Тома

Захожу в кабинет директора после двухчасового ожидания, попутно приветствуя его. Неужели нельзя организовать собственный график и уделить минуту внимания на собеседование с новым учителем? Не поверю, что у нас в стране стали учителя валяться на каждом перекрестке! Пыхтя от недовольства, сажусь в кресло напротив статного мужчины. Прилично выглядит, а заставляет девушку ожидать в секретарской! Вот же гад, с первого взгляда не понравился! Ему повезло, что это единственная школа около моего дома. Много раз думала развернуться и уйти, но внутренний демон на левом плече шептал, что больше не найду работы в трех минутах ходьбы, буду ездить каждое утро в ближайшее село и сидеть в полупустых классах. Выжидающе жду, когда заговорит напыщенный гад, а именно директор прославленного в нашем городе учебного заведения. Молчание. Отрываю взгляд и начинаю пристально всматриваться в мужчину, пытаясь понять, чего он, собственно мочит, ведь знает кто я и зачем пришла. Густое молчание, начинает откровенно говоря, нервировать. Снова смотрю на него, собираясь что-то сказать, но на его лице непроницаемая маска, словно робот какой-то. Сам же вчера звонил мне, говорил, что у них ушел учитель и моя персона им подходит на открытую вакансию. Стрелки тяжело шевелились на часах за спиной директора. Не дождавшись намека на то, что он собирается все-таки говорить со мной, начинаю осматривать кабинет. Богато устроился! Наверное берет взятки с родителей за оценки. Кожаные кресла вокруг круглого стола. Король Артур, блин!

– Меня зовут Артур Эдуардович, – словно прочив мои мысли говорит директор, я едва сдерживаю смех, отчего мое лицо перекашивает в гримасу. Мужчина бросил на меня хмурый взгляд.

– Меня Тамара Вячеславовна, – представилась я, натянув вежливую улыбку.

– Очень приятно, – сухо бросил он, словно говорил совершенно противоположное, – Как вы знаете, у нас сейчас нет учителя по биологии и химии. Ваш институт порекомендовал вас, как специалиста своего дела, не смотря на то, что нет необходимого опыта.

– Взаимно, – буркнула я, стараясь вклиниться в плавную речь, словно он зачитывал ее на чьих-то похоронах. И за вмешательство получила строгий взгляд.

– Так вот, с завтрашнего дня вы можете приступать к своим обязанностям. Сейчас я попрошу секретаря сопроводить вас к заучу по учебной работе для получения расписания и в библиотеку за книгами, – я уже выдохнула с облегчением и направилась к выходу, как недовольный голос остановил, продолжив свою тягучую речь, – Помните, Тамара Вячеславовна, что мы школа-пансион, а это значит, что вам придется ночевать иногда в этих стенах. Ко всему прочему дети у нас избалованные и одаренные, то есть требуют особого, я повторюсь, – он запнулся, но повторил, словно для недалекой, – Особого подхода!

На выдохе я вышла все-таки из этого мрачного музея королю Артуру. На душе было какое-то чувство обреченности. Вот тебе и работа в трех минутах от дома. Доволен ли ты мой демон, что я вляпалась в этот кошмар, обрекая себя жить под одной крышей с сотней детей, за которых отвечаю головой? Нет? Ну вот и я не довольна почему-то…. Еще и тормознутый директор у них какой-то, может, его дети по голове бабахнули чем-то, пока он спал?

Секретарь мне улыбнулась во все тридцать два зуба и отправила к милой старушке и по совместительству заучу по учебной работе. Женщина была либо глухая, либо профессионально прикидывалась.

– Здравствуйте, я пришла к вам за расписанием, – тихо произнесла я на пороге ее кабинета. Не ожидала, что голова старушки, которой лет за девяносто, повернется в мою сторону с каким-то сопутствующим скрежетом, прям как в дешевых ужастиках. У меня даже мурашки пробежались по телу табуном, так раз двадцать. Женщина воззрилась на меня с прищуром, затем страшным загробным голосом спросила:

– Вы кто?!

По кабинету эхом прошлись ее слова, словно мы сейчас в склепе, и она древний вампир, питающийся кровью молодых учителей.

– Учитель биологии и химии, – робко произнесла я.

Снова своим страшным голосом произнесла «милая» старушка, но уже громче:

– Вы кто?!

– Господи, – пропищала я еле слышно, ощущая гул своего дико бьющегося сердца, затем громко сказала, с вызовом, – Учитель новый я!

– А, – вздохнула, словно закашлялась, старушка и очень мило продолжила, – Сейчас, сейчас.

– Спасибо, – бросила зло я, довольно тихо, однако, она меня услышала и сказала бодренько так:

– Да не за что, милая. Вы обращайтесь, если что!

Получив в руки долгожданное расписание, выскочила из кабинета со всех ног. Может, ну ее, эту работу? Ничего, буду заниматься с детьми дома, пойду в лабораторию какую-нибудь. Ну все мои одногруппники устроились, я то чем хуже? Мне даже сейчас перспектива с работой в сельской школе нравилась больше, чем нахождение тут. Секретарь вывела меня из размышлений о собственной участи в школе-пансионе с одаренными детьми и странным на всю голову начальством:

– Идемте, Тамара Вячеславовна.

– Как вам тут работается? – решилась спросить я у секретаря по дороге в библиотеку. Однако, спрашивать что-то у секретаря равносильно пытке партизана и выведывания у него особо секретных данных. Хм, не будучи гуманитарием, провела аналогию и выявила, что слова секретарь и секрет однокоренные оказались. Хмыкнула про себя.

– Не переживайте, тут платят зарплату вовремя и питание в столовой за счет школы, – ответила мне спустя какое-то время не в тему молодая женщина лет тридцати.

– В столовой хоть кормят вкусно? – решила продолжить тему я. Меня действительно волновал этот вопрос, питание за счет школы понятие широкое. Может, это бутерброд с маслом и чаем без сахара. Финансы-то не резиновые.

– Конечно, – повернулась ко мне с голливудской улыбкой она, что мне на секунду показалось, что сейчас ослепит меня своими белоснежными зубами, как в рекламе орбита.

Благо мои мысли не успели разбежаться в мрачные углы подсознания, накручивая всякие страсти после увиденного сегодня. Секретарь открыла тяжелую деревянную дверь, и мы оказались на пороге огромной шикарной, двуярусной библиотеки. Хоть тут есть плюс.

– Здравствуйте, Никита Андреевич, – поприветствовала секретарша невысокого мужчину лет тридцати. Чем-то похож на лепрекона невольно отметила для себя. На его худом длинном лице красовались круглые с огромными линзами очки. Зачем-то мужчина выпятил губы в трубочку и присмотрелся на меня, по-моему даже обнюхал, потом выдал:

– Новая ученица?

– Нет, Никита Андреевич, это новый учитель! – зачем-то чрезмерно громко произнесла секретарша, потом добавила, – Выдайте ей книги по биологии и химии!

Лепрекон подошел ко мне ближе, потом снова выпятил губы в трубочку, издал странный звук, и брызгая слюной стал странно трястись.

– Он тоже глухой? У него приступ? – спрашивала я, вмиг забыв азы оказания первой помощи.

– Нет, не переживайте, он смеется, – успокоила секретарь.

– А, – потерянно произнесла я, для себя отрезав дальнейшие попытки появиться тут. Лепрекон обиделся на мои вопросы, прошел внутрь библиотеки, затем вынес стопку книг, кинул мне их прямо под ноги и сказал, снова кривя губами:

– Забирай, – запнулся и с нажимом продолжил, – Те, свои книги!

Домой я шла, прижимая свои книги к груди, словно редкое сокровище. Словно в трансе поднялась на пятый этаж и села обреченно на кухне, не снимая своего теплого плаща. Минут двадцать приходя в себя, решила не унывать, потому что часто первое впечатление бывает обманчивым. Ох, как же я ошибалась!

2

Тома

Весь вечер пыталась унять тревогу и сомнения, изредка поглядывая на свою трудовую. Сейчас пока «моя прелесть» со мной, я могу скрыться из страны и не работать в этом странном заведении. Природная упёртость вставляла свою лепту: «Ты что трусиха? Испугалась какой-то школы, тьфу, слабачка!». Внутренние монологи продолжались даже ночью, не смотря на мою страшную усталость от тщательной подготовки к пяти поставленным на завтра урокам. Трудовую я положила под подушку и она жгла мне руки, стоило коснуться ее во сне, как древний артефакт из различных фентези. И вот сквозь явь, снится мне сон. Захожу я в свой новый кабинет, а там сидит старушка зауч и поворачивает свою голову по кругу, как карусель. Спрашиваю у нее, что она тут делает, голова зауча останавливается на мне, и она загробным голосом произносит: «Я пришла за твоим учебным планом!». Меня пронзает дрожью, бегу со всех ног в кабинет директора, там меня принимают только через сто лет. Ощущая себя древней старушенцией бреду обратно в страшный кабинет, а там библиотекарь-лепрекон с недовольным воплем встречает: «Вы не продлили книги!». Несусь по коридору, ноги ватные, не могу ими управлять. Встречает меня секретарь, мило, сладко так улыбаясь: «Почему вы отсутствовали на работе сто лет?». Глаза невольно ползут на лоб, а я начинаю возмущаться, что их директор козел такой не смог меня принять вовремя, на что получаю недовольный голос директора: «Вы будете вечно работать тут, пока не отработаете пропущенные часы!». Очнулась в холодном поту, а в голове стоят слова директора, эхом проходясь по закоулкам сознания: «Вечно, вечно, вечно!». Выпила стакан холодной воды и отправилась на пробежку, в пять утра самое время начать новую жизнь.

Вошла в двери школы уверенным шагом, прижимая к груди свою трудовую, словно сейчас выскочит директор из-за угла и вырвет у меня ее вместе с руками. Отмахнувшись от неприятных мыслей, следую в приемную, где встречаюсь с натянутой улыбкой секретаря. Девушка приветствует меня, на автомате отвечаю ей, потом изучающе смотрит на мои руки. Так я стою минут десять, просто смотрю на женщину и не решаюсь отдать ей «свою прелесть». Не выдержав, она прокашлялась и сказала сухо:

– Если вы принесли трудовую, то давайте сюда.

– Нет, – растерялась я, медленно отступая от стола секретаря спиной, – Я забыла ее.

– А что же тогда у вас в руках? – как у маленькой девочки с милой улыбкой спросила женщина, вставая из-за стола, – Давайте сюда, я посмотрю.

В висках набатом стали биться мысли, демон боролся с ангелом. Темный говорил на левом плече: «Кинь в нее прелестью и убегай!», светлый же серьезным тоном, поправляя очки: «Ну что вы? Отдай по-хорошему, ведь ничего страшного не случится!». Все это время пятясь назад, не сводила глаз с секретарши, та уже готовилась к прыжку за прелестью, как вошел директор с нахмуренным лицом и спокойно спросил:

– Что тут происходит?

Он бросил на меня мимолетный взгляд, увидел трудовую и улыбнулся, выхватывая ее из моих рук:

– Вы принесли трудовую? Отлично, можете идти в класс. Анжела вас проводит!

Ощутив тревогу не сразу поняла, что осталась без путей к отступлению наедине с секретаршей, которая теперь смотрела на меня странно. Молча мы спустились в какой-то подвал, где и был кабинет химии. Анжела открыла передо мной дверь и произнесла сухо:

– Располагайтесь, ваш кабинет!

Невольно фыркнула, ощутив ее иронию в голосе. Если это кабинет химии, то я молекула. Включив свет, который тут мерцал, увидела обветшалый класс с осыпавшимися стенами, парты были то ли сожжены то ли изрисованы. Учительский стол стоял около коричневой древней доски, наверное ровесницы нашего зауча. Снова попятилась невольно назад.

– Что вы тут делаете? – спросил недовольно директор появившийся из неоткуда.

– Кабинет свой осматриваю, – бросила я с вызовом.

– Так это кладовка, – внес ясность мужчина, смотря на меня, как на дуру, – Ваш кабинет дальше.

Под пытливым взглядом директора шла дальше по коридору, ощущая, что кладовка будет лучше кабинета раз в сто. Со страхом коснулась дверной ручки, не решительно открывая. Директор не дожидаясь меня, включил свет и направился к последним партам, вальяжно разместившись там. Невольно хмыкнула, отметив для себя, что ошиблась. Этот кабинет мне больше нравился, не смотря на то, что он очень темный и нуждается в постоянном свете ламп.