уперся мне в грудь, пригвождая к промерзлой земле.
– Так вот, значит, что ты обо мне думаешь, – прошипел Кеорсен, усиливая давление на посох.
– А разве я не права? Ответь мне, демон, разве не так вы поступаете с игрушками: пользуетесь ими, пока не надоест, а потом вышвыриваете со сломанной душой и изорванным сердцем? Даже для Маорелия моя мать была всего лишь игрушкой! Не думай, что я не понимаю этого. Люди для вас никто! И наши жизни ничего для вас