– Ну вот. – Больше Даль не знал, что и сказать. – Теперь все в сборе.
Все четверо внимательно рассматривали собственные туфли. Представлять надобно было только Чехова. Остальные трое были знакомы друг с другом еще по… Можно сказать, «тем временам», если время не может быть ни этим, ни тем?
Чтобы никого не обидеть, деликатный доктор кивнул каждому, представил всех – в том порядке, как они сидели перед ним на стульях, обитых полосатым атласом:
– Господин Лермонтов. Господин Гоголь. Господин Пушкин. Господин Чехов… Поверьте, тоже прекрасный. – Здесь Даль слегка слукавил, но очень уж хотелось сразу посеять мир.
Ему ответило пунцовое одеревенелое молчание.
Он развел руками:
– Прошу любить и жаловать.