Фотограф Лидия Иляхина

© Юрий Иляхин, 2019

© Лидия Иляхина, фотографии, 2019

ISBN 978-5-0050-2589-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-2588-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Образ жизни: что празднуют, как развлекаются, во что верят, как лечат, чему учат, что заботит

Что празднуют

В Китае любят праздники. С недавних пор народная любовь стала совпадать с официальной. Если раньше власти признавали только Праздник весны – китайский новый год, то в последние годы к нему и нескольким официальным государственным добавились другие, рожденных не официальной современной идеологией или историей, а вот именно древними национальными традициями.

Радует, что эти народные праздники стали нерабочими. Откуда вдруг такая любовь власти к стародавним традициям? Хотелось бы сказать – от доброго сердца. Но китайцы прежде всего практики, руководствуются здравым смыслом и выгодой. Что хорошо, конечно. Праздники призваны подстегнуть потребление: слишком много в стране произведено продукции, а покупают ее не так активно, как хотелось бы: китайцы, в отличие от русских, предпочитают не тратить, а откладывать на будущее, создавать запас. Банки лопаются от народных денег на счетах, и хотя ставки по вкладам как минимум вдвое ниже инфляции – все равно хранят, на эти миллиарды, собственно, Пекин и осуществляет свои масштабные проекты.

В праздники же волей-неволей приходится раскошеливаться: на обязательные поездки домой и обратно, на становящиеся все более популярными туристические вояжи по стране и за границу, на подарки, угощения в ресторанах и домашние застолья. Народ больше покупает, тратит, вливает деньги в экономику. Таким образом, кроме Праздника весны, официальными стали также: праздник Середины осени, день Поминовения усопших, день Двойной пятерки. Да и наступление «нашего нового года» 1 января, по-китайски – юань-дань цзе / yuandan jie, теперь отмечают помасштабнее, чем раньше.

О некоторых я расскажу – как сам видел и сам праздновал. Почему-то все они у меня связаны с едой. Собственно, неудивительно, какой же праздник обходится без щедрого стола?

Добро пожаловать, счастье!

В Праздник весны чуньцзе / chunjie все ждут счастья. Это самый большой и радостный праздник. Считается, что его история насчитывает пять тысяч лет. Хотя Китай в 1912 году перешел на международный григорианский календарь, лишь чуньцзе считается здесь настоящим новым годом.

– Меня китайцы часто спрашивают, мол, там у тебя, в твоей стране, празднуют чуньцзе? – сказал Сеня. – Ну, народ… Они думают, его по всему свету празднуют!..

– Какие китайцы спрашивают? – поинтересовался Мудрец Сун.

– Ну какие… Разные. Простые люди.

– Это какие такие простые люди? Массажистки в салонах здоровья и парикмахеры? Таксисты?

– А что, они не народ, что ли? Плоть от плоти. Я тут прочитал, что массажистки по доверию населения делят в Китае первое место с армией! Или с пожарными…

– И где ты такое читаешь? – удивился Мудрец.

Новогодний праздник отмечают по лунному, или «крестьянскому», календарю (сельскохозяйственному, земледельческому), основанному на фазах обращения Луны вокруг Земли и цикле климатических изменений; дата в разные годы «плавает», начиная с конца января до конца февраля. Он наступает в полночь тридцатого дня двенадцатого лунного месяца. Подготовка начинается неделей раньше: закупают еду, подарки, наводят чистоту, готовят праздничные надписи и наклейки. В самый канун праздника уже нельзя убираться, чтобы заодно с сором не вымести удачу на следующий год.

На дверях и воротах вывешивают картинки: розовощекие улыбающиеся мальчик и девочка в нарядной одежде, сложив перед грудью руки в традиционном почтительном приветствии, обращаются друг к другу и ко всем входящим с поздравлениями.

Это Золотой мальчик Цзиньтун / Jintong и Нефритовая девочка Юйнян / Yuniang. По поверьям, они сопровождали самого Будду и с незапамятных времен оберегают от злых сил всех добрых людей. Кое-где, в старых кварталах, где власти не так придирчивы к внешнему виду домов, эти радостные картинки сохраняются потом на воротах долго-долго, чуть ли не до следующего праздника. А в многоквартирных домах украшают двери столько, сколько пожелают хозяева. На двери нашей квартиры они висели, пока не обветшают.

Вход в дом обрамляют с двух сторон парными надписями-стихами на красной бумаге, которые называются чунь-лянь / chunlian. Они приветствуют весну, призывают счастье, здоровье и удачу в делах. Ну, вот, например: «Зима ушла, горы чисты, вода прозрачна», – надпись с одной стороны двери. Ей вторит строчка иероглифов с другой стороны: «Весна пришла, птицы запели, цветы распустились». Где места поменьше, на дверь часто прикрепляют пару золотых или красных рыбок, головами друг к другу, ведь слово рыба произносится созвучно с «избытком» – юй / yu. Богатство – в дом!

А еще дома и на работе принято вывешивать на двери и стенах иероглиф фу / fu – счастье, удача. Причем вверх ногами. Почему?

Потому что «перевернуть» по-китайски звучит так же, как и «прийти», дао / dao, и значит: «Добро пожаловать, счастье!»

Спать нельзя: пришла весна

Если вы любите спать по ночам, а с нами, людьми, это бывает, то знайте: в китайский новый год, который длится неделю, вы заснуть не сможете. Еженочно фейерверки взрывают небо и освобождают пространство от злых духов, а вас – от сладкого бремени сна.

Традиция идет из древности, когда зажигали бамбук и его колена лопались с треском и хлопаньем. «Огненный дым», хо-янь / huoyan и «взрывающийся бамбук», бао-чжу / baozhu – так до сих пор называют фейерверки и хлопушки. Их грохот отгонял от дома чудовище, его звали нянь / nian. По легенде, в 30-й день 12-го лунного месяца оно пожирало людей и скот, и тогда добрые боги посоветовали отпугивать демонического зверя горящим бамбуком. Проведав, что он боится алого цвета, на окна и двери принялись прикреплять полоски красной бумаги, отсюда и нынешние парные благопожелательные надписи. По-китайски праздновать новый год – «пережить няня», го-нянь / guonian. А нянь стал означать «год».

С изобретением пороха в эпоху Сун (960—1279) бамбук заменили пороховые хлопушки (инновация, однако!), и страшного зверя стали прогонять с гораздо большей эффективностью.

– Лучше бы они этого зверя и прочих духов где-нибудь в степи гоняли, подальше от жилья! – сказал Сеня, взглянув на Старину Суна. Тот как перелистывал альбом иллюстраций к ксилографическому изданию «Сна в красном тереме» XVII века, так и продолжал не торопясь перелистывать. Мудрец знал, что Сеня отходчив, и вообще, если хочешь ужиться, надо уметь кое-что пропускать мимо ушей. – Поехал я как-то с подругой в город Чэндэ на новый год, на китайский новый год, конечно. Чэндэ – это километров двести с лишним к северу от Пекина, в горах, там бывшая императорская летняя дача. Ну, да не про нее речь. В лучшей гостинице городка никого нет, пусто, такое впечатление, что только мы и заехали. Попросил номер получше и потише, чтобы не на улицу выходил. Я-то знаю, что такое китайский новый год! Нам дали приличный номер на втором этаже, с окнами в тихий переулочек. То, что надо. Да. И вот наступает двенадцать – тут как забабахает за окном! То ленты пулеметные, то взрывы. Смотрю в окно, оказывается, в этом переулке прямо напротив нас – лавка, где этими петардами торгуют. Народ покупает и тут же пускает в дело, поджигает и бросает за дверь, прямиком нам под окно, как в колодец. Дети резвятся, взрослые. В общем, пришлось дополнительно принять на грудь новогоднего вискаря, нервы успокоить. А потом видим, не заснуть уже, сами вышли, накупили всего в этой лавке и давай бабахать! Клин клином. И знаешь, круто! Метров на сто вверх – и веером! – Сеня подумал и заключил: – Конечно, если подумать, настоящий китайский новый год, он только с хлопушками и бывает настоящим.

Мудрец Сун слушал не перебивая. Зачем кого-то убеждать в очевидном?

Будь моя воля, я бы, конечно, петарды всякие и фейерверки запретил. Что в Китае, что в России. Я человек спокойный, люблю тишину, как все рыболовы, да к тому же было жутко жалко нашу собаку Буру (с ударением на первом слоге). Она теперь бегает по небесным лугам, а когда-то носилась по московским дворам и боялась хлопушек так, что влетала в ванную, прыгала в ванну, которую терпеть вообще-то не могла, потому что там ее насильно отмывали от помоечной дряни… а тут стояла в этой фаянсовой холодной белизне, боясь сесть и опустив голову, поджав хвост… просто сердце обливалось чем-то там, на нее глядя.

В середине 90-х китайские власти взяли мою сторону: в Пекине и еще 279-ти городах, больших и малых, фейерверки запретили. В столице их пытались загнать за пятую кольцевую дорогу. Но кто туда потащится в новогоднюю ночь? Кто там может разделить восторг? Кто оценит, сколько денег ты не пожалел на удовольствие?.. Я, законопослушный иностранец, как-то раз случайно оказался с друзьями и семьей на такой вот площадке, неизвестно где. Пустырь, темно, ветер. Дует. Одиноко, не весело.

Словом, запрету подчинялись, но вяло. И в Пекине, и тем более в нестоличных городах. Как новогодняя ночь – так и пошло-поехало взрываться и грохотать все это дымное разноцветье в небе до самого утра.

Власти подумали, подумали и спустя дюжину лет решили запрет отменить. Традиции ведь тысячи лет. Англичане стригут газоны, а китайцы «зажигают» в прямом смысле слова. К тому же, разве охота тем же самым полицейским в новогоднюю ночь блюсти порядок и гонять нарушителей? Сами не прочь в праздники что-то такое замутить. Фейерверки вернулись в города. Из села они и не уходили. Там и детей можно было больше строгать, не подпадая под правило «одна семья – один ребенок», и подбрасывать «взрыв-пакеты» можно хоть к соседскому порогу. Так-то ведь оно интереснее!

Правда, бывают издержки. Как-то от новогоднего фейерверка в Пекине сгорело только что построенное здание технического центра китайского телевидения ценой в сотни миллионов долларов, на него угодил мощный заряд, запущенный с крыши смежного, тоже принадлежащего ЦТ, знаменитого, в виде ломаной буквы П, построенного по проекту известного голландского архитектора Рема Колхаса.

Но где не бывает издержек? В канун 2011 года пекинский комитет компартии и правительство отправили всем эсэмэску, в которой разрешалось «шалить» в пределах 5-го кольца, – но только в ночь на новый год и в первый день, а в оставшееся время празднования, то есть до 15-го дня – только с 7 утра и до 12 ночи. Угадайте с трех раз – послушал кто-нибудь это предупреждение? Ха! Все дни пальба шла в любое время. Вообще я не припомню столь оглушительного и масштабного грохота, как в 2011-м. То ли год выдался тяжелый, инфляционный, кризисный, народ решил хоть так вот оторваться, на всю катушку, то ли еще что, но спать было совершенно невозможно.

Особо отмечу пятый день – по-у / po wu, заканчивающий пятидневку основного празднования. Вечером можно было оглохнуть. Все небо в огнях. Грохот такой, будто кто-то над твоей головой лупит железной палкой по железному ящику. Впрочем, почти такое же оглушительное небо обрушилось на нас и на 15-й, последний день чунь-цзе.

Единственный способ спасти нежную психику – самим поучаствовать. Что мы с женой и сделали. Отогнали взрывами злых духов сначала под окнами, потом у ворот дома. Все стало восприниматься по-другому, и на людей сразу глядишь по-доброму. В Китае жить – фейерверки палить.

Какой же боезапас покупали пекинцы и мы вместе с ними? Самыми популярными были «пулеметные ленты» – хлопушки на 1000, 5000 и 10 000 зарядов. Грохот и дым змейкой обеспечены. Свернутые в круг размером с автомобильное колесо ленты давали бой злым духам минут на пять. Истинное удовольствие доставили негромкие, поражающие красками и затейливостью фейерверки с названием «павлин». Полукруглая коробка извергала струи огня, они крутились, взрывались, брызгали фонтанчиками, пушили пестрыми перьями. Но всех превзошли высотные фейерверки, взмывающие по вертикали метров на 30 и распускающиеся серией цветов! «Хризантемы», «пионы», «лилии», «лотосы»…

Зато к петардам так и не притерпелся. Бум. Бум. Бам-бам. Без фантазии. Тупо так. На испуг. Особенно когда на дворе 5 утра, все вроде успокоились и разошлись по домам спать, и тут вдруг кто-то, мягко говоря, неуспокоенный, решает заявить о своем существовании и «порадовать» окружающих взрывами. Лежишь, злишься и ждешь, когда опять грохнет: ну давай уже скорее! Как в анекдоте про сапог, который пьяный сосед бросал, засыпая, в стену. А если где-то больные, которым покой нужен?