Не совсем случайно, но все же с большой долей удачи было изобретено лекарство, которое помогло совершить прорыв. Одно из величайших достижений медицины XX века: трансплантации органов. Это всегда представлялось весьма рискованным предприятием, которое снова и снова терпело неудачу, потому что пересаженный орган распознается иммунной системой как чужеродный и безжалостно отторгается.
Единственное, что позволяет трансплантации возыметь успех, – полное и долгосрочное отключение иммунной системы с помощью агрессивных препаратов. Этот метод эффективно предотвращает отторжение, но имеет серьезный недостаток, заключающийся в том, что пациент становится чрезвычайно восприимчивым ко всем видам инфекций до конца своей жизни.
И здесь в игру вступила случайность. С середины 1960-х годов сотрудники швейцарской фармацевтической компании «Сандоз» анализируют образцы почвы со всех уголков мира на наличие других видов плесени, которые, подобно пенициллину, гарантированно убивают бактерии, т. е. выполняют функцию того, что сегодня мы называем антибиотиками.
Хотя их они и не нашли, в ходе работы летом 1970 года им попалось вещество, которое, по-видимому, способно было ослабить деятельность иммунной системы, не отключая ее полностью. Вещество получило название «циклоспорин».
Огромный потенциал нового активного ингредиента быстро стал очевиден: он действительно надежно предотвращает отторжение инородной ткани, не повышая при этом риск инфицирования до критического уровня.
Уже в 1982 году циклоспорин начали использовать во всем мире при трансплантации сердца, печени и поджелудочной железы, и с тех пор значительно больше пациентов, чем раньше, смогли пережить операцию и – самое главное – чрезвычайно рискованное время после нее.