Глава 1

Шестнадцать дней до Нового года

Полине Зайчик уже исполнилось двадцать пять, а она по-прежнему верила в любовь, в сказки и в Деда Мороза. Этим ранним декабрьским утром Полина пила кофе у окна и смотрела, как просыпаются окна соседней панельной высотки. За стеклом лениво кружила белокрылая метель – предвестница Нового года. Пуховые снежинки парили в воздухе медленно и торжественно, то взмывая к облакам, то устремляясь к земле по спирали, и Полина представляла, что они танцуют, повинуясь волшебному посоху Деда Мороза. А сам волшебник бродит, неузнанный, по улицам города, и людям, которые спешат на работу, нет никакого дела до старика с белой бородой в старомодном кафтане…

Пора на работу и ей! Полина сполоснула кружку с зимним пейзажем и прислушалась к взволнованным голосам в гостиной. Мама с бабушкой собирались на поезд, и, похоже, бабуля снова умудрилась что-то потерять.

Проходя по коридору, Полина бросила мимолетный взгляд в зеркало. Сегодня она надела новое синее платье с белым воротничком и манжетами, строгое и одновременно женственное. Интересно, заметит ли он?.. Из гладкого пучка выбилась золотисто-русая прядь, и Полина быстро заправила ее, заколов шпилькой. Готово! Осталось навести порядок в гостиной, откуда все более нервно звучали голоса.

– Что ищем? – Полина шагнула в комнату, посередине которой стоял раскрытый чемодан, а возле дивана на полу лежала книга с розовой обложкой.

– Паспорт! – воскликнула мама Полины, перетряхивая подушки.

Это была маленькая энергичная женщина с ангельской внешностью, чья обманчивая хрупкость многих вводила в заблуждение. Лидия в одиночку вырастила двух дочерей, привыкла во всем полагаться на себя, и именно она была хозяйкой в доме, где под одной крышей с ней проживали мать и младшая дочь. Полина унаследовала от мамы миловидную внешность и золото волос, а вот сильный и упрямый характер достался старшей сестре – Кларе.

– Припрятала паспорт куда-то с вечера, чтобы не затерять. А куда – забыла! – виновато пряча глаза, объяснила бабушка Алевтина Никитична. Недавно эта улыбчивая, сохранившая оптимизм и вкус к жизни, седая женщина справила восьмидесятилетие, и поездка в крымский санаторий была подарком на юбилей от внучек.

– Лидочка, проверь еще в шкафу, – попросила бабушка.

Лидия быстро шагнула к шкафу и рывком распахнула створки. Полина успела поймать небольшую обувную коробку, которая упала с верхней полки. Крышка слетела, внутри вместо туфель оказалась настольная искусственная елочка.

– Нашлась! – обрадовалась бабуля и с любовью вытащила елочку из коробки. По давней традиции предвестницу праздника ставили на подоконник еще в начале декабря, но в этом году ее нигде не могли найти.

– Мама, ты бы лучше паспорт искала! – простонала Лидия, судорожно роясь в шкафу. – Мы так на поезд опоздаем и вообще никуда не поедем!

– Никто никуда не опоздает, – спокойно перебила ее Полина. Как дети малые, каждый раз перед отъездом – одно и то же! Раньше билеты теряли, теперь – паспорта. А пропажа как всегда обнаружится в самом неожиданном месте.

Звонок в дверь внес еще больше сумятицы. Бабушка, с елочкой в руках, заметалась по комнате, мама помчалась открывать.

– Доброго всем утра! – Сосед Костя, с которым накануне договорились о поездке на вокзал, явился минута в минуту. – Я пока машину от снега почищу и прогрею, а вы минут через пять спускайтесь. Давайте, ваш чемодан захвачу.

– Какой там чемодан! – Лидия трагически махнула рукой. – Не можем мамин паспорт найти!

– Что я за растеряша! – громко корила себя в комнате бабушка. – Из-за меня мы теперь никуда не поедем.

– Это новая книга Клары? – Полина подняла с пола у дивана книгу в розовой обложке. Ее старшая сестра была писательницей и сочиняла романы о любви.

– Кларочка вчера заезжала попрощаться, пока ты была на работе, – объяснила бабушка. – Я начала читать – и…

– И заложила книгу своим паспортом, – жестом фокусника Полина вытащила из книги красную корочку.

– Полечка, дай я тебя расцелую! – Бабушка горячо чмокнула ее в щеку, выдернула паспорт и, размахивая им, понеслась в коридор: – Лидуся, мы едем!

Книжку Клары сунули в чемодан, а чемодан вручили Косте, который отправился прогревать машину.

– Присядем на дорожку! – Все трое опустились на диван, чтобы соблюсти давний семейный ритуал, и заторопились на выход.

– Очки! – Уже в дверях вскрикнула Алевтина Никитична и стала хлопать себя по карманам. – Где мои очки?

– Они у тебя на лбу, бабуля, – улыбнулась Полина, подхватила бабушкину дорожную сумку и вывела всех из квартиры.

Метель прошла стороной, оставив на память только легкую вуаль снежинок на земле. Во дворе у машины Кости стояла его жена Даша и что-то нервно выговаривала мужу, пока их шестилетняя дочка Сонечка каталась с горки на детской площадке. Летом у банка, в котором трудился Костя, отозвали лицензию. С тех пор сосед безуспешно искал работу, а пока, чтобы обеспечить семью, подрабатывал извозом. Но денег все равно не хватало, и в некогда благополучной семье намечался финансовый кризис. Даша все чаще бывала недовольна мужем, вот и сейчас она хмурилась и вздыхала, что нечем платить за садик.

– Вот, Костя, возьми сразу, как договаривались. А то потом забуду! – Лидия протянула соседу купюру.

– Отдайте Даше, – Костя сел за руль. Ему было неловко, что соседки застали их перепалку с женой.

Взяв деньги, Даша успокоилась и позвала Сонечку. Девочка, в розовой курточке и розовой шапочке, с разрумянившимися на легком морозе щечками, подбежала поздороваться и улыбнулась Полине. Иногда Полина присматривала за ней дома, когда обоим родителям нужно было отлучиться. Девочка была веселой и доброй, не доставляла хлопот и забавляла Полину порой совершенно взрослыми рассуждениями.

– Тетя Полина, ведь правда, Дед Мороз есть? – Сонечка вопросительно уставилась на нее голубыми глазами в пол-лица, как у мультяшных героинь.

– Конечно, есть, Соня! – серьезно заверила Полина.

– И он исполнит мое желание, если я его попрошу?

– Дед Мороз исполняет все желания хороших девочек, – заверила Полина и немножко позавидовала этой наивной вере Сонечки в чудеса. Она бы тоже попросила Деда Мороза кое о чем совершенно несбыточном…

– Пойдем, солнышко, – Даша потянула дочку за собой и заторопилась в садик.

А Полина крепко обняла родных на прощание:

– Извините, что не провожаю до вокзала.

– Что ты, Полечка, – замахала руками бабушка, – у тебя же работа!

Полина никогда не опаздывала на работу, и на то имелась весьма веская причина.

– За нас не волнуйся, – поддержала мама.

– Доставлю в лучшем виде и на поезд посажу, – с улыбкой заверил Костя, пока его пассажирки усаживались позади.

– Отдыхайте и возвращайтесь к Новому году! – Полина наклонилась к приоткрытой двери.

– Вернемся тридцатого, – пообещала мама.

– Поля, стой! – Бабушка ойкнула и сунула в дверцу искусственную елочку, которую в суматохе прихватила из дома. – Возьми!

Машина тронулась с места, и Полина махала рукой, пока она не скрылась из виду. А потом развернулась и зашагала в другую сторону – к трамвайной остановке. Только там она обнаружила, что по-прежнему держит в руке маленькую елочку. В сумку она не помещалась, поэтому прижав деревце к груди, Полина протиснулась в переполненный трамвай, отвернулась к окну и предалась своему любимому занятию – мечтам.

За окном проносились сверкающие иллюминацией вывески, на площади у торгового центра рабочие наряжали высокую елку. Полина любила Новый год, и вот уже восемь месяцев, как она любила своего нового начальника Ивана Царева, которого про себя ласково звала Царевичем. Вот бы встретить волшебную полночь с ним – о другом Полина и не мечтала.

– Полинка! Зайчик! Ты, что ли? – резкий голос вырвал Полину из собственных мыслей.

Долговязая девушка в лисьей шапке с хвостом махала ей рукой с задней площадки, и Полина пожалела, что села в этот трамвай. Зоя Мухина ринулась к ней, как генерал в атаку, бесцеремонно расталкивая сонных пассажиров.

– Одноклассницу встретила! Восемь лет не виделись! – объясняла по пути Зоя. – Пропустите, подвиньтесь!

В этом была вся Мухина – она никогда не считалась с интересами других людей, искренне полагая, что собственные желания и капризы – превыше всего.

Трамвай тряхнуло, Зоя налетела на Полину, распахнув объятия, лисий хвост на ее шапке хлестнул Полину по щеке.

– Вот и свиделись, Зайчик! – гаркнула Зоя и чмокнула воздух у ее щеки с таким звоном, что у Полины заложило уши. – А ты все такая же, в облаках витаешь! Смотрю – стоишь, и вид у тебя такой блаженный, как на уроке физики. Помнишь, когда ты всю страницу именем Олега исписала?

О своем величайшем школьном позоре Полина предпочла бы забыть, но сдержанно сказала:

– Помню.

Еще бы не помнить, если Мухина эту страницу из тетради вырвала и на весь класс о ее влюбленности донесла. Насмешливый взгляд красавца Олега Щеголькова тогда подписал окончательный приговор ее надеждам и уверенности в себе.

– Ты тогда такая стремная была, со скобками этими на зубах. Вылитый Щелкунчик! – громогласно вспоминала Зоя на радость пассажирам, которые взбодрились, проснулись и теперь с любопытством наблюдали за бесплатным представлением и во все глаза рассматривали Полину.

Наверное, не было ни одного дня в старших классах, когда бы Зоя не напоминала Полине о брекетах. Обычно Мухина провозглашала о Полинином дефекте на весь класс и потешалась над ее невнятной дикцией. Кличка Щелкунчик к Полине прилипла тоже с Зойкиной подачи.

– А сейчас ничего так, Зайчик, человеком стала, – продолжала тараторить Мухина. – Ну, как живешь-то? Рассказывай! Работаешь? Замужем? Дети есть? Про любовника не спрашиваю, ты у нас не такая. Ты ждешь трамвая, вот на нем и ездишь! – Зоя довольно хохотнула над собственной шуткой и жадно уставилась на Полину в ожидании ответов. Стоящие рядом пассажиры, к досаде Полины, тоже навострили уши.

– Хорошо живу, – сдержанно ответила Полина. – Работаю много.

– Не замужем, значит, – провозгласила Зоя на весь трамвай для тех, кто не расслышал. – И детей нет! А пора бы!

– А у тебя сколько? – Полина поспешила перевести тему.

– Тройня, – гордо сообщила одноклассница и достала мобильный. – Щас фотку покажу.

Полина приготовилась поглазеть на румяных и щекастых, все в мать, карапузов, а Зоя сунула ей под нос снимок трех бульдожек.

– Вот они, мои лапочки, – засюсюкала Мухина. И глядя на вытянувшееся лицо Полины, хохотнула: – Разочарована? Думала, у меня там младенцы в памперсах? Фанька моя ощенилась на днях. Тебе щеночек не нужен?

– У меня кошка, – отказалась Полина.

– Ничего, – не отставала Зоя, – подружатся! Кошки с собаками знаешь, как дружат!

– Прямо как мы с тобой в школе, – вырвалось у Полины.

В их отношениях, которые никак нельзя было назвать дружбой, Полине всегда отводилась роль мыши, тогда как Зоя была кошкой. Назойливая, бестактная и шумная Зоя не имела никаких шансов стать ее задушевной подругой. Но русичка решила, что тихая и прилежная Полина благотворно повлияет на троечницу Мухину, и посадила их за одну парту. Мухина прилепилась к Полине сильней репья, хуже того – решила взять над ней шефство, но вместо того, чтобы опекать, без перерыва насмешничала и учила жизни, возомнив себя гуру.

– Чего ты там бормочешь?

Так как говорила Полина по привычке тихо, Мухина ее не расслышала.

– Ничего, Зой.

– Так возьмешь собачку? – напирала как танк Зойка.

– Не возьму, – наотрез отказалась Полина. Хватит уже быть мышью! Хотя поначалу неожиданная встреча с одноклассницей застала ее врасплох, сейчас она уже вполне овладела собой. И уж слово «нет» после школы она, к счастью, говорить научилась!

Для Мухиной это было в диковинку, ее широкие брови изумленно взлетели.

– А ты изменилась, Зайчик! – почти с уважением сказала она, но от цели не отступилась и почти заискивающе предложила: – Не хочешь щеночка, подари сестре на Новый год! Слышала, она у тебя писательницей стала. А что за писательница без собачки?

С тех пор, как книги Клары Рассветовой стали популярны, о ней вспомнили все забытые приятели и шапочные знакомые, не говоря уже о дальних, седьмая вода на киселе, родственниках. Вот и Мухиной захотелось погреться в лучах чужой славы. Полина представила, как Зойка будет хвастаться, что у писательницы живет ее собака. Еще и проведывать ее станет ходить, с Мухиной станется. К тому же сестра была совершенно равнодушна к домашним питомцам. Даже рыбки у нее не выживали – как-то Клара срочно дописывала роман и не кормила их целую неделю. Что же станет с бедным маленьким бульдогом?

– Кларе некогда за собаками ухаживать, – твердо сказала Полина, спасая щенка от верной гибели. – Она пишет целыми днями.

– Писала бы что стоящее! – фыркнула разочарованная Зоя. – А то любовные романы кропает. Читала я одну ее книжонку – зря потратила время. Хорошо хоть, скачала, а не купила.

Полина мысленно порадовалась, что Клара не слышит Зою. Иначе бы острая на язык сестрица мигом высказала Мухиной все, что думает о читателях, которые скачивают книги в сети, а потом еще бурно выражают свое недовольство.

– А насчет собачек ты поспрашивай у знакомых – вдруг надо кому, – не отставала одноклассница. Видно, жить с четырьмя бульдогами в одной квартире Мухиной очень не хотелось.

– Зой, мне пора выходить!

– Как, уже? – Зоя огорчилась, как вампир, который вынужден прервать трапезу, едва войдя во вкус.

– Была рада повидаться! – выпалила Полина и выскочила на остановке. Ничего, что на три остановки раньше нужной. У нее еще есть время в запасе, чтобы прийти на работу вовремя.

Полина всегда спешила на работу, как на свидание. Для нее каждый рабочий день и был свиданием – с прекрасным Иваном Царевичем. Жаль только, что для него самого рабочий день был просто рабочим днем. Так уж вышло – не замечает синеглазый Иван Андреевич Царев ее любви. Она для него – вроде предмета обстановки. Факса на столе или фикуса в углу, который он постоянно забывает полить. Но это даже к лучшему, потому что у Полины есть лишний повод среди дня зайти в кабинет начальника – полить деревце, полюбоваться украдкой Иваном Андреевичем и помечтать, вдруг он поднимет глаза от монитора и наконец заметит ее, Полину.

– Опять мечтаешь, Зайчик?!

Полина как с размаху на стену налетела. Мухина стояла на следующей остановке, где ее быть не должно, и радостно улыбалась.

– А я смотрю, ты вдоль трамвайных путей чешешь, вот и сошла. А то неловко как-то простились.

– Зой, прости, мне некогда, – Полина попыталась обойти одноклассницу, но не тут-то было.

– Ты ведь на работу идешь вся такая деловая? Я тебя провожу, – Мухина зашагала рядом, глядя на нее сверху вниз, – посмотрю заодно, где ты вкалываешь. Ты ведь так и не сказала. Елками, что ли, торгуешь? – Она насмешливо взглянула на елочку, которую Полина по-прежнему несла в руках.

– Я помощник руководителя. А тебе на работу не надо? – с надеждой спросила Полина.

– А я сама себе хозяйка, – похвасталась Зоя. – Держу магазин с обувью в торговом центре неподалеку. Сегодня там продавец ишачит, а я отдыхаю. Кстати, я заметила, сапоги у тебя прошлогодние, такие уже не в моде. Приходи ко мне за новыми, скидку сделаю. – И она ловко сунула Полине визитку с адресом магазина. – Я еще туфли завезла к Новому году. Ты, кстати, где отмечать будешь? Уже решила?

Проблема, с кем и где встречать Новый год, перед Полиной никогда не стояла. Сколько она себя помнила, главный праздник отмечали дома, неизменной женской компанией – она с сестрой, мама, бабушка. Клара часто сбегала после боя курантов – к очередному мужчине, но ни один из поклонников сестры не удостаивался чести встретить Новый год в кругу семьи. А Полине было некого пригласить – в ее жизни было всего три коротких романа, и все завершились задолго до 31 декабря.

– Дома, значит, – понятливо кивнула Зоя. – И я тоже. Слушай, а может встречу одноклассников замутить?

– В новогоднюю ночь? – возразила Полина. – Зоя, Новый год встречают с родными и близкими.

– А кто может быть родней, чем люди, с которыми ты провел десять лет в одном классе? – Мухина уже загорелась своей идеей, и ее было не остановить. – Между прочим, Олег недавно развелся. Если тебе, конечно, это интересно.

– Мне неинтересно. – Олег Щегольков остался в далеком прошлом, вместе с уроками, контрольными, школьными дежурствами и домашними бутербродами на перемене, и воспоминания о нем выцвели, как чернила в старой тетрадке.

– Вот и ладушки, – повеселела Зоя. – Я тогда сама его в оборот возьму. Он знаешь, какой мачо стал, бороду отпустил! Я на одноклассниках его фотку видела – потом мне всю ночь эротические сны снились. Как мы в турецком отеле в бассейне ночью плескались…

– Я поняла, – прервала Полина.

– Ревнуешь, Зайчик? – Зоя пытливо заглянула ей в лицо. – А тебя, кстати, почему на одноклассниках нет?

«Чтобы ты не могла меня достать!» – чуть не вырвалось у Полины. Но она лишь пожала плечами. Не объяснять же, что о школьных годах у нее не осталось никаких теплых воспоминаний.

К счастью, у Зои зазвонил мобильный.

– Что у тебя, Казимировна? Опять мои девки шалят? – Зоя, нахмурившись, выслушала ругань из трубки и коротко рявкнула: – Уже еду!

– Замучила старая клюшка! – высказала Мухина, убирая телефон, и пояснила: – Мне квартира от бабки досталась, сдаю двум приезжим актрисулькам. А Казимировна, соседка снизу, все время мне с жалобами названивает. То мужиков они привели, то дискотеку устроили. Щас вон потоп у нее, видите ли. Поеду разбираться!

– Конечно, езжай! – Полина с облегчением спровадила Зою, пообещала заглянуть к ней в магазин (как-нибудь в следующем тысячелетии!) и заторопилась на работу.

Зайдя в кабинет, Полина сразу же поставила елочку на стол. Затем перевернула календарь – 16 декабря. Оглянуться не успеешь, как уже Новый год. Вот бы Иван Царевич прозрел и предложил ей встречать праздник вместе! Она бы тогда пригласила его в гости, познакомила с мамой, бабушкой и сестрой. А потом они бы вышли во двор, чтобы посмотреть на фейерверки, он бы ее обнял и шепнул на ушко…

– Полина, а почему вы в пальто?

Полина, смутившись, вскочила навстречу начальнику, вошедшему в приемную. Хороша же она! Сидит одетая за рабочим столом, уставилась на елочку, мечтает, как идиотка!

– Простите, Иван Царевич, то есть Иван Андреевич, – пунцовая от стыда Полина рванула на себе пальто и окончательно опозорилась перед начальником, рассыпав мелочь из карманов, заранее заготовленную для маршрутки.

– Сегодня я на трамвае, – выпалила, оправдываясь, Полина, и бухнулась Царевичу в ноги, подбирая монеты и чувствуя себя хуже некуда. Вот зачем она про трамвай брякнула?

– А я уже давно на трамвае не ездил, – низкий, с хрипотцой голос Ивана прозвучал неожиданно близко. Полина повернула голову – и уткнулась в синие колдовские очи, которые смотрели прямо на нее. Заметил, бухнуло сердце, наконец-то ее заметил!

– Хотите прокатиться? – ляпнула от волнения Полина.

– На трамвае? – красиво очерченные брови Царевича насмешливо изогнулись.

«Конечно, лучше бы на вашей машине! И чтобы вы отвезли меня домой и поцеловали на прощание. Можно даже два раза», – подумала Полина, загипнотизированно глядя в васильковые глаза своего начальника. Но вслух, к счастью, ничего не сказала.

А Царевич подобрал с пола оставшуюся монетку, поднялся с колен во весь свой высокий рост и протянул руку Полине. Их руки соприкоснулись – впервые за восемь месяцев с того дня, как новый начальник Иван Андреевич Царев переступил порог их офиса, получив в наследство от предшественника фирму на грани банкротства и исполнительную Полину в придачу…