лениво произнес:
– Знаете, Маорелий, я недавно обнаружил в своем замке одну очень дерзкую рабыню, посмевшую принять имя. Пятиана, кажется. И вот уже второй день не могу определиться, как же мне ее наказать в назидание остальным. Какая смерть будет самой показательной?
Еще до того, как я отдала себе отчет, пальцы сжали дерево калитки и с силой дернули на себя, открывая.
Губы Кеорсена растянулись в хищной усмешке.
– Попалась, мышка.
– Не смей ее трогать, – одновременно с ним прошипела я.
– Даже так? – Темно-серая бровь насмешливо изогнулась