© Юлия Николаева, 2022

Глава 1

Кто бы мог подумать, что мой летний отпуск обернется подобным образом? Уж точно не я, мечтающая отдохнуть от суеты города и однообразной работы возле теплого южного моря. Иринка? Вряд ли. Моя двоюродная сестрица больше всего в жизни любит стабильность и комфорт, а не попадать во всяческие переделки, тем более, без очевидной для себя выгоды. Про Женьку я вообще молчу: она впервые в принципе выбралась к морю, мечтая о пляже и солнце, а не о приключениях для пятой точки. Впрочем, им обеим все больше доставалось за компанию, зато я отдувалась по полной программе. Но обо всем по порядку.

По началу мы с сестрицей вообще-то решили, что звезды к нам благосклонны, потому как все складывалось на редкость удачно, и вроде как даже свыше. Иркин муж, владелец строительной фирмы, укатил в очередную командировку, причем именно в те дни, когда я взяла на работе отпуск. Взяла я его, честно говоря, просто так, может, даже из вредности, потому что ехать никуда не собиралась, а на черта тогда урывать у кого-то кусочек лета?

Но я решила, что поработала в этом году на славу, значит, имею право отдохнуть. Время отпуска стремительно приближалось, а я, вместо того, чтобы радоваться, начинала то паниковать, то грустить. Перспективы были удручающи: лежать на диване под вентилятором, потому как жара этим летом стояла просто сумасшедшая, и на улице не хотелось появляться в принципе.

Сестрица, наблюдая мои мучения, внесла предложение: раз уж так совпало, что я буду маяться от безделья, а она без мужа в одно и то же время, почему не объединить усилия. Поначалу я восприняла идею без энтузиазма, потому что диван у меня дома, может, и большой, а вот вентилятор не очень. Но Ирка вдруг выдала:

– Дурища, я тебе не на диване валяться предлагаю, а куда-нибудь поехать.

– Куда это? – я даже приподнялась на ее диване, всем существом вдруг почуяв надежду на лучшее будущее.

– Загранпаспорта у меня нет, но можно сгонять к нашему морю.

– Мне нравится направление твоих мыслей, – одобрительно высказалась я и, потянувшись к планшету, открыла карту юга, – но ты же знаешь мою ситуацию, я уже год под домашним арестом.

– С тетей Мариной я поговорю. Ты ведь за прошедший год хорошо себя вела? – я активно закивала. – Больше в незаконную деятельность ввязываться не будешь?

– Упаси Бог.

– Думаю, она сжалится и отпустит тебя, раз уж я тоже поеду.

Мамуля и в правду сжалилась, хотя и провела со мной и сестрицей воспитательную беседу, сводившуюся по большей части к тому, что я постоянно умудряюсь вляпаться так, что потом не отмыть не только меня, но и честное (подозреваю, она с трудом удержалась, чтобы не сказать благородное) имя нашей семьи. Тут было сложно спорить, потому как факты перли против меня, и я только смиренно молчала, кивая головой, а в конце клятвенно пообещала вести себя хорошо.

Мы решили не мелочиться (в конце концов, муж в командировке, а я целый год тосковала под мамулиным гнетом) и поселиться в шикарном отеле. Я уже чувствовала на своем лице соленый морской ветер и стала улыбаться без причины. Естественно, на работе сей факт незамеченным не остался, и моя подруга Женька поинтересовалась, не завела ли я мужика. Я чуть чаем не поперхнулась.

– Щербинина, – заявила с усмешкой, – сама подумай, где я, а где мужик?

– А чего? – не согласилась она.

– Ты же знаешь, мой образ жизни их, скорее, отпугивает, чем привлекает.

Женька на это только хмыкнула, потому что крыть было нечем. Стоит заметить, что сам образ жизни не очень-то и пугающий: девица двадцати двух лет, проводящая время в вечных тусовках. Кавалеров, или, как их называет Женька, мужиков, у меня было навалом, но моя безмятежность (которую многие считают легкомыслием и безрассудочностью) почему-то их отталкивает.

Субъекты, пытающиеся строить со мной продолжительные отношения, вскоре понимают, что я к ним не готова, и уходят, печально качая головой, в то время как я продолжаю веселиться и таскаться по различным заведениям. Кто-то может сказать, что ничего хорошего в этом нет, но я ведь и не спорю. Мне просто нравится так жить.

– Тогда что с тобой? – не отставала Женька. – Ты как будто светишься.

– Это меня южное солнце подсвечивает, – хмыкнула я и поведала о нашем с сестрицей плане. В конце меня так занесло, что я с горящими глазами предложила:

– Щербинина, ты обязана поехать с нами.

Она молча вылупила на меня глаза.

– Боюсь, Миша будет против.

– Твой мужик чертов деспот, – привычно заявила я.

– Тебе этого не понять, потому что у тебя не было продолжительных отношений.

– Ирка вон вообще замужем, и она едет со мной на юг. Тебе ведь полагается отпуск?

– Полагается, – нехотя согласилась она.

– Иди и требуй его вместе с моим. Мы работаем в разных отделах, так что никому не должно быть дела.

– Я все-таки еще подумаю.

– Евгения Александровна… – сощурилась я, складывая на груди руки.

– Ты же едешь с сестрой, я буду вам мешать.

– Это не аргумент. Более того, если ты в течение десяти секунд не придумаешь приличной отмазки, я считаю, что ты едешь с нами. Время пошло: десять, девять, – досчитать я не успела, потому как Женька закатила глаза и перебила меня:

– Хорошо, я попытаюсь выбить отпуск.

– Отлично, – хлопнула я в ладони, – вот увидишь, ты не пожалеешь.

Так и вышло, что мы втроем оказались в самый разгар лета в славном южном городе. Отель радовал глаз и фасадом, и внутренним убранством, был он большим и весьма дорогим. Располагался практически у моря, при этом бары и дискотеки были под рукой. Номер тоже не подкачал: гостиная, две спальни (мы разместились вместе с сестрицей) и ванная с туалетом. Окна выходили во двор, заросший высокими ветвистыми деревьями, за ними расположилась вторая часть отеля. Он был сделан буквой "П", но окна напротив совершенно не мешали, потому как находились на приличном расстоянии. Женька вышла на балкончик, обозрела сад и, вернувшись, заявила:

– Мне нравится.

– Ты еще моря не видела, – заметила я, и мы, не теряя времени, отправились на пляж.

Уже через час я разомлела, и меня поклонило в сон. Все-таки я предпочитаю активный отдых. Я покосилась на девчонок: они синхронно переворачивались со спин на животы, подставляя свое тело солнечным лучам.

– Как бы мне не обгореть, – все-таки заволновалась Женька.

– Может, искупаешься для разнообразия? – язвительно поинтересовалась я.

– Я плохо плаваю.

– Юлька не любит загорать, – заметила Ирка, приспустив очки и приподнявшись на локтях. Я только повела глазами. – Если тебе скучно, можешь познакомиться с кем-нибудь.

– С кем? – хмыкнула я, оглядываясь. Контингент не радовал.

– Один красавчик явно положил на тебя глаз, – заговорщицки сказала Ирка.

– Кто? – воодушевилась я.

– Справа от нас чуть впереди, в зеленых плавках.

Ненавязчиво повернув голову, я смогла лицезреть лысого невысокого мужика лет сорока пяти с порядочным брюшком. Я перевела на сестрицу укоризненный взгляд, она, не удержавшись, расхохоталась.

– Боюсь, он не в моем вкусе, – все же сказала я.

– Зато богатый, – влезла Женька.

– Как ты это определила?

– Не знаю, вид у него такой.

– Зажравшийся?

Дядечка, словно чуя, что о нем высказываются нелицеприятно, решил удалиться подальше и направился в море. Мы проводили его глазами, так что проходящий мимо официант покосился на нас с недоумением. Поняв причину его взглядов, мы расхохотались и перевернулись на живот.

В гостиницу мы возвращались голодные и уставшие, словно отработали смену грузчиками.

– Какие у нас планы на вечер? – поинтересовалась Женька.

– Тусоваться, – ответила я, – смех смехом, но на пляже не было ни одного приличного кавалера. С кем мне проводить вечера?

– А мы на что?

– Вы практически замужние дамы, что с вас взять?

– Это мы еще посмотрим, – заметила Ирка, пихая меня в бок, – а вот и кавалеры, смотри, симпатичный парень, который явно только заселяется.

Повернув голову в сторону ресепшен, я замерла с открытым ртом. Данная реакция относилась вовсе не к красоте парня, коей он, кстати, обладал, а к тому, что я его узнала. Это был никто иной, как Ромка Чернов, работающий вместе со мной и Женькой в издательстве. С Щербининой они даже сидели в одном кабинете, Ромка занимался товаром на складе, Женька вела первичную бухгалтерию.

Был он среднего роста брюнетом с большими голубыми глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Эти глаза послужили причиной тому, что в нашем коллективе он слыл зазнобой не одного женского сердца. Фигуру его атлетической назвать было сложно, скорее, она была обычной, но до фигуры за глазами как-то не доходило.

Дамы на работе заигрывали с ним или просто поглядывали с интересом, но он оставался неизменно вежливым и учтивым, словно бы вовсе не замечая того, что вызывает у особей противоположного пола всплески чувств. Так как я сидела на другом этаже, то с ним виделась редко, ограничиваясь улыбкой и приветствием, зато Женька, увидев его, просто ахнула на весь зал:

– Ромка!

Он, само собой, обернулся, как, наверное, и все люди в радиусе пяти километров, и удивленно улыбнулся. Женька двинула к нему, мы, соответственно, следом.

– Откуда вы здесь? – спросил Рома, переводя взгляд с нее на меня.

– В отпуск приехали, – ответила она, – а ты?

– И я, – кивнул он, – интересное совпадение.

– Может, это знак свыше? – доверительно влезла я, Женька, зная мою привычку язвить, пихнула меня в бок. Ирка кашлянула, вроде как ненавязчиво обращая на себя внимание.

– Это моя сестра Ирина, – тут же сказала я, – а это Рома, мы работаем вместе.

– Вы родные сестры? – спросил он.

– Бог миловал, – откликнулась я, и Ирка сделала укоризненное лицо, хотя нисколько не обиделась.

– Мы двоюродные, – ответила она.

– Вы очень похожи, только Юля повыше ростом.

– И получше характером, – добавила я, потому что терпеть не могла этой песни.

Начиная со школы, нас постоянно сравнивали и удивлялись тому, что мы не родные сестры. Схожесть объяснялась просто: наши с Иркой отцы братья— близнецы, и мы обе пошли в них. Правда, разница была, и, на мой взгляд, весьма очевидная: у меня была огромная копна светлых кудрявых волос, Ирка же шатенка, а кудрей у нее не намечается и в помине. Да и вообще, мы, скорее, имели одинаковый типаж, нежели были именно похожи. Но вопросы неизменно преследовали нас и после школы, когда мы учились в институте. И сейчас периодически возникали, вызывая скуку.

– Это еще вопрос, у кого лучше характер, – ответила Ирка, а я выставила руки вперед, как бы сдаваясь.

– Хорошо, мы сестры— близняшки, и единственное, что есть у тебя, и чего нет у меня – это шрам на локте и штамп о замужестве в паспорте.

– Очень смешно, – приготовилась она ответить, но в этот момент мы услышали оклик: кто-то позвал Рому.

Обернувшись, увидели внизу лестницы девушку лет двадцати пяти. Выглядела она, словно только что сошла с подиума: длинные загорелые ноги, короткое платье, подчеркивающее множество достоинств фигуры, которыми она обладала. Светлые волосы раскиданы по плечами, накрашена тоже под стать модному показу. Смотрит самоуверенно и свысока. Я сразу заскучала, ощутив себя Паспарту, которому вдруг перестали доверять ключи от "Форт-боярда". Девица, в свою очередь оглядев нас, поинтересовалась у Ромы:

– Ты идешь?

– Да, – кивнул он и, взяв чемодан, направился к лестнице, кинув нам на прощание, – увидимся.

Девица, презрительно усмехнувшись, стала подниматься на высоченных каблуках.

– Надо будет купить себе ходули, – заметила я, провожая ее взглядом.

– Интересно, где он ее откопал, – высказалась Женька, разворачиваясь и направляясь к противоположной лестнице, ведущей в наше крыло.

– Я видела ее не так давно, она стояла в витрине модного магазина.