Ник идет в ванную, а я снова укутываюсь одеялом, размышляя о том, что впервые вижу его в таком смятении. Мой Ник вовсе не такой. Он сильный, смелый и ничего не боится. Тогда почему его так напугала какая-то простуда?
Мой? Я его назвала моим? Боже, я, кажется, на фоне простуды совсем лишилась разума, выдавая вероятно желаемое за действительное.