«Кто ты?» – я спрошу у той старухи.
Но, ответа так и не дождавшись,
Посмотрю на ноги ей, на руки,
На наряд её, виды видавший.
Вдруг узнаю в женщине ветшалой
По едва оставшимся приметам
Девушку, что как в бреду скакала
В танце сумасшедшем давним летом.
Что смеялась в танце что есть мочи,
Не сдавалась ни тоске, ни горю,
Что когда-то, бывши непорочной,
Променяла смех на злую волю.
Не сумела подсчитать убытки
Для души своей тогда лучистой.
А теперь влачёт бытья пожитки,
Сожалея о пропавшем чистом.
Взглянув на меня старуха мельком,
Поняла, как горько ошибалась,
Жизнь жила, а стала погорельцем,
Когда чем жила – того не стало.
Виден стал обмен неравнозначный.
Радость жизни променять на тряпки,
Договор подписанный тот брачный,
Шубы, платья, золотые тапки…
Совесть и любовь в залог отдавши,
Понадеялась на обещанья.
А ошибку грубую понявши,
Побоялась новых начинаний.
Всё пыталась просчитать, замыслить,
Избежать опасностей пытливых.
Чашу полную страстей боявшись вылить,
Лишь приумножала свору дум гадливых.