Роман «Державин» - дебют и незавершенное произведение Юрия Домбровского. И представляет интерес прежде всего для поклонников этого большого писателя – как важный этап его литературной эволюции и характерный знак эпохи. Нужно сказать, что восемь глав романа были опубликованы непосредственно за их написанием в 1937-38 годах в журнале «Литературный Казахстан». Об обстоятельствах публикации писал сам Юрий Осипович в позднем очерке 1973 года "Деревянный дом на улице Гоголя". В том числе признавался, что дописать «Державина» ему не хватило «ни сил, ни умения». По тексту это и видно – следы переделок, несколько сумбурная и отрывочная хронология последних глав, большое полотно, которое начинающему автору сложно развернуть полностью.
Однако есть два примечательный момента в этом романе. Во-первых, фигура самого героя – поэта и государственного деятеля конца 18-го века Гавриила Романовича Державина. В мифологии русского литературы, сочиненной на мотивы ветхозаветной истории (Пушкин роди Гоголя, Гоголь роди Салтыкова-Щедрина и Тургенева, Тургенев роди Чехова и т.д.), Державин безусловный предшественник «солнца русской поэзии». Для этого утверждения есть три причины. Первая, известная строчка самого Александра Сергеевича «старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил…» Вторая, то что среди документов, легших в основу «Истории пугачевского бунта», были в том числе и державинские мемуары о том времени. Ну, а третья причина – в характере и таланте этих двух людей. Нонконформистские, дерзкие, слишком много себе позволяющие и – выламывающиеся из своей эпохи.
По признанию Домбровского, фигура Державина его занимала в свете вечного вопроса, который задавал и Пушкин: совместимы ли гений и злодейство. Можно ли быть талантливым поэтом и следователем, преследующим бунтовщика, одновременно? Ответ автора смелый, по его собственным словам. Да, такое возможно. Поручик Державин упрямо идет к карьерной цели, лукавит, выслуживается, нанимает шпионов, замышляет извести Пугачева. Но вместе с тем остается тонко чувствующей натурой, а по ночам пишет стихи и отдается этой страсти с полной самоотдачей.
Здесь-то и скрывается второй необычный поворот для 30-х годов. Роман пишется с огромной симпатией к царскому слуге, военному, противостоящему народному бунту. Читатель непроизвольно становится на сторону, казалось бы, антинародному герою и душителю свободы (ведь как ни проявлением народного свободолюбия, предшественником великой революции рассматривался Емельян Пугачев в российской историографии и литературе). Так советский писатель в лихие 30-годы сталинских репрессий оказывается чуть ли не более "реакционным", чем Пушкин, который в своем 19-м веке больше симпатизировал Пугачеву, чем его палачам. Конечно дело не в реакционности, а в тонком чувстве истории и культуры Домбровского, сумевшего, не взирая на идеологию времени, увидеть корни настоящего поэта и большого человека, каким был Гаврила Романович.
В раннем прозаическом опыте Домбровского чувствуются уже все приметы его стиля – погружение в быт и внимание к мелочам и деталям. При этом могут детально описывать обстановка или одежда героя, но опускать целые дни и недели в сюжете, повествование как бы перескакивает от одного момента к другому, создавая тем самым объемную и эпическую картину времени. В романе много реальных или придуманных в духе и стилистике реальных документов – указов, писем, реляций. Это будет характерно и для зрелого Домбровского в его главных романах («Хранителе древностей» и «Факультете ненужных вещей»).
Талант писателя захватывает, перед нами разворачивается богатая и противоречивая картина далекого восемнадцатого века. Автор приоткрывает современности великого писателя Державина в период его карьерного становления (исторический Державин дослужится аж до царского министра юстиции). Остается только удивляться свободным нравом литературных работников Казахстана в те годы, допустивших публикацию столь спорного текста. Да еще накануне первого ареста учителя и писателя Домбровского, чья судьба могла бы стать основой для хорошего романа. Да уж вряд ли кто-то сейчас за это возьмется.
сентябрь 2024