Отзывы на книгу «Вдруг охотник выбегает»

Общее такое фоновое ощущение от книги примерно такое. Наступила революция, и в питер пришел капец. Или копец. В общем, отключили цвет в изображении плюс полное бескультурье победившего класса, не только коренного, но и всякого понаехавшего в культурную столицу по разнарядке и тупо поболтаться по невскому.
Мало того. На подходе аж 1937-й год. Ладно, до него аж семь лет, но все равно. Ну, вы понимаете. А ежели - нет, то кол вам по истории. Но это я так, слегонца лениво стебусь.

А так действо производит вполне приятное впечатление. Но все же оформилось ранее смутное понимание ощущения, что же не так с детективами яковлевой. Она столько уделяет времени персам, антуражу и тэдэ, что собственно детективной развязки-то и нема. Здесь же еще и куча лакун как бы с заделом на продолжение. Но, пардоньте, они слишком уж глубоки. Стоило бы кое-что и объяснить, и даже окончательно закрыть какие-то вопросы.
И самый главный минус. Это явная авторская предвзятость. Я не утверждаю, что приход советов - есть гут. Но я и не утверждаю, что хруст французских булок (в питере-то достоевского, ага) - это гут. А вот автор должен изо всех сил держать нейтралитет, иначе не гут.

Короче. В питере начались странные убийства. Очень такие атмосферные, с налетом высокого искусства и все такое. И следаки простые почти что коммунисты, но с глубокими лакунами в автобиографиях, сильно недоумевают. Ибо выглядит это все как-то нисколько не по-пролетарски. Не какая-то там бытовуха по-пьяни или резня за бутылку водки и внимание солдатской девки матрены, а прямо хоть иди в эрмитаж и сличай натуру с мрачной библейской картиной или развратной античной статуей. В общем, маньяк прямо-таки трепетно расстарался заради любимого города и его достопримечательностей.

Мало того. На подходе, напомню, 1937-й год. И карательная машина, полная людей в кожаных плащах и кепарях уже того, неистово лютует. Во всяком случае, главгеру не повезло. Причем, сильно не повезло. И с биографией, и в любви, и с коллегами, и с органами, хоть вешайся. И не исключено, что так он и сделал бы. Но внезапно подфартило с напарником, когда остальные товарищи, вроде бы проверенные, оказались трухой. Причем, новичок сначала выглядел как гнида из не называемых гражданами органов, а потом ничего такой пацанчик оказался. И навыручали они там друг друга как следует.

Короче, несмотря на всем отмеченные мной минусы, все же буду читать продолжение.

Проблемы есть очевидные и воображаемые: те, что стучат в дверь, и те, что пока существуют только в уме. Не стоит переоценивать способность просчитывать все наперед - иногда она оборачивается просто паранойей. Мешает думать.

Как-то так вышло, что меня до сих пор не отпускает цикл Дарьи Дезомбре "Расследования Марии Каравай", ведь и эта книга — интеллектуальный детектив, события которого развернутся в Ленинграде и Москве. В чем здесь интеллектуальность? Загадочные исчезновения картин из Эрмитажа, за которыми стоит некий Простак, и несколько убийств, где умерших переодевают в старинные костюмы и ставят в позы людей с разных картин... По-моему, звучит очень так интеллектуально, а здесь именно так разворачивается действо.

И вообще эту книгу легко хвалить, это хочется делать. Настроение у нее тяжелое, с ним и работать не так уж и просто, но атмосфера все равно выдержана отлично. Герои реалистичные и к тому же хорошо вписываются и в сюжет, и в настроение истории. Загадка классная, как и ее реализация + раскрытие, плюс мне понравилось то, как автор погружает героев и читателей в мир музеев. А еще здесь была отличная историческая составляющая. Например, тема с исчезновением картин была на самом деле, "Коммерсантъ" даже делал статью-список этих полотен. В общем, в этой книге можно найти много хорошего.

Но да, есть и плохое. Начну с безумных таймскипов и вообще всякого странного со временем. Возьму в пример сцену без серьезных спойлеров. Главный герой возвращается домой после долгого времени. К нему подходит соседка и спрашивает, откуда у него такие дорогие ботинки. На первый взгляд, абсолютно нормальная сцена. Обычно нам до этого (запомните, "до этого") покажут или способ получения этих ботинок, или сообщат, что герой куда-то направился, где, как мы догадаемся, он и взял ботинки. Здесь нет ни того, ни другого, без шуток. Прямо перед той сценой главный герой был на месте преступления, разглядывал улики. Затем оказался у себя в квартире, сразу же. Что можно предположить? Что из пункта А (место преступления) он сразу оказался в пункте В (дом). Никаких намеков на иной распорядок не было до тех пор, пока не спросили про внезапно возникшие ботинки, которые, как мы узнаем в следующей части главы, подарил высокий начальник, к которому, как оказалось, нашего героя возили между пунктами А и В, настоящий пункт Б. По ходу чтения это выглядело, как будто автор забыл об этой сцене, решил, что она все равно нужна, и решил, что ее можно вставить и потом, чтобы не портить те две (но это бы их не испортило все равно).

Исчезали и появлялись вновь и размышления главного героя. Мне очень нравилось то, когда мы видели, о чем тот думает, какие у него подозрения и прочее, но лучше б их не было вообще, чем эти качели.

С финалом тоже не очень повезло. Чтоб не сильно спойлерить отвечу на три вопроса, которые покажут, о чем я говорю. Будет ли понят принцип выбора жертв? Да. Будет ли собрано достаточное количество улик для поимки преступника? Нет, только воля удачи и будет помогать. Будет ли четкое завершение расследования и книги в целом? Нет.

В общем, если вы любите исторические романы, то советую рискнуть

~ ~ ~

Паулюс Поттер, "Наказание охотника", около 1647

– Паулюс Поттер. «Наказание охотника».
Он захлопнул книжечку и бросил ее в костерок.
– Брошюрка для дикарей вроде вас. Вы у нас дикарь грамотный – читать умеете. В библиотеку даже записались. Похвально.
– Вот и просветите меня тогда, – прохрипел Зайцев. – Что это за картина такая? Не встречал.
[...]
– Отчего же нет, коли просите. «Наказание охотника». Перед нами четырнадцать сценок. Маленькие расположены вокруг двух крупных. На этих маленьких мы видим охотника, который упивается собой. Еще бы! Он так умен, молод, физкультурник, комсомолец. Хозяин новой жизни! Только зря он так думает!
[...]
– И в двух центральных сценах мы видим итог. Бывшие жертвы – звери устраивают суд над своим охотником. А потом разделываются с ним. Собачек его вздергивают на суку. А самого его поджаривают на вертеле. Среди четырнадцати сценок мы видим и мифологические сюжеты… А впрочем, что вам с того. Я могу говорить час: рассказать вам о Поттере и Голландии золотого века, о докторе Тульпе, который запечатлен на знаменитом «Уроке анатомии». «Наказание охотника»… Я много вам могу рассказать об этой небольшой картине. И о других тоже. Увы, это не сделает вас в меньшей степени дикарем. И остальных тоже. Вы все одинаковы.

Книга скорее понравилась, но в ней столько прорех, что читая, чувствовала себя горным козлом. Хотя нет, лягухой! Родные питерские болота, прыг-прыг по кочкам.

Очень много Ленинграда. К месту и не к месту. Любой другой город, наверное, раздражал бы. Эти бесконечно-лиричные "как можно убивать в таком чудесном месте", "ленинградские прозрачные ночи" "ленинградские жёлтые дни", дворы-колодцы, дворцы-без-места, "вы ежели, товарищ, здесь ссать собираетесь, так не того!". Конечно, склоки с Москвой, тема переезда в столицу и влияние оной на тонкие души. Коммуналки, Эрмитаж, балет. Почему-то про запах корюшки по весне забыла Яковлева. А как было бы пронзительно - огуречный аромат плыл за ним до самой Шпалерной...

Насчет атмосферы 30-го года. Мне показалось, что не дожала как раз. Но я тот еще антисоветчик. Потом подумала, что это еще не 37-й, а ведь даже тогда были люди, которые не верили в этот кошмар, стоя в очереди на передачу вещей арестованным ("Софья Петровна" Лидии Чуковской хорошо приподнимает веки желающим).

Семья моей бабушки в это время как раз жила в большой квартире на Почтамтской улице, прямо напротив здания главпочтампта, с которым связан сюжетный ход книги. И мама моя часто сетует, что, мол, глава семьи, тиран и самодур, взял семейство в кулак, всё продал за гроши и уехал в Мухо... в Ростов-на-Дону. С чего вдруг? Так умный был, испугался, сословие буржуйское, образование церковное, сам священник, квартира отдельная, физиономия диверсантская. Удивляюсь, что успел всех вывезти. Всё-таки гайки еще были не до конца закручены. Может быть, атмосфера в книге как раз на грани, в самый раз. Собственно, в данном случае и писатель, и читатель - реконструкторы-любители.

Меня смутили культурные особенности персонажей) В начале книги Зайцева первый раз привели на балет, в середине он записался в библиотеку, к концу обронил мысль, что читал "Двенадцать стульев", которая впервые опубликована в 28-м году. За новинками литературы следит? Нет, правда, когда он успел прочитать книгу? График работы у него адский, интересы далеки от. М? Таких мелочей-царапок много. Имена, например. Фамилии - партийные клички, подчёркнуто, хорошо! И вдруг персонаж - Алла Петрова. Это специально, чтобы возникли подозрения сразу? Они и возникли. Ну, какой нормальный Петров назовёт дочь Аллой? Зачем так интригу сливать сходу?

Интриги вообще не самое сильное место писательницы. По кочкам, по кочкам, по канавам, прямо в яму, бах.

Ленинградское культурное не пропьёшь, "смысл" мизансцены убийства Барановой ясен с самого начала. Руку мастера не признала, но суть уловила сразу и, конечно, тупость "мильтона" раздражала.

Но дальше - больше. Иногда было чувство, что у меня книга не целиком.

Зайцева возвращают из камеры для расследования дела, потому что он гений. Его ведут к Кирову, "ты должен найти преступника". Вдруг следующая глава - он в конторе на отчётах и уборке дел в архив, группа работает без него. Что произошло??? Потом-то в конце Коптельцев прояснил, что такое "паршивая овца", но натянул сову на глобус. Кстати, это тема из "Золотого телёнка", про "рога и копыта" - есть такая работа "человек, который сидит". Только на такую работу надо дураков брать, а не Зайцева. Его первый год там знают, кто допустил такой прокол? Зачем им вообще настоящее расследование при чудо-статье про диверсии, шпионов и антисоветском образе мыслей?

Следующая кочка - Алла Петрова. Я не поняла, что он с ней сделал. Сам в крови, в пистолет патроны нужны. И тишина... Убил и закопал? Как так???

Истории самого Зайцева и недоприятеля его Нефёдова - одна сплошная тёмная история. Даже зацепиться не за что. Для чего эта темень?

Мотивы, возможности, способности преступника остались за семью печатями. Как он это всё сделал? Зачем? Почему пастушок валялся на Елагином острове? А дети? Нашлась ли мать грудничка? Кто такой Мартынов?.. Кстати, второстепенных персонажей слишком много - слились в массу.

Татьяна Львовна, искусствовед, культуролюб, воблоед и водочкофил, очень понравилась) Хотя критики не выдерживает, потому оставим.

Вторую книгу, наверное, читать буду. Шахразада сделала правильный ход.

Признаться после прочтения этого "ретро-детектива" меня гложит один вопрос:
Что такого Ю.Яковлевой сделал советский народ?
Потому-что такая ненависть к людям оформленная под детектив не может быть беспричинной.
Книга заявлена как "криминальное ретро" - я предвкушал погружение в атмосферу 30-х годов, в жизнь советских людей, я надеялся что узнаю бытовые мелочи, какие-то "нон-фикшн" интересности (недавно я прочитал Моррелла "Инспектор мертвых" - и там все перечисленное было), но на выходе "пшик".
Автора буквально выворачивает и бесит советский человек:
-"часами стояли в очередях за гадкой едой";
-"самая длинная очередь, несмотря на ранний час...склочно извивалась в водочный магазин";
-"члены комиссии были набраны в силу классовой добротности, иначе говоря были обычными ленинградскими бедняками";
-"они скверно ели и еще более скверно жили и все это можно было угадать по серовато-зеленым неопрятным лицам";
-"в своем убедительно продуманном задрипанном туалете Киров походил на потомственного пролетария...";
-"вид у нее был как у большинства ленинградских пролетарок - замученный";
-"на желтовато-серых лицах была написана усталость".
Яковлеву раздражает это "быдло" пролетарий. Вот были крестьяне и рабочие в лаптях да безграмотные а сейчас они на руководящих должностях и вообще (о ужас!) могут посещать балет, Эрмитаж, Русский музей - нуу лапотные пролы, куда вы со свинным "серо-желто-зеленым" (каких еще автор оттенков не дал советскому человеку) рылом, вы все равно ничего не поймете в искусстве.
В искусстве разбирается только аристократия, часть которой осталась от царской России, а вы быдло и пролы можете только пить водку, стучать друг на друга, собачиться в трамваях и в коммуналках, жить серо и тускло - вот такую точку зрения я увидел у автора в этой книге и это напоминает классовый фашизм, чувствую близки таблички из царской России "С собаками и НИЖНИМ чинам вход в парк строго воспрещен".
Мы не будем уподобляться автору и доходить до оскорблений, мы четко, ясно по пролетарски расскажем сюжет книги:
Советское правительство ради пополнения бюджета валютой начинает продавать за границу предметы искусства, самые ценные из которых - шедевры Эрмитажа (всю правду об этих сделка можно прочитать у великолепного историка Ю.Жукова "Операция "Эрмитаж", он много копается в архивах и достает любопытные документы), один из служителей музея, у которого видимо что-то не впорядке с головой, хочет подать общественности сигналы об этих "ужасах" и он находит "лучший" вариант.
Служитель Эрмитажа начинает убивать людей пачками и оставляет трупы так чтобы они воспроизводили сюжет картин проданых на запад. Миллиционер Зайцев докапывается до сути, но правда не нужна начальству.
Если принять за аксиому точку зрения автора то мы все дети замученных пролетариев с "серо-желтыми" лицами...

Раз=два-три-четыре-пять,
Вышел зайчик погулять.
Вдруг охотник выбегает,
Прямо в зайчика стреляет.

Кажется "Зайцев"не самая подходящая фамилия для следователя уголовного розыска. Зачем эта оксюморонная игра в перевртыши, почему Юлии Яковлевой не назвать было героя Волковым или Львовым? Потому что Зайцев - он такой один. На самый поверхностный взгляд ближе всего к Жеглову, с его набором сентенций, вроде: "Вор должен сидеть в тюрьме!" - только моложе, привлекательнее, не из послевоенной Москвы, а из Ленинграда 29-го.

Однако здесь все не так просто: и столица у нас культурная, где отзвук цветаевского "кто был охотник, кто добыча?" ложится на детскую считалку про зайчика эрмитажным "Наказанием охотника", да и после революции совсем немного времени прошло, в том шерлокхолмсовом смысле, что прятать лучше всего на виду, а бывший беспризорник, которому советская власть "все дала", был ведь кем-то до того, как стать беспризорником - сильно не факт, что не тем, у кого прежде все отняла (но, тс-с, это только догадки).

Ленинград, 1929, уже начались чистки на предприятиях, но память о недавнем НЭПе еще свежа, и не представить террора, который накроет страну после убийства Кирова. А пока Сергей Миронович жив-здоров, и управляет городом на Неве как крепкий хозяйственник, парк развлечений для горожан собирается построить на Елагином, потому что советскому человеку для того, чтобы хорошо трудиться, нужно иметь возможность хорошо отдыхать.

А в громадном городе ожидаемо не сплошь законопослушные граждане, бытовых преступлений, воровства, убийств никто не отменял. Вот расследованием убийств и занимается еще молодой, но уже опытный и результативный следователь Василий Зайцев, и есть что-то сильно неправильное в этой женщине, убитой в комнате коммуналки, даже имея в виду, что насильственная смерть неправильна, противоестественна сама по себе. Но тут, похоже, убийца не только переодел женщину и придал ее телу определенное положение, а еще и перевесил портьеру, заменив нейтральную бежевую кричаще-красной.

Однако убийство, пусть с большими странностями - это одно, а когда убито несколько человек, среди которых негр из американских коммунистов, выбравших страну социализма новой родиной, тела всех четырех убитых выставлены причудливой композицией, снова трюк с переодеванием и даже прически женщин явно дело рук злодея. И главное, на Елагином, где начинается строительство ЦПКиО, - это уже пощечина советскому государству, а дело надо расследовать как особо важное и срочное.

В современном детективе серию опознали бы тотчас, но у нас начало прошлого века и никто, кроме Зайцева, успевшего с начала истории отсидеть несколько месяцев в застенках ГПУ и выпущенного внезапно, Зайцева, ставшего изгоем, в котором коллеги видят теперь засланного стукача, и сторонятся по естественной человеческой потребности не заразиться несчастьем - никто не связывает этого преступления с давешним убийством женщины в коммуналке.

Яковлева делает не просто детектив с приставкой "ретро", хотя приметы Ленинграда конца двадцатых дарят замечательно аутентичную атмосферу. Она создает сложную многослойную конструкцию, в которой есть все: детективная загадка с оттенком искусствоведческого ребуса, потому что убийца составляет из тел сюжеты эрмитажных картин; самоощущение вчерашнего отличного парня и крепкого профессионала, вдруг ставшего аутсайдером; липкий бессильный ужас от попадания в жернова машины устрашения. Делает это виртуозно, мастерски, филигранно.

И я, правда, не понимаю, как яркий, полнокровный, колоритный персонаж этой качественной прозы мог остаться незамеченным. Все-таки шесть лет, прошедшие со времени выхода первого романа, приличный срок, а никто не вспоминает его, как Акунина или, прости господи, Свечина. Единственное, что приходит на ум - Юлия Яковлева как бренд не существует, знатоки ценят, но широкому читателю, который руководствуется принципом "от этого автора ничего не пропущу", практически не известна, а рынок к моменту выхода "Вдруг охотник выбегает" перенасытился ретродетективами.

Я рада, что нашла эту книгу и уверена, что вам она доставит не меньше читательского счастья.