Рукописи горят, или Роман о предателях. Мастер и Маргарита: наблюдения и заметки

Первая читка завершенной рукописи в кругу друзей писателя и его супруги состоялась 27 апреля, 2 и 14 мая 1939 г. 15 мая Елена Сергеевна записывает: «Последние главы слушали почему-то закоченев. Все их испугало. Паша (завлит МХАТа П. А. Марков – Ю. Л.) в коридоре меня испуганно уверял, что ни в коем случае подавать (Сталину – Ю. Л.) нельзя – ужасные последствия могут быть…». Да и было от чего окоченеть. Шел, напомню, 1939 год. Репрессии были в самом разгаре, людей арестовывали и за меньшее. Как бы отнесся бывший семинарист Сталин к недвусмысленному намеку на то, что он находится под покровительством сатаны, понятно без комментариев. Участь Булгакова, по-видимому, была бы решена, и она оказалась бы существенно иной, нежели у мастера, очутившегося вместе с Маргаритой «в местах значительно более отдаленных, чем Соловки».

Когда мастер писал роман, в него «вселился бес», но не фигурально, как в случае с Булгаковым, когда тот принялся восстанавливать свою сожженную рукопись, а самым натуральным образом. Вселившись, бес уже не отпустил мастера – ни на этом свете, ни на том. А зачем такому автору имя, если таких писателей, как он, великое множество?

«Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, – не без иронии пишет Булгаков, – сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже нет. … Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте». По счастью! Открывшись супругу и не найдя своего любовника дома, Маргарита мигом бы оказалась у разбитого корыта.