Глава шестая

Огонёк свечи дрожал и трепетал в расширенных зрачках Дэйкаса. Ни у одного человека не могло быть таких пронзительных алых глаз, словно завешенных пеленой огня. Я замерла на миг, наконец, начиная осознавать, что мой брат теперь не человек, а смертельно опасный хищник, идеальная машина для убийства.

На какую-то секунду на лице вампира промелькнул отголосок внутренней борьбы, которую вели остатки человека в его душе с новоприобретенной сущностью, но когда он внезапно за одно смазанное движение оказался совсем близко ко мне, я поняла, что человек в нем проиграл.

– Остановись, это же я, Триана! – я успела выкрикнуть, прежде чем почувствовала его руки на своей шее.

При звуках знакомого имени брат на секунду словно очнулся и, осознав, что может натворить, с силой отшвырнул меня от себя. С грохотом пролетев через половину комнаты, я на полном ходу врезалась в массивное зеркало, стоявшее рядом с кроватью. Рука нещадно засаднила, по-видимому, сразу несколько осколков впились в кожу, от резкого удара вспышка боли пронзила тело, но я не замечала ничего. Все мое внимание было приковано к приближению голодного вампира, бывшего мне братом.

Отшвыривая попадающуюся на пути мебель, он неумолимо двигался ко мне.

Из последних сил я резко рванулась к двери, разумом сознавая, что не успеваю, все равно не успеваю ее отворить, как в этот момент она сама внезапно распахнулась, явив моему неверящему взору незнакомого вампира, явно разгневанного. За его спиной я успела заметить взволнованную Антию, заламывающую руки, и еще нескольких незнакомых вампиров, которые, мгновенно оценив ситуацию, ринулись усмирять разбушевавшегося Дэйкаса.

Остального я не увидела: незнакомец играючи, словно я была невесомой куклой, закинул меня к себе на плечо и понес из комнаты. Твердое тело, словно вылепленное из мышц, отталкивало, ощущать на себе чужие прикосновения было невыносимо, грудь распирали невыплаканные слезы, а сердце… Сердце безмолвствовало, и вот это ощущение было невыносимее всего. Я боялась, что отныне после этой встречи с братом так будет всегда.

Знакомая гостиная, в которой мы с Антией обычно проводили время, встретила привычной тишиной.

Сгрудив мое безвольное тело на кушетку, незнакомый спаситель повернулся и вышел, по-прежнему не произнеся и слова. Не прошло и минуты, как в дверях возник знакомый стройный силуэт.

Не было душевных и физических сил даже пошевелиться, словно я была лишь опустошенной оболочкой, лишенной эмоций и чувств.

Антия без слов устроилась напротив меня, мы молчали, не зная, что сказать друг другу, когда все и так было понятно. Спустя время вампирша, устав от тишины, первой нарушила тягостное молчание:

– Я бы даже не узнала, что с тобой, если бы тот слуга вовремя не поднял тревогу.

– Извини, если подвела тебя, – все, что я смогла ей ответить.

Она немного помолчала, прежде чем вдруг произнести:

– Я понимаю, почему ты так поступила. И, знаешь, в какой-то степени я тебе даже завидую.

Эти неожиданные слова сумели даже пробить ледяную броню моего равнодушия. Не сдержавшись, я подняла удивленный взгляд на собеседницу. Правильно его расценив, та неожиданно горько усмехнулась:

– Смешно звучит, да? Я завидую пленнице, простому человеку – слышала бы это Аннора! Она бы подняла меня на смех. Но это действительно так: я завидую вам обеим. Удивительно, но вы даже в чем-то похожи. Обе не боитесь идти наперекор чужим словам и запретам, не боитесь действовать. В то время как все, что делаю я, – лишь сижу да вожу карандашом по бумаге.

Я молчала, и она приняла это молчание за негласное одобрение продолжения.

– С самого детства я была послушной дочерью, не смевшей ослушаться отца или нянек. Аннора и Аларис сбегали из замка драться с дворовыми мальчишками, вечно ходили в синяках и не успевали отрабатывать наказания, а я была образцовым ребенком, которого всем ставили в пример. Я была младше, они не звали меня с собой, а когда повзрослела, то уже сама боялась прочувствовать на себе гнев отца или вызвать недовольство матери. Мне так хотелось нравиться всем! Жаль, но в мире вампиров это невозможно.

– Как и в мире людей, – эхом отозвалась я, постепенно возвращаясь в реальность. Не знаю, было ли это истинной целью откровений вампирши, но они действительно помогли мне опомниться. Да, мой последний оплот в этом странном страшном мире вампиров исчез. Но… это было лишь моей виной, я не могла винить того, кем стал Дэйкас, в произошедшем. Оставалось лишь выяснить, узнать, возможно ли, что спустя какое-то время, когда он перестанет столь остро испытывать голод, разум вернется к нему? Удастся ли его памяти воскреснуть? Смогу ли я принять того, кем он стал?

Но спросить все это у Антии я не успела. Распахнулись двери, и в гостиную влетела – иначе и не скажешь – холеная блондинка, излучающая довольство. Иризи. Я напряглась в ожидании нападок, и они не заставили себя долго ждать.

– Что ты устроила сейчас? Решила, наконец, окончить свое жалкое существование? Уж лучше тебе было погибнуть там, – она притворно вздохнула. – Представляю, что устроит Аннора, когда узнает.

– Уходи, Иризи, – вмешалась молчавшая до этого Антия. – Тебе здесь не рады.

– И ты здесь, маленькая человеческая подпевала, – пропела вампирша, оборачиваясь к замершей в настороженной позе девушке, словно только что её заметив. Судя по безмолвному поединку взглядов, будущая супруга брата не вызывала у Антии добрых чувств. – Недолго тебе осталось здесь командовать. Как только я стану женой Алариса, вы с сестрой тотчас же отправитесь обратно к родителям.

Я знала, что обе сестры вампира предпочли жить у брата, посещая родительский замок лишь по большой необходимости. Это было еще одной странностью мира вампиров: ни одна человеческая принцесса или принц не смогли бы столь самовольно покинуть дворец, чтобы жить вместе с кем-то из старших братьев или сестер. Но вампиров, похоже, подобные условности мало интересовали. И я могла только позавидовать этой свободе.

– Не очень умно с твоей стороны, Иризи, – с укором произнесла её собеседница, выпрямив и без того идеально прямую спину. – Произносить такие вещи вслух. В конце концов, всегда существует вероятность, что женой брата станешь не ты.

– А кто же тогда? – заливисто рассмеялась беловолосая девушка, ничуть не проникнувшись услышанным. – Уж не она ли?

И она указала на меня. Однако Антия не спешила смеяться.

– Да даже если и она. Своим поведением ты добьешься, что я поддержу любую другую избранницу брата – кроме тебя.

– Да кому нужна твоя поддержка! – а вот сейчас светловолосая вампирша распалилась не на шутку. – Ты – бесполезна, Антия. Все, что ты можешь, – это портить бумагу своими каракулями.

Она окинула небрежным взглядом сестру Алариса и вновь обернулась ко мне.

– Вы, людишки, жалки и беспомощны. Вы не умеете мыслить, чувствовать. Единственное ваше предназначение – служить пищей, – она хищно осклабила зубы. – Я бы побрезговала тебя даже взять в постель.

– Скажи это своему жениху, – тихо произнесла я, когда её слова неожиданно задели какую-то больную точку внутри. Упоминание о постели всколыхнуло непрошеные воспоминания о встрече в библиотеке, и эти мысли возникли не у меня одной.

С рычанием Иризи бросилась на меня, и если бы не вовремя среагировавшая сестра Алариса, ухватившая будущую родственницу за локоть и, тем самым, остановившая её порыв, моя бесславная жизнь закончилась бы столь же бесславно прямо в этой комнате.

– На что ты надеешься, идиотка? Вообразила, что понадобилась Аларису? Да, может он возьмет тебя, утолит интерес – каково это, спать с человечкой. А затем ты отправишься на кухню, к остальному сброду. Помяни мои слова! Очень скоро твоя жизнь закончится! Думаешь, эта – она пренебрежительно указала на вцепившуюся в её локоть бледную Антию. – Поможет тебе? Да она сделает все, как скажет брат, она же с его рук ест!

– Довольно, Иризи.

Зазвучавший голос мог бы выстудить солнце.

В широко распахнутых глазах блондинки мелькнул откровенный страх, и я не могла винить её за это, ибо сама испытала схожее чувство.

Аларис – это был именно он – возвышался на пороге, кажется, разом заполонив собой всю комнату. Высокий, внушительный и откровенно разъяренный.

Сколь много ему довелось услышать?

Точно в подтверждении моих смятенных мыслей, мужчина холодно повторил:

– Достаточно. Ты уже произнесла больше, чем следовало.

– Аларис, я… – она попыталась запротестовать, но вампир был непреклонен:

– Норму откровений на сегодня ты перевыполнила. Уведите её, – он кивнул на замершую в растерянности Иризи, и откуда-то из-за его спины молниеносно возникли две крепкие фигуры. Оскорблено передернув плечами, вампирша не стала ждать, пока ей помогут удалиться, и направилась к выходу сама.

Я попыталась вжаться в кушетку, стать её частью, лишь бы он разгневанный вампир не заметил меня.

Увы, этого не случилось. Ледяной взгляд устремился к моей скрючившейся фигуре, глаза мужчины опасно сощурились.

– Ты! – больше он ничего не произнес, но сколько в этом слове было эмоций!..

Я, продолжая находиться в неком оцепенении, боялась взглянуть в глаза своего мучителя, опасаясь всего, что могу в них увидеть. Он же, устав ждать, пока я осмелюсь посмотреть на него, в два шага оказался рядом, грубо ухватил меня за плечо, заставляя подняться, и потащил из комнаты. На секунду обернувшись, я успела увидеть сочувствующий взгляд Антии, прежде чем мы оказались в просторном коридоре. С трудом поспевая за разъяренным вампиром, я осознала, что мы движемся отнюдь не в направлении отведенных мне покоев.

Массивные двери были незнакомы, как и само крыло. Буквально влетев в комнату, Аларис затащил меня внутрь за собой и, прежде чем я смогла оглядеть незнакомую обстановку, решительно швырнул меня на кровать. Та не ожидала столь жестокого обращения и жалобно всхлипнула, когда мое тело с силой ударилось о её спинку. Я же все так же, словно в забытье, ждала дальнейших действий вампира, в глубине души понимая, что все его обвинения будут заслуженными и справедливыми. И они не заставили себя долго ждать:

– Безмозглая человеческая девчонка! О чем ты думала? Я приказал тебе забыть о встрече с братом! Ради твоей же безопасности! Неужели мой приказ был не ясен? Мне и без того с трудом удается сдерживать недовольство остальных вампиров в замке, а твои рискованные выходки дают им лишний повод! Задумывалась ли ты хоть раз, какому искушению подвергаешь любого вампира здесь, не говоря уже о новообращенных? Ты осознаешь, что произошло бы, если не приставленный следить за тобой слуга? – он продолжал что-то кричать, я же даже не вникала в смысл его слов, пребывая в странном оцепенении.

Когда, наконец, поток его ругательств иссяк, и мужчина повернулся ко мне, ожидая слов раскаяния, я почувствовала, как так долго не отпускавший меня ступор спадает, а глаза наливаются слезами боли, слезами окончательной потери последнего дорогого мне человека. В памяти вновь воскресла сцена, когда сверкающим алым взглядом брат бросается ко мне, чтобы убить.

Не в силах больше сдерживаться, я обессилено опустилась на перину, уже не скрывая лавины слез, хлынувших, как только голова оказалась на подушке. Заглушая рыдания рукой, я пыталась остановить надвигающуюся истерику, понимая, что проигрываю ей. Как в этот момент вдруг почувствовала сильные прохладные руки, заключившие меня в кольцо надежных объятий. Я потрясенно уткнулась лицом в грудь вампира, слишком обессиленная и опустошенная, чтобы задуматься над столь несвойственным и неожиданным проявлением сочувствия со стороны того, кто, казалось бы, никогда даже не мог его испытывать. Он же дикарь! Варвар, для которого люди – лишь средство утоления жажды, не больше. Но почему тогда в его объятиях так спокойно и тепло?

Не знаю, сколько времени прошло, когда я потихоньку пришла в себя, продолжая лишь изредка шмыгать носом. Наконец, осмелев, подняла голову и тотчас же попала в плен пристального взгляда вампира. Он ничего не говорил, просто молчал и смотрел на меня: внимательно, пытливо, словно пытаясь понять или разгадать что-то. Под этим взглядом непривычное тепло вдруг разлилось в душе, сердце взволнованно забилось. Я почувствовала, как краска залила лицо, едва осознала, что мужчина прекрасно мог расслышать этот участившийся пульс, но глаз не опустила. Несколько минут мы продолжали лежать, глядя друг на друга, но когда мужчина только разомкнул губы, собираясь что-то произнести, как раздался громкий стук в дверь.

За одну секунду он оказался на ногах, отдаленный, невозмутимый как обычно, и лишь мокрая на груди рубашка доказывала, что мне это не снится, и что это именно он еще несколько минут назад меня ласково успокаивал. Быстро встав с кровати, я села в большое кресло, стараясь пригладить рукой встрепанные волосы и подправить помявшееся платье. В этот момент в комнату вошла все та же неугомонная Иризи, которая сегодня, кажется, решила побить рекорд нашего с ней общения. Даже особо не приглядываясь, было видно, что красотка находится в ярости. Не глядя в мою сторону, она произнесла высоким от напряжения голосом:

– Аларис, нам нужно поговорить. Сейчас же.

Он скривился, но не столько от смысла просьбы, как скорее от тона – та прозвучала опасно близко к приказу, а приказов кроме своих собственных этот вампир не признавал, даже я это твердо знала.

– В кабинет, – прозвучал его отрывистый ответ. Не взглянув на меня, вампир провел свою гостью в смежную комнату, служившую, как можно было понять из его слов, кабинетом, и плотно прикрыл за собой дверь.