Знаешь, Виссарион Григорьевич, – признался он Белинскому, – только прочитав «Онегина», я понял одну вещь – женскому коварству нет предела. Одних я ненавижу за то, что они суки, других за то, что не суки. Потому для меня женщина и сука стали словами-синонимами.