Ольга Федоровна Щупальцева очень не любила хлебные крошки. Сухие остатки мучных изделий вызывали у нее омерзение. Они впивались в пятки, разносились по дому, приманивали тараканов и крыс и что хуже всего были черным пятном на репутации хозяйки. Впрочем, к порядку в квартире женщина столь внимательно не относилась, она запросто могла оставить грязную тарелку в раковине и месяц не протирать пыль, накопить целую корзину нестираного белья, но вот присутствие хлебных крошек не терпела. В любое время суток они подлежали немедленной ликвидации. Хлеба в ее доме не было, лишь изредка она могла позволить себе съесть ржаной хлебец, да и тот всегда жевала над самой широкой тарелкой. Чтобы обезопасить свое жилище от хлебных крошек Ольга Федоровна даже купила робот-пылесос. Целых три месяца она выбирала чудо-аппарат: обошла все городские супермаркеты и посмотрела тысячи моделей. К слову, характеристику каждой она фиксировала в блокноте, а затем вечерами сравнивала их друг с другом. А когда она нашла то, что нужно, то денег не пожалела и потратила на пылесос ползарплаты.

   Женщина трудилась в банке, с утра до вечера она выдавала кредиты, открывала и закрывала счета, работала с пенсионными накоплениями. Вся ее жизнь походила на один большой математический расчет – всегда точное распределение месячного жалованья и среди цифр не оставалось места даже для маленького сюрприза. Вечерами Ольга Федоровна тосковала на своем двуспальном диване. Она смотрела русские сериалы, а когда ей становилось невыносимо грустно, то в ларьке возле дома покупала баночку алкогольного коктейля. По выходным она смотрела "Смехопанораму", современные шоу ей были не по душе, уж больно пошлые шутки слетали со сцены, а вот старые добрые советские комики другое дело! Несомненным фаворитом у Ольги Федоровны был Владимир Винокур, пародии с его участием всегда сопровождались громким хохотом. Несмотря на вкусовые предпочтения, женщине было не больше тридцати. Внешне это была пышная дама, привыкшая подчеркивать свои округлые формы облегающей одеждой. Она часто носила платья с цветочным принтом и юбки, плотно сидящие на бедрах. На обувной полке стояли исключительно каблуки, а перед выходом "в свет" она рисовала на глазах размашистые стрелки. Молодая женщина гордо шагала по улице, преподнося себя обществу, будто она английская королева и ей казалось, что все внимание окружающих мужчин приковано только к ней.

   Финансовые дела Ольги Федоровны сейчас шли не совсем гладко. Полтора года назад ее сократили из доходного банка, и тогда она устроилась на работу с жалованьем в два раза меньше. К такому повороту женщина оказалась не готова, из-за ипотеки и выросшей квартплаты ей пришлось урезать себя во всем: в одежде, косметике и даже "сладеньком". Как-то, когда в кармане осталась последняя тысяча, а до зарплаты было еще две с лишним недели, она было даже подумала продать робот-пылесос, но услышав его тихое и весьма приятное жужжание тут же передумала.

   Думы о бедственном материальном положении натолкнули ее на мысль пустить в дом квартиранта. Не остановило Ольгу Федоровну даже то, что квартира была однокомнатная. Она все тщательно продумала: заселять можно только девушку и желательно худенькую, ведь спать им придется на одном диване. Поскольку по части крошек, как нам уже известно, Ольга Федоровна была женщиной скрупулезной того же она была намерена потребовать и от своего жильца. Между тем, по соседству поселилась путешественница, ее звали Лиза и в свои 22 она успела объездить полстраны. Каждое лето девушка закрывала глаза, тыкала пальцем в любую точку на карте России и отправлялась туда жить на три летних месяца. Та же дорожка привела Лизу и к Ольге Федоровне. Как только ее палец коснулся карты, она тут же купила билет на поезд, собрала чемодан и покинула отчий дом.

   Первое, что заметила Ольга Федоровна при встрече с новой соседкой это то, что она не слишком тяготеет к чистоте. Лиза буквально ворвалась в квартиру и, ловко стянув на пороге грязные ботинки, со всей силы толкнула чемодан. От импульса он докатился ровно до середины комнаты, оставив за собой черные следы. После чего девушка с разбега почти, как какой-нибудь боец кунг-фу, плюхнулась на диван. Пряди огненно-рыжих волос, растеклись по подушкам и красиво блеснули на солнце. От лучей, светящих прямо в глаза, она сморщила нос и через секунду смачно чихнула, при этом, не прикрыв ладошкой рот. Новая знакомая показалась Ольге Федоровне девушкой взбалмошной, но одновременно и жизнерадостной.

– Елизавета, – скромно, но строго проговорила Ольга Федоровна, недовольно глядя на грязные отпечатки колес на полу, – быть может, чемодан в прихожей оставим?

– Да, конечно, Оль, – сокращенный вариант ее имени удивил хозяйку – так ее не называли со времен университета.

   Девушка с улыбкой откатила чемодан, а затем принялась обживать новый дом. Заселение у нее заняло не больше 20 минут. Лиза быстро раскидала по полкам футболки и джинсы, а мешок с косметикой просто оставила стоять в углу.

   Когда девушка управилась, Ольга Федоровна предложила выпить чаю. Новую знакомую она подчевала напитком из Индии и шоколадными пирожными.

– Ну как тебе наш город? – интересовалась Ольга Федоровна.

– Пока сказать ничего не могу, – Лиза отхлебнула из кружки солидный глоток чая, – вот посмотрю местные достопримечательности, мосты все обойду, по паркам прогуляюсь, обследую мистические места тогда и сделаю выводы.

– Ну, Елизавета, город у нас большой! Все-таки миллионник! Поэтому тебе будет на что посмотреть, – с гордостью заметила Ольга Федоровна.

– А почему ты решила заселить к себе квартирантку?

– Так мне вот скучно одной, – после недолгого молчания ответила Ольга Федоровна, припомнив свой скромный оклад в банке.

   После чайной церемонии Лиза отправилась в магазин, а домой вернулась с двумя здоровенными пакетами. Ольга Федоровна сочла это отличным моментом для проведения нравоучительной беседы о хлебных крошках. Она хвостиком проскользнула за Лизой на кухню, и уже было раскрыла рот, чтобы начать свою речь, однако тут перед ее глазами предстала ужасающая картина: из пакетов девушка то и дело доставала мучные изделия. Она взяла три упаковки хлеба, шесть булочек и два батона.

– Хлеб просто очень люблю! – пожала плечами Лиза, посмотрев на удивленную Ольгу Федоровну, а затем вскрыв одну из упаковок откусила смачный кусок хлеба, крошки от которого полетели на пол.

   Ольге Федоровне вдруг стало дурно: у нее закружилась голова, помутнело в глазах, а руки сильно задрожали.

– Чего же так много-то, – чуть заикаясь, спросила женщина, – хлеба то этого?

– Ой, я много его ем! – рассмеялась соседка.

– Батюшки мои, – шепотом произнесла Ольга Федоровна и схватилась за сердце.

– Бутерброды, хлебный суп, тосты, – продолжала Лиза, – я даже тостер с собой привезла! Приготовлю как-нибудь для тебя тосты на завтрак. Ты просто очумеешь, ведь это так вкусно!

   Запуганное воображение Ольги Федоровны тут же нарисовало сцену утренней трапезы: ее квартирантка режет батон, а фонтаны из хлебных крошек бьют во все стороны, заполоняя пол, подоконник, плиту, холодильник и все три табуретки. Затем она небрежно хватает только что заготовленные куски с разделочной доски и несет их к тостеру, по пути, конечно же, просыпая из ладошек мучной мусор. Пока хлеб жарится в миниатюрной печи, зловоние от пищевого продукта разносится по квартире и въедается в занавески, одежду и обивку дивана. Под воздействием высокой температуры хлеб становится еще более сухим, отчего, когда Лиза его кусает, он крошится еще сильнее. С каждой секундой глаза Ольги Федоровны становились все