Пролог

Ее силуэт снова мелькнул на периферии моего взгляда: тонкий, полупрозрачный, зыбкий морок. Повинуясь моей воле, она следовала за мной неотступно, как только на темнеющем небосводе зажигались звезды, а бледный свет луны едва освещал скрытую ночной тьмой территорию усадьбы. Днем, при свете солнца, я ее не видел, но как только дневное светило скрывалось за горизонтом, она непременно появлялась: безмолвная, жуткая.

Я прислонился лбом к холодному стеклу окна у самого перекрестия деревянных реек. Однако, как ни странно, ничего не почувствовал, лишь сделал логический вывод, что оно должно быть холодным: за окном было плюс семь, необычная погода для начала сентября. Вероятно, ледяной холод и страх, царившие внутри меня, не давали возможности ощутить что-либо еще. Пальцы заныли, и опустив взгляд, увидел, что я изо всех сил вцепился в дерево подоконника. Резко отдернув руки, поправил пиджак, провел ладонью по волосам, подошел к письменному столу и сел в кресло. Вытащил из ящика стола пузырёк, капнул жидкости на рукав. Бледный силуэт в ту же секунду появился за окном, и я устало закрыл лицо руками. Осталось еще немного! И этот мир изменится навсегда!

Отвернулся от окна и дрожащей рукой налил в стакан коньяк, залпом выпил. Горло обожгло пламенем, я поморщился, голова закружилась. Пить крепкий алкоголь на пустой желудок было плохой идеей, но он притуплял страх. Весь этот месяц я практически не спал и не ел, иногда казалось, что ее присутствие сводит меня с ума! Но выбора не было. Беспокоило исчезновение темного, нужная дата приближается, и пути назад нет у нас обоих. Я свой выбор сделал десять лет назад и отступать не намерен! Моргнул и резко отшатнулся в сторону, едва не свалившись с кресла. Силуэт застыл у моего стола, на меня дохнуло запахом сырой земли и мертвечины. Я выбежал из флигеля, глядя застывшим взглядом на тропинку под ногами.

Дошел до входа в дом и проскользнул в кабинет, где спал несколько последних недель. Супружеская спальня давно не манила прежними желаньями, а теперь и вовсе внушала отвращение. Задернул шторы и налил еще коньяка, сел на небольшой диван в углу комнаты, расстегнул пиджак, отхлебнул напиток и закрыл глаза.Дом окутывала мертвая тишина, ни движения, ни единого звука. Слуги спали в другом крыле дома, жена на втором этаже, Дмитрий и гости еще не приехали. Ватага вымогателей и попрошаек! Я вас слишком долго терпел! Осталось пережить всего неделю перед важным событием, нужно еще раз все проверить. Я выдвинул верхний ящик стола, вытащил несколько писем поверенного и бросил их обратно. Пока все идет по плану. Осталось потерпеть немного, совсем немного, скоро мы со смертью и с бледным силуэтом, ставшим моим неизменным спутником, станем сообщниками.

Из гостиной донесся бой напольных часов – полночь. Я беззвучно засмеялся и поднял бокал!

Глава 1. Лесной дом

Дмитрий

Утро началось рано, можно было бы сказать, что проснулся я с первыми лучами солнца, но на улице уже вторую неделю подряд лил бесконечный дождь, лишь изредка сквозь плотный слой облаков пробивался рассеянный дневной свет. Дождь отбивал непрерывную барабанную дробь по крыше, да ещё с улицы, доносились непрерывный стук копыт, ржание лошадей и людской гомон. К сожалению, выспаться по-человечески не удалось, и оттого проснулся я в отвратительном настроении под стать погоде и, как я ни старался, уснуть снова так и не смог.

По правде говоря, я не был здесь больше шести лет и добираться до родительского дома в прошлый свой приезд предпочёл на поезде из города Н до местной станции «Омуты». После чего, так и не дождавшись прибытия обещанного экипажа, прогулялся пешком несколько верст по тропинке, ведущей от станции через сосновый лес мимо местного озера, окруженного легендами и туманом. Необычайно глубокого, в нём вода оставалась ледяной даже в самый жаркий полдень из-за бьющих на дне родников. Оно же наводило суеверный ужас на всех жителей близлежащих деревень. Именно благодаря этому самому озеру – станция и получила своё название.

Однако на этот раз, опять же из-за дождливой погоды, мне пришлось отказаться от относительно комфортного способа передвижения – поездом, и добираться до усадьбы в карете больше полутора суток по убитым размытым дорогам с вынужденной ночёвкой на постоялом дворе. Да еще на днях по глупости ввязался в некрасивую драку в таверне, расположенной за пределами города, на тракте, в котором кутили преступники всех мастей. В пылу драки кто-то полоснул мне ножом по плечу, вернее, целились в сердце, но в последний момент я успел отвести удар магией. Учитывая то, что неделя и без того выдалась нелёгкая, я чуть не словил выгорание. И сейчас почти ни на что не годился. Рана, по счастью, глубокой и опасной не была, знакомый лекарь обработал ее, стянул края магической нитью и перевязал, но, несмотря на это, она периодически напоминала о себе резкой болью. Вот и сейчас, неловко повернувшись набок, заскрипел зубами и, ругаясь вполголоса, рухнул обратно на подушки.

Коснулся пальцами до перевязи, по бинту скользнул едва заметный пепельный дымок. Боль притупилась, целительской магией я владел неплохо, хоть и не столь виртуозно, как лекарь в лазарете, но подлечить рану и унять боль на непродолжительное время был способен даже в столь плачевном состоянии резерва.

Снова уткнулся лицом в подушку в отчаянной попытке провалиться в утреннюю дрему. Сон не шел, настроение мое сделалось еще более мрачным, хотя, казалось бы, куда еще хуже? Потряс головой, мысли постепенно прояснились, сонная хмарь неохотно отступила. Провел пальцами по небритой щеке, откинул теплое стеганое одеяло, кое-как оправил измятый за ночь костюм. С номером мне повезло, он располагался над кухней, и всю ночь пол комнаты прогревался от дровяной печи. В противном случае к утру промёрз бы до костей даже в полном облачении и под одеялом. Ночи в этом сентябре выдались холодные и сырые. Магических жил, на постоялых дворах в пригороде не сыщешь, слишком дорогая статья расходов, да и я пока едва справлялся с простенькими заклятиями.

В моем нынешнем плачевном состоянии следовало бы отдохнуть: все заказы я выполнил, расследования завершил, в работе возникло затишье, можно было бы отдохнуть и спокойно восстановить магический резерв. Чем, собственно, я и собирался заняться. Письмо с приглашением на празднование дня рождения отца от матери я получил неделю назад и ехать уж точно не собирался, но кое-какие тревожные слухи, дошедшие до меня в городе, заставили изменить решение. Они откровенно настораживали, я решил как-нибудь перетерпеть вынужденное общение с отцом и разобраться во всем на месте.

Мои мысли прервал глухой стук в окно. Вздрогнул, оглянулся и зашипел от боли, в шее что-то нехорошо хрустнуло. На небольшом кирпичном выступе под окном сидел крупный ворон, он склонил голову набок, уставившись на меня черным глазом. Ещё пару раз ударил клювом по стеклу, расправил крылья и исчез в пелене дождя. Утренний гость, надо признать, отлично вписался в атмосферу этого утра!

Ругаясь сквозь зубы, я размял затекшую за ночь шею, неторопливо поднялся с кровати, и она протяжно заскрипела. Старое рассохшееся дерево с трудом выдерживало мой вес, постельное белье пахло плесенью, сыростью и хозяйственным мылом, а из подушки сквозь отверстия между пуговицами торчали пуки соломы, что удивительно – относительно свежей. Да и вообще, весь постоялый двор производил подобное впечатление: скрипучий, старый, но хозяева старательно за ним ухаживали и латали по мере необходимости. Я прислушался к своим ощущениям, и понял, что в комнате, витали едва уловимые отголоски магии, видимо, кто-то из хозяев или обслуги хоть немного, но владел даром. Я осмотрелся вокруг и нашел на стене у окна едва различимое свечение. Слабенькая защита, но работает. Что ж, этот ночлег не худший из тех, что выпадали мне при моем роде деятельности, и постепенно, год за годом, я привык к ночевкам на постоялых дворах разной степени паршивости. Все же желание просто по-человечески выспаться снижает планку запросов. Натянул высокие ботинки, кое-как зашнуровал, морщась при каждом неловком движении, чувствуя себя древним стариком. Опустошенный магический резерв сказывался и на физическом состоянии, так что это было ожидаемо, но все равно малоприятно.

В дверь номера вкрадчиво постучали, послышался заискивающий хриплый голос.

– Утро доброе, ваше благородие, прошу меня великодушно простить, но вас тут спрашивают внизу!

Я недоуменно воззрился на закрытую дверь. Спрашивают? Меня? На постоялом дворе? Так, никто же понятия не имеет, что я остановился здесь. Занятно!

– Кто меня спрашивает? – поинтересовался после того, как неторопливо прошагал к двери и распахнул ее, внимательно разглядывая незнакомого плюгавенького господинчика, замершего в полупоклоне посреди темного коридора второго этажа постоялого двора.

Болезненно-худой, с жидкими волосами, прилипшими к желтоватому черепу, его лицо покрывали оспины, а на месте усов торчали пара клоков щетины. Одет он был в блеклую рубашку неопределенного цвета, жилет и широкие засаленные брюки, заправленные в сапоги. Одежда была явно ему великовата, полы грязноватой красной рубахи доходили едва ли не до колен. Он подобострастно приложил руку к впалой груди и поднял голову, на меня с мольбой уставились печальные бледно-голубые глаза. Я едва сдержался, чтобы не скорчить брезгливую гримасу: этот типчик больше походил на одного из обитателей полицейского карцера, чем на обслугу постоялого двора. Интересно, как это хозяин сподобился нанять его на службу?

– Не могу знать, ваше благородие, они не пожелали представиться!

– Как хоть они выглядят? – подумав, все же сунул в мгновенно протянутую руку монету. Человек истово закивал и снова скрючился в поклоне.

– Двое в плащах, одна явно дама. Остальное не разглядел, ваше благородие, они сразу в трактир прошли и уселись там за самый дальний стол.

Самый дальний от входной двери и самый тёмный в трактире, это я помнил – сам вчера предпочел занять для позднего ужина именно этот стол. Терять время на пустые расспросы не было необходимости. Проще спуститься в трактир и самому все узнать, если уж нежданные визитеры меня там с нетерпением ожидают.

– Передай, я сейчас спущусь, – сказал я и вернулся в комнату, захлопнув дверь.

Возможности привести себя в нормальный вид на данный момент не имелось, и я сделал, что мог: умылся ледяной водой из тазика, стоявшего на тумбочке у окна номера, и магией немного разгладил костюм. Взглянул на мутное отражение в небольшом зеркале. В тёмных волосах кое-где торчала солома, лицо было мокрым, обветренным и измятым под стать костюму, на щеках и подбородке виднелась щетина, глаза покраснели.

Запустил пальцы в волосы, выудил солому, вытер лицо полотенцем и усмехнулся. Сейчас я и сам скорее походил на бандита, чем на ваше благородие! Застегнул все пуговицы на пиджаке, поправил сбившийся воротник и, прихватив небольшой саквояж и плащ, закрыл дверь номера и спустился вниз. Видимо, кто-то поднимался на второй этаж совсем недавно: на ступенях виднелись грязные следы от мужской обуви. Ключ отдал мальчишке коридорному. Он с важным видом замер у стойки возле лестницы в новеньком, недавно пошитом жилете из парчи, скрывавшем старую застиранную рубаху. Мальчишка поздоровался звонким голосом, взял протянутый мной ключ и повесил его на гвоздик. Я кинул мальчишке монету, он ловко ее поймал и припрятал в карман. Автоматически обратил внимание на то, что остальные шесть гвоздей оказались пусты, надо же, а постоялый двор отнюдь не пустовал.

Прошел в трактир, расположенный в пристройке. тёмный зал с двумя небольшими окнами, освещенный парой сальных свечей, в этот час был практически пуст, за исключением пары, сидевшей за столом в темном углу. Перед ними стояли тарелки с нехитрым завтраком: твердый сыр, краюха свежего хлеба и травяной чай в глиняных щербатых кружках.

Подошел ближе, глаза понемногу привыкли к темноте, но лиц парочки у меня все равно разглядеть не удалось. В воздухе витали запахи жареного мяса на углях, свечного воска, дождя и дыма кухонного очага. Я развернулся и схватил одну из тусклых свечей на блюдце, стоявших на окне неподалеку. Подошел к столу, за которым сидели нежданные визитеры, и поставил ее между тарелками. Сел на шаткий стул, не произнеся ни слова, разглядывая лица посетителей в колышущемся свете огарка свечи. Худо-бедно рассмотрел, убедившись в том, что я точно не был с ними знаком лично, но где-то видел. Память на лица, у меня отменная, значит, встреча была мимолетной и ничего не значащей. Молодой человек и девушка – наружности обыкновенной, ничем не примечательной, флера магического дара не уловил. Терять время попусту на беседу с незнакомцами в мои планы этим утром не входило. Я взял свечу и, поднявшись, вернул ее на прежнее место и двинулся к выходу.

– Вам не интересно, что мы хотим вам сообщить? – послышался за спиной хриплый и низкий, но определенно женский голос.

– Нет, не интересно, – отрезал я, взявшись за ручку двери.

Тяжелая рука опустилась на мое плечо, резко обернувшись, оказался лицом к лицу с молодым человеком. Надо же, как тихо подошел, а я и не услышал. Его лицо, освещенное парой тусклых свечей, в полутьме трактирного зала, походило на страшную застывшую маску: восковой цвет лица, черные провалы вокруг глаз, но, честно говоря, при таком освещении и я, в данный момент выглядел не лучшим образом. Парень тут же убрал руку и тихо сказал:

– Не стоит судить людей по внешнему виду, уважаемый Дмитрий Иванович, мы люди хоть вам и неизвестные, но дело нас сюда привело важное. Соблаговолите все же выслушать, а дальше уже решите, как вам этой информацией распорядиться.

Я удивленно замер; надо же, его говор указывал на полученное им неплохое образование. И выводы он сделал верные. Что ж, признаться, мне стало любопытно, послушаю, что они скажут, возможно, и впрямь нечто интересное.

Кивнул. Молодой человек вернулся к столу, и я последовал за ним. Сели на скрипучую лавку. Девушка бросила на нас нечитаемый взгляд, обхватив кружку озябшими пальцами. В трактире было холодно, по полу гуляли сквозняки, из окон нещадно дуло. Появился знакомый мальчишка-коридорный; заметив меня, он поспешно подошел к нашему столу. Я заказал всем еще по кружке горячего чая. Когда он удалился, молодой человек повернулся ко мне.

– Ваш отец не писал вам недавно, не сообщал новости о делах в усадьбе?

– Отец мне не писал ни разу в жизни, – жестко отрезал я, постукивая пальцами по выскобленной столешнице. – Давайте перейдем сразу к сути, ваша спутница, по-моему, замерзла.

Тот взглянул мельком на девушку, она отвела взгляд и уставилась в опустевшую кружку.

– Как прикажете, ваше благородие, – ехидно протянул он. – Сдается мне, на днях в усадьбе ваших родителей объявился так называемый дальний родственник.

Удивленно подняв брови, я уставился с подозрением на парня.

– Откуда вы это взяли? Вы что, побывали в нашей усадьбе? Или просто гадали вчера на кофейной гуще?

– Нет, что вы, нам нечего делать в вашей усадьбе, да и кофейная гуща нам, на данный момент времени, не по карману, – зло усмехнулся он. – Видите ли, этот дальний родственник-аферист, вор и мошенник. Ах да, и, конечно же, он точно не состоит с вами в родстве даже в десятом колене.

– Допустим, но все же вам то откуда известно, что он остановился в усадьбе моих родителей, а также о том, что он мошенник?

Парочка молча переглянулась, я с нетерпением ждал ответа. Однако пауза затягивалась, наконец девушка опустила капюшон плаща, я нахмурился, ее лицо снова показалось мне отдаленно знакомым, но откуда? тёмные волосы девушка собрала в растрепанный пучок, зеленые глаза смотрели настороженно на худом, бледном лице. Они с братом были невероятно похожи, мысленно я перебирал в памяти варианты, где я мог ее видеть? Вдруг в моей голове молнией сверкнула догадка.

– Дарья Викторовна Моровецкая? Я видел вас на балу у князя Шестунова в прошлом году, дебютантка, впервые вышедшая в свет, у меня отличная память на лица.

Она с достоинством кивнула, но во взгляде мелькнуло удивление. В зал вошел хозяин трактира, огромный детина с окладистой черной бородой, шрамом на щеке, штанах с дырой на колене и потертой косоворотке. Он нес на подносе три дымящиеся щербатые глиняные кружки с чаем, привычным движением расставил их на столе, забрал пустые и скрылся в подсобке. Я откинулся на спинку стула, молодой человек вздохнул.

– Вы правы, к нашему сожалению, у вас и правда отменная память, в таком случае разрешите мне представиться – Марк Викторович Моровецкий, брат Дарьи. Старший. Присутствию моему на светских мероприятиях прошлого года помешали семейные неурядицы, а именно огромные карточные долги нашего отца, а после – появление мошенника, укравшего украшения, оставшиеся нам в наследство от покойной матери. Теперь мы разорены окончательно. Благодаря нашему отцу, еще и с ворохом долгов, которые нам нечем выплачивать. Продажа украшений могла бы нас отчасти спасти, мы бы расплатились с долгами и выкупили из залога загородное имение. Откуда мы узнали, что он остановился в имении ваших родителей? Выследили его.

– У нас теперь много свободного времени и одна цель, – уточнила Дарья. – Из города Н мы шли за ним по пятам, видели, как он нанимал карету, не из дешевых, кстати, до вашей усадьбы в Омутах, и поняли, что он задумал. Обмануть и обокрасть вашу семью. Он выясняет заранее о наличии всех дальних родственников, желательно о тех, от кого много лет не было ни слуху ни духу, ну и примерно подходящих под его внешнее описание. План не безупречный, но как минимум четыре раза сработал.

– Прелюбопытно, – сухо бросил я.