Зараженный тьмой

Я прокляну день, в котором не будет тебя!

Я уничтожу мир, в котором нет твоего голоса!

Я сожгу воздух, в котором нет твоего запаха и

Задушу тишину, в которой нет твоего стона!

Владимир Вольх

Пролог

Лихие порывы ветра проносились по лесным тропам, будто резвые кони имперской армии. Природа содрогалась и замирала перед тремя всадниками, лица которых были скрыты капюшонами. Вороные жеребцы передвигались так тихо, что шум листвы заглушал мягкую поступь копыт.

На опушке дремучего леса стояла одинокая хижина, покосившаяся временем. Освещаемая пылким солнцем, она казалась сказочным домиком ведуньи. На деревянных ступенях лежала кукла, наспех сотканная из мешковины и соломы. Глаза-пуговицы и прямая линия рта, прочерченная угольком. Потрепанная, но любимая игрушка ребенка, чьи вещи сохли на веревках, привязанных к ветвям деревьев.

Всадник, что возглавлял поход, спрыгнул с коня, прозвенев золотыми шпорами на черных кожаных сапогах. Пологи тяжелой накидки мягко упали на траву. Бархат дорогой ткани обнимал мощное тело мужчины, скрывая ярко-красное одеяние Верховного демона Элизарда, увешенное амулетами, каждый из которых служил ему оружием.

Он сжал кулак, и кожа перчаток затрещала. Будто дикий зверь он повел носом по ветру и втянул ноздрями запах, за которым шел так долго. Словно алая нить, аромат чистейшей свежести вел к двери хижины. На бледном, испещренном красными прожилками лице расползалась победоносная ухмылка. Оранжевые глаза с вертикальными зрачками, блеснули адским огнем.

В несколько больших шагов Элизард оказался у ступеней хижины и наклонился, поднимая куклу. С отвращением и насмешкой покрутив находку в руке, он отшвырнул игрушку в сторону и выбил хлипкую дверь ногой.

От аромата свежести у демона на миг закружилась голова, опьяняя приятным присущим лишь светлым энге запахом. В углу жилища тряслись от страха мужчина и женщина. Они жались друг к другу, не сводя с демона наполненных ужасом глаз. Вокруг пары трепетала мерцающая белым светом оболочка – единственная зашита от врагов.

Элизард нахмурился, а потом рассмеялся так громко, что кровь застыла в жилах истинных энге. Охота на расу светлейших магов началась давно. Их почти истребили демоны, что обезумевшим зверьем нападали на след жертвы и шли за ней до тех пор, пока не настигнут. Элизард никогда не приходил ни с чем с охоты на энге и сейчас собирался завершить начатое, все глубже укореняя власть Владыки Хара-Шели. Демонов боялись все, включая нордов, коренных жителей империи. Перед ними трепетали и склоняли головы даже короли и лишь энге однажды решились дать бой демонам и отчистить земли от гнета Владыки, за что и поплатились истреблением своего вида.

Бессмысленно молить о пощаде! Демоны всегда выполняли приказы Владыки, который накладывал на подданных особое заклинание. Только выполнив долг, истребив всех до единого энге, мечущаяся в сосуде пыток душа Элизарда будет возвращена в бренное тело бывшего норда, а проклятие снято.

Распахнув мантию, демон оголил амулет в виде красного сердца и защита энге пала. Одним лишь взглядом Элизард испепелил светлейших. Медленно прошел вглубь хижины, втягивая носом воздух. Легкий запах свежести все еще витал где-то рядом. Тонкий, едва уловимый амбре совсем еще крохотного существа.

Тяжелой поступью мерил жилище демон и наткнулся на дверь в погреб. Одним ударом крупного кулака, он пробил дыру в деревянном полу, но не успел разнести хижину на куски, как ощутил настолько четкий и стойкий аромат свежести, что вмиг покинул жилище, отправляясь по следу сильного и взрослого энге.

Всадники настигли жертву у границы леса Суману, на берегу Живого озера. Обступив несчастного со всех сторон, демоны тут же уничтожили мужчину. А тем временем шестилетняя Алекса бежала из хижины, куда глаза глядят, прижимая к груди куклу, которую сделал для нее старший брат. Девочка мчалась по лесу, не жалея босых ступней, не чувствуя боли. Слезы застилали глаза маленькой энге. Ее с рождения учили бояться демонов. Давали наставления бежать при первой опасности. И она бежала до тех пор, пока не упала в глубокий овраг…

Глава 1

Алекса

– А ну вернись, паршивка! – орала во все горло ведунья Аврея – хозяйка приюта «Колыбель Проклятых». Еще крошкой она нашла меня в глубоком овраге леса Суману. Принесла в приют, выходила, выкормила и вырастила. Ведунья сразу поняла, что я энге, по следу которой идут шакалы Владыки Хара-Шели. Дикая вонь снадобий, что она постоянно варила в котлах кельи, всегда сбивали демонов со следа. Но неравен час, когда они придут за последней энге и убьют так же, как моих родных.

Я так долго боялась неминуемой расправы, так сильно страшилась смерти, что не выходила из дурно пахнущего приюта никогда. Жизнь пролетала мимо. Казалось, я умерла в тот день, когда не стало моей семьи. Я редко видела природу, никогда не вдыхала полной грудью чистый и свежий воздух. Из окна своей комнатушки часами наблюдала за жизнью изгоев, что были прокляты темной магией. Они съезжались в Колыбель со всех концов империи в надежде исцелиться. Ведунья могла помочь, но не всем. Многие умирали, высыхая на глазах, другие были вынуждены постоянно скрывать уродливые лица, а счастливчики, исцеленные матушкой, покидали Колыбель, возвращаясь домой.

Пусть на моем лице не было гнойных язв или черных прогнивших дыр, но судьба обошлась со мной не лучше. Проклятые могли ходить в полесье, за которым текла хрустальная река невероятной красоты и свежести. Меня тянуло к ней магнитом. Я открывала форточку окна и ловила в воздухе ее запах. Мечтала хоть раз окунуться в чистейшие горные воды и смыть с себя смрад зелий ведуньи, что зловонным паром окутывали все вокруг. Невероятные условия жизни для энге! Мне даже магией не позволяли пользоваться, чтобы не привлекать к себе внимание постояльцев. Странно, что я сумела дожить до шестнадцати лет в этом жутком месте. Я – светлейшее существо, владеющее прекрасной магией созидания! Энге – творцы красоты, олицетворение чистоты и искренности. Мои предки хотели процветания и порядка, согласия и любви во всем мире, а демоны наполнили земли империи злостью и болью, заставляя бояться и ненавидеть любое упоминание о них. Владыка окружил свои земли клубящимся черным туманом пепла, очерчивая границы своих владений, за которые не мог зайти даже самый сильный маг. Власть демонов крепла с каждым днем, вселяя ужас в сердца простого люда.

Но как же я устала бояться! Мне настолько опостылела никчемная пустая жизнь, что я решила убежать подальше от приюта и своими глазами увидеть хрустальную реку. Я знала о ней лишь по рассказам проклятых, ведь из окна комнаты могла смотреть только на передний двор поместья и деревянные ворота, что открывались перед изгоями и редкими заплутавшими путниками.

Облачившись в белое одеяние прокаженных, что полностью скрывало тело и лицо от посторонних, иногда я выходила во двор, чтобы поговорить с кем-то еще, кроме ведуньи и ее сына. Всегда с интересом слушала байки странников о красивейших местах империи – живительных источниках, подводных гротах, что хранили в себе несметные сокровища и чудесные артефакты. Моя фантазия рисовала в голове картины мира, в котором мне нет места. Я тайно мечтала вырваться из Колыбели и отправиться в путешествие по землям нордов.

– Вернись, негодная девчонка! – верещала Аврея, пока я все дальше убегала от смрада приюта. – Ларг! Ларг! – стала она звать сына и я тут же ускорила бег до предела.

Парень догонит меня в два счета! А я не могла вернуться в келью, не увидев реки! Я просто умру от тоски и отчаяния, если не вдохну родной и любимый запах свежести, аромат чистой и дикой природы. Кровь энге в моих жилах забурлила так, что я физически ощутила горячий поток, что придавал телу сил. Не удержалась и нарушила главное правило матушки – воспользовалась магией. Из ладоней поднимался свет, скручиваясь в шар с переливами. Я подкинула его вверх, и он тысячью блестящих крупинок растворился в воздухе. Я испытала такой восторг, что задрала пологи белого платья, которое постоянно путалось в ногах, и рванула вперед без страха на пределе сил. Ветер сорвал с лица плотную вуаль, и мир заиграл новыми красками. Влажная высокая трава хлестала по ногам, солнце припекало макушку, и я щурилась от ярких лучей и потока теплого ветра. Стройными рядами деревья указывали мне путь к реке, будто специально расступаясь перед моей свободой. Хрусталь воды заискрилась впереди, ослепляя серебром.

Я выбежала на песчаный берег и прямо в одежде ворвалась в поток реки. Тысячью ледяных иголок вода вонзилась в кожу, заставляя задыхаться от нового ни с чем несравнимого ощущения эйфории. Ничего лучше я еще не испытывала!

Совсем скоро кожа привыкла к холоду, и я погрузилась в воду по шею. В один миг тот смрад, что годами въедался в мое нутро, испарился в свежести реки. Я будто заново рождалась! Течение плавно уносило меня все дальше от берега. Я любовалась оранжевыми скалами, отдавая тело плавному течению, подчиняясь легкому потоку воды.

– Алекса! – ворвался в мой покой мужской голос. Но я не обернулась даже тогда, когда перестала ощущать дно под ногами. Река поглотила меня полностью, проникая в нос и рот. Плавать я не умела, но не боялась утонуть. Магия энге гармонировала с природой в идеальном балансе. Я наслаждалась слиянием с хрустальной рекой, но сильные руки резко вырвали меня из мягких объятий прохлады. Я вдохнула живительный воздух и распахнула глаза. Ларг крепко прижимал меня к груди, подрагивая от холода. Я смотрела на его недовольное лицо и улыбалась. Даже когда он злился, в его глубоких темно-зеленых глазах плескалась доброта. Короткие каштановые волосы почернели от влаги, а прозрачные капли воды капали с ресниц на немного впалые щеки и пропадали в уголках чувственных губ, побледневших от холода. Никогда не скажешь, что этот парнишка обладает довольно сильной магией и натаскан матушкой в зельях так, что вряд ли кто-то сможет с ним сравниться. Ларг умел даже накладывать проклятия, но не такие страшные и смертоносные, которые посылали на нордов демоны.

Мы с Ларгом выросли вместе. Он лишь на три года меня старше. Единственный сын ведуньи Авреи должен был стать достойной заменой матери. Так же, как и она, он умел снимать проклятия и постоянно варил отвратительного запаха зелья, разливая их по сосудам. Один раз в месяц Ларг выезжал на имперский рынок, чтобы продать снадобья и закупить провиант для приюта. Постояльцы платили мало за пребывание в Колыбели, а порой и вовсе жили бесплатно. Ведунья привечала у себя всех, кому нужна помощь, никому не отказывала. Строгая, но добрая, она держала в порядке огромное поместье на краю империи. Все подчинялись ее негласным правилам пребывания. До сих пор ни один демон так и не переступил порог приюта, хотя наведывались они часто. Аврея продавала им особое снадобье, которое было способно опьянить любого демона похлеще крепкой настойки. Однажды Ларг обмолвился, что снадобье вызывает в мыслях демонов картины настолько реальные и прекрасные, что увидев их лишь раз, шакалы обязательно хотели еще насладиться необыкновенным зрелищем. Они всегда приходили за ним вновь к ведунье и предлагали большие деньги за новую порцию удовольствия. Наверное, поэтому демоны не трогали приют и никогда не заходили внутрь, подчиняясь правилам матушки. Ее незатейливые, но строгие указания и смрад спасли мне жизнь.

– Ох, и достанется тебе сейчас! – ворчал Ларг.

Не спуская меня с рук, он быстрым шагом удалялся от реки.

– Это стоило того, – вздохнула я, уставившись в лазурное небо. Крохотный глоток свободы окрылил мою душу. В копилке воспоминаний появилось еще одно − светлое. Я знала, что долгими опостылевшими, вязкими, словно болото вечерами взаперти, я буду смаковать каждый миг побега, а запах свежести всегда будет витать где-то рядом.

– Я же говорил, что могу гулять с тобой на заднем дворе хоть каждый день. Только попроси, – смягчился его голос, приобретая медовый оттенок.

– Там так же дурно пахнет, как и везде, – сморщила я нос, и он рассмеялся, но потом резко посерьезнел и мотнул головой.

– Вот глупая! На тебя объявлена охота! Владыка лично хочет высосать душу из последней энге! Шакалы могли тебя почуять! Ты нарушила правила! Я видел магию, Алекса! Ты поступила плохо! − отчитывал он меня словами матушки.

Я понимала, что он прав, знала, что совершила глупость, рискнув жизнью, но без глотка свободы и минуты не смогла бы пробыть в Колыбели!

У деревянных ворот нас встретила Аврея. Тучная женщина вытерла руки о передник и вперила их в бока. Посмотрела на меня уничтожающим взглядом зеленых глаз и наспех накинутый на голову цветастый платок слетел, оголяя седину ее волос.

Ларг поставил меня на ноги и отошел на шаг назад, будто боялся, что гнев матушки заденет и его. Промокшая насквозь ткань противно липла к коже. Я дрожала от холода, что нес собой легкий ветерок, который обдувал меня со всех сторон. Длинные до пояса белоснежные волосы превратились в мокрые сосульки, что лежали поверх ткани. Я надеялась, что жалкий вид смягчит матушку, но не тут-то было!

– Ах ты паршивка! – начала тираду ведунья. Я виновато склонила голову и получила затрещину по затылку.

Матушка затолкала меня во внутренний двор, и Ларг закрыл за нами ворота.

– Я говорила, что продам тебя в имперский трактир! – подгоняла она меня сзади излюбленной страшилкой. – Негодница! Продам! Помяни мои слова! Будешь плясать для матросни за чашку супа! Узнаешь, что такое жить в рабстве! – я часто говорила матушке, что живу, будто в плену, а она все отмахивалась, начиная причитать о том, что я понятия не имею о рабстве. − Или сразу шакалам тебя отдать?! Паршивая девчонка! Пусть сожрут тебя на ужин! Пусть! Непослушная! Свободы ей подавай! Позоришь меня на все поместье! – положила мне на голову цветастый платок, прикрывая лицо и волосы от любопытных глаз проклятых. – Будешь сидеть в комнате! Неделю! Только попробуй нос высунуть! Я тебе задам трепки!

Ларг поравнялся со мной и взял за руку, крепко сжимая ладонь в поддержке.

– А ты! – не унималась она, переключив внимание на сына. – Не смей к ней приходить! Пусть одна сидит, паршивка такая! Плохо ей! Воняет ей!

Мы подошли к порогу кельи, и я вновь погрузилась в смрад варев, что бурлили в уличных котлах. Как же не хотелось переступать порог деревянной постройки и окунаться в сизый дым снадобий, что расползался по стенам и потолкам, впитывался в простыни, шторы, одежду. Уже в коридоре я ощутила, как запах вновь въедается в мои волосы, проникает в ноздри, заполняет легкие. От свежести реки не осталось и следа. Настроение испортилось, погружая меня в знакомую до боли апатию.

Ларг выпустил мою ладонь, и я обреченно подошла к лестнице, ведущей на второй этаж кельи. Зашагала вверх и услышала за спиной голос матушки:

– Без ужина сегодня останешься! Подумай над своей выходкой, Алекса! Ты не только себя поставила под удар, но и всех нас!

Я молча дошла до своей комнаты и картинно хлопнула дверью. Только так и могла высказать негодование. Перечить матушке себе дороже! Тем более она права во всем. Аврея защищала меня все эти годы, рискуя собой и сыном. Владыка грозился уничтожить каждого, кто посмел укрыть у себя энге. Она берегла меня, как ценное сокровище, запертое в шкатулке, и верила, что однажды могущество Владыки падет, и я смогу возродить расу энге, но из года в год ряды демонов пополнялись, а поиски не прекращались. Матушка старалась скрасить мою жизнь, которая становилась все невыносимее. Порой мне казалось, что лучше бы демоны уничтожили меня в тот день в лесу. А иногда мне было настолько тоскливо, что хотелось выйти из приюта и сдаться Владыке Хара-Шели добровольно. Если бы не Ларг и постояльцы Колыбели, что украшали вязкие вечера рассказами и играми, я бы завяла, словно цветок без влаги. Сущность энге металась внутри и искала выход. Я едва сдерживала магическую силу. Это настоящая пытка изо дня в день бороться с собой, чтобы ничем не выдать свою сущность.

Стянув мокрое одеяние, я облачилась в любимое платье из желтой скользкой материи. Оно приятно обволакивало тело. В нем я хотя бы могла спокойно дышать, не изнывая от жары.

Я присела на стул напротив трельяжа и посмотрела на себя в зеркало. Взяла жемчужный гребень, что Ларг привез в подарок из города. Медленно, прядь за прядью расчесывала волосы. Смотрела в свои потухшие печальные голубые глаза и вздыхала. Уговаривала себя смириться с участью вечной узницы зловонья. Жизнь дороже свободы! Дороже!

В какой-то миг я рассмеялась этим мыслям, сплела волосы в косу и подошла к окну. Настежь распахнула створку и уставилась на вымощенный серым камнем двор. Все же лучше, чем спертый, гнилой воздух комнаты. Отсюда я всегда могла увидеть, кто входит и выходит из приюта. Но сегодня было тихо. Слишком жарко, чтобы разгуливать под лучами палящего солнца. Постояльцы прятались в тени, которая царила лишь на заднем дворе в этот час. Прислуга сновала по приюту, выполняя указания хозяйки. А мне предстояло целую неделю проторчать у окна. От одной только мысли об этом, ком подкатил к горлу, а глаза защипало от накативших слез. Даже светлых воспоминаний о реке не хватило, чтобы забыться. И тогда я приняла решение сейчас же попросить у матушки прощения. Она вспыльчивая, но быстро отходчивая.

Вынырнув из комнаты в темный коридор, я замерла у лестницы, прислушиваясь к разговору Ларга и матушки.

– Мы же не сможем постоянно держать ее взаперти. Ей уже шестнадцать. Алекса стала взрослой и ее сила со дня на день вырвется наружу, – полился медовый, обволакивающий голос Ларга.