится.
Всё его – владыки мира, Кипчака,
А кто не согласен – отправляем на небеса!
Я смотрю, средь вас – красавица,
Надеюсь, хану она понравится!
Даст за неё и злата, и серебра,
Да заберёт к себе в гарем наверняка.
Этот, покрепче, в рудник сгодится,
Будет день и ночь на копях трудиться.
А третий… будет мне ноги мыть,
Хан за него вряд ли станет платить».
 
 
Их трое суток вели на восток,
Вроде по пути, а жизнь – на волосок.
Мрачные были все трое в пути –
Неволя ожидает ведь их впереди.
 
 
И вот на утро четвёртого дня
Привели их к городу ни свет ни заря.
Открылись со скрипом большие ворота,
Стражника с утра донимала зевота.
Вели их по городу по улицам узким,
Всё здесь другое, всё было не русским.
Мечети высокие и минареты,
По-другому люди как-то одеты,
А как к площади огромной пришли,
Так и вовсе приоткрыли рты.
Толпы народа на коленях стоят
Лицом к востоку и что-то бубнят.
Но любопытствовать не давали,
Чуть отвлёкся – пикой в спину толкали.
«Давай, шевелитесь, поразевали рты,
Скорее продать вас да исполнить мечты».
 
 
Не прошёл ещё недавний укол,
Как очередной их спины нашёл.
«Упали ниц, обнаглевшие воры,
И ждите судьбы своей приговора!»
Хан на троне восседал атласном,
Богато одетый, в настроении прекрасном:
«Ну, полноте моих пленных гнобить.
Встаньте, осмотрю вас, чтобы участь решить.
А ещё желаю слышать правду о том,
Что вы потеряли в моих землях втроём?!»
«Мы – не воры, не шпионы и не разбойники.
Шли, никого не трогая, спокойненько,
В страну Джурджению, что на востоке.
Там родилась Полина, спутница наша,
По родителям соскучилась, плакала даже!»
 
 
Полина тут же, поймав волну,
Слезу выпустила, да не одну:
«Маму и папу на вид уж забыла,
Увидеть бы их – пока не забрала могила».
 
 
Урюк-Оглы стал чувствовать, что беднеет,
И надо что-то делать, а то не успеет.
«О хан, великий владыка, ведь они
Съели кабана, обокрав угодья твои!
Если их просто так отпустить,
Каждый возомнит, что может убить,
Рыбу ловить или скот выпасать,
А законы хана не соблюдать!»
 
 
«Любовь к родителям – это прекрасно,
Но терять трёх рабов понапрасну
Мне б не хотелось, поэтому я
Объявляю бой, справедливости для!
Коль русский витязь в схватке победит –
Путь на восток им будет открыт!
Дам припасов с собою немного,
Чтоб легче к родителям была дорога.
Ну, а коль выиграешь ты, Урюк-Оглы,
В чём не сомневаюсь ни минуты,
Дам за красавицу, душечку-страдалицу,
В сто грамм весом золоту безделицу,
За крепыша сего побеждённого,
На рудник мною приговорённого, –
Пять серебряных царских монет,
А третий не нужен, – таков мой ответ».
Быстро очистили круг в центре зала,
Ставки стали делать хана придворные,
И совсем мало из них посчитало,
Что русич окажется куда проворнее.
Урюк-Оглы на вид был крупнее,
Здоровее, сильнее и точно злее.
Но Святослав – свободная птица,
Оковы не для русских! Он будет биться!
После получаса равного мордобоя
Начал русич побеждать местного героя.
Ещё немного, выбился Оглы из сил,
И Святослав на лопатки его уложил.
В зале тишина наступила мгновенно –
Ведь хан будет зол непременно.
И вот средь этой гробовой тиши,
Он встал и захлопал в ладоши:
«Браво, браво, молодцы!
Бой хороший, для души.
И ещё приметил в вас одну черту –
Мастера портить настроение на лету!..
Коль уж так распорядилась судьба,
Я отпущу вас завтра с утра.
Кипчак всегда держит слово хана,
Даже если на душе у него погано!
А пока отмойтесь, поешьте, поспите
Да на восток путь свой дальше держите».
 
 
«Спасибо, хан, что держишь слово!
Многие народы хотели бы царя такого», –
Ответил Святослав и низко поклонился,
Справедливости царя он подивился.
Тут уж душечка-страдалица,
Она же – проводница и красавица,
С места лихо, в три прыжка,
С ног чуть не сбила молодца.
Руками нежными шею обвила
И непривычно ласково проговорила:
«Умелая речь, победный бой, –
Таким мне нравишься, прямо – герой!
Глаза закрой, замри, не дыши –
Целовать сейчас буду – мужчину мечты…»
 
 
И вот снова бригада в пути.
Город Кипчака далеко позади,
Сумки едой до верха набиты,
Кони седоков отдохнувши и сыты.
 
 
Степь, степь, степь – до горизонта впереди,
Лошадям приволье, как ни крути,
Их всадникам пришпоривать нет нужды,
Простор для копыт и полёта мысли.
Ближе к вечеру очередного дня
Андрей поднял тему, грусти не тая:
«Не даёт мне покоя думка одна, –
Почему за меня не хотели дать и гроша?!» –
 
 
«Вот чего ты смурой уж несколько дней,
Обиделся, что не оценили, – так, Андрей?
За нас назначили цену лишь потому,
Что наши достоинства все на виду.
Я, коль приглядеться, вовсе не слабак,
Полина – красавица, видно и так.
А то, что у тебя магические мозги,
Они не заметили, уж ты их прости».
 
 
Святослав улыбнулся, решив тему сменить, –
Андрейку – не обидеть; проводницу – ободрить.
«Полина, лучше ты нам расскажи,
Каких размеров в Джурджении нептуны?» –
 
 
«Всё ёрничаешь, дурашка, а ведь зря, –
Преданьям верю, их слагали неспроста.
Ты видел кошку три метра длиной?
А кедр в пятьдесят аршин высотой?
И Сихотэ-Алинь, наш горный хребет,
Повыше будет Урала, такой вот секрет.
Мой край – удивительный, влюблена я в него.
А море там бездонное, и глубины его
Никем не изучены, вот то-то и оно!»
«Да ты не обижайся, верю уже, почти.
А вон далёко горы, неужто пришли?» –
«Не обольщайся, мы преодолели полпути, –
Это Алтай, за ним Саяны. Эх, что ни говори,
Серьёзное испытание нас ждёт впереди!»
 
 
По мере приближения группы к горам
Менялась растительность и тут, и там.
Позднее совсем оскудела земля,
Остались лишь камни, а выше… снега.
Ближе к вечеру уставшие путники,
Не рассчитывающие на мягкие пуфики,
Мечтали найти хоть грот, пусть расселину –
Всё лучше открытого неба, да на ветру.
А коварные камни подло осыпались вниз,
Под склон увлекая, готовя подлый сюрприз.
Полина уверенно бригаду вела,
И сама ведь боялась, а виду не подала!
Примером своим мужчин вдохновляла,
Усомниться в проводнице – не позволяла.
«Смотрите, вроде пещера там, впереди».
Повеселели путники, бодрей стали идти.
«Приготовьте оружие – вдруг зверь какой,
Гостей поджидающий, – не стать бы едой». –
«Ох, Святослав, ну и шуточка,
Жуть представить даже на минуточку».
 
 
Взявшись за оружие руками чуть дрожащими –
Вдруг зверь невиданный живёт по-настоящему –
Кралась вся троица, услышали сердца биение…