Когда мастер писал роман, в него «вселился бес», но не фигурально, как в случае с Булгаковым, когда тот принялся восстанавливать свою сожженную рукопись, а самым натуральным образом. Вселившись, бес уже не отпустил мастера – ни на этом свете, ни на том. А зачем такому автору имя, если таких писателей, как он, великое множество?