ПРОЛОГ

Декабрь

Никогда ещё Саня так легко не подводила итоги года – по той простой причине, что ей не удалось реализовать ровным счётом ни-че-го.

Ноль достижений: ни поездок (бог с ней, с заграницей, так ведь даже в Питер за целый год не получилось вырваться!), ни сбывшихся желаний, ни единой осуществлённой шальной затеи, ни самого мелкого и незначительного выполненного пункта из длинного списка “хотелок”.

Сейчас, хоть и с боем, но всё-таки уложив Ляльку на дневной сон, она стояла возле кухонного окна, совершенно обессиленная, и тупо смотрела сквозь стекло на знакомый грязный двор, затягиваясь сигаретой. Вот, пожалуй, единственное, что она приобрела в уходящем году – это вредную привычку курить. Правда, за каким хреном она это начала, Саня и сама не знала…

Ещё бы напиться до кучи – в холодильнике как раз была бутылка дорогого шампанского, которую притащил Чеба в качестве предновогоднего презента. А что, это выход: нажраться до беспамятства и отключиться, лишь бы не видеть вот это вот всё…

В голове вяло, словно по инерции, ворочались мысли-булыжники.

“Ничего не умею… ничего не достигла… ничего не хочу… ничего мне не нужно. И за душой ничего нет, а впереди – пустота. Сдохнуть бы прямо здесь и сейчас, чтобы закончить разом всю эту бессмыслицу”.

Пару часов назад бывший муж, пристально наблюдающий за своей десятилетней дочерью, которая сидела на полу и самозабвенно играла в кубики, точнее грызла и мусолила их, задумчиво почесал затылок, смущённо крякнул и выдал:

– А она хоть что-нибудь говорит? В принципе? Ну, там… “мама”, “папа”, “баба”…

– Она – это вообще-то твоя дочь, – моментально завелась Саня, – и у неё есть имя! С чего бы Ляльке говорить “папа”, если вы видитесь только на Новый год и в день рождения? Она тебя просто запомнить не успевает! Так, возникает периодически какой-то посторонний дяденька и уже через полчаса сваливает в закат… А уж про “бабу” и упоминать нечего, глубокоуважаемая Виолетта Эдуардовна хоть в принципе помнит, что у неё есть внучка?!

Выслушав эту пылкую тираду, Чеба, явно жалея, что затеял столь неловкий для всех разговор, виновато поднял руки и выдал примирительным тоном:

– Просто спросил.

Просто спросил… А Саня после таких “просто вопросов” ещё долго собирала и склеивала себя по кусочкам, чтобы не развалиться ненароком, хотя, казалось бы, за десять лет своего особенного материнства пора уже было привыкнуть к подобного рода праздному любопытству внешнего мира, к бестактным замечаниям от соседей, знакомых и родственников – и даже от бывшего мужа…

В декабре смеркается рано, поэтому Саня не заметила, как тупо проторчала у окна практически до темноты – до тех пор, пока не завозилась и не захныкала проснувшаяся Лялька. Нехотя отлепившись от кухонного подоконника и ощущая при этом смертельную усталость, Саня в последний раз бросила взгляд во двор, точно загипнотизированная. На окнах в домах напротив вспыхивали, рассыпались бесчисленными бусинами и таинственно мерцали огоньки электрических гирлянд. И хотя за плотными шторами невозможно было ничего разглядеть, Саня почему-то представляла, что там живут счастливые и довольные жизнью люди, у которых замечательные, дружные и крепкие семьи. А их абсолютно здоровые беспроблемные дети ходят в детский сад или школу, посещают кружки и секции, играют во дворе со сверстниками, пишут письма деду Морозу, выпрашивая подарки к Новому году…

Лялька, проснувшись окончательно и не обнаружив рядом матери, заревела уже в полную силу. Она панически боялась оставаться в одиночестве, и Саня это прекрасно знала. Нужно было спешить на зов своего перепуганного ребёнка, но она всё медлила, малодушно оттягивая момент встречи с суровой реальностью, с ежедневной рутиной, невыносимо её изматывающей.

…А по вечерам эти люди приходят с работы в свои уютные тёплые дома, где их любят и ждут. Они вместе ужинают, оживлённо разговаривают, делясь дневными новостями… Затем, уложив детей спать, родители смотрят какой-нибудь популярный сериал и отправляются в постель, чтобы заняться любовью и, крепко обнявшись, наконец тоже уснуть спокойным безмятежным сном. А ещё в этих идеальных семьях обязательно должен быть кот – упитанный, гладкий, тискательный котяра, хоть сейчас готовый сниматься в рекламе кошачьего корма…

Лялька уже практически билась в истерике, когда наконец опомнившаяся Саня впорхнула в комнату и кинулась к дочери. Крепко обняв девочку, она прижала её к себе, покаянно обцеловала зарёванное личико.

– Прости, прости, малышка… – виновато бормотала Саня, ощущая, как вздрагивает всем телом прильнувшая к ней дочка, как всё ещё всхлипывает по инерции, как быстро и испуганно колотится её сердечко.

…Походы в кино по выходным, пикники в парках, бабушки, от которых пахнет свежей сдобой и горячим какао, поездки на Чёрное море всей семьёй…

Такое простое житейское счастье, которое никогда не будет доступно Сане.

Никогда.

ЧАСТЬ I

“Когда Бог хочет сделать вам подарок, он заворачивает его в проблему”.

Брайан Трейси

Саню до трясучки раздражали жизнерадостные мотивационные статьи, фальшиво проповедующие, что особенный ребёнок в семье – это безусловное счастье, луч света в тёмном царстве, спасение и вообще чуть ли не Мессия. Она знала одно: это много-много боли, отчаяния, усталости и безнадёги.

Грех жаловаться, изредка мама всё-таки забирала Ляльку на выходные, полагая, что это поможет дочери немного расслабиться и разгрузить мозги. На самом деле ничего толкового из этого, как правило, не выходило: Саня бездумно слонялась по враз опустевшей квартире из угла в угол, точно неприкаянная, и с тоской понимала, что ей ни черта не хочется. Она просто разучилась жить ради себя, а не ради Ляльки.

Казалось бы, чего проще – плюхнуться в горячую ванну с душистой пеной и нежиться там целый час, почитывая интересную книжку! Господи, да она уже целую вечность не покупала литературу для души, в основном штудируя специальные методички по воспитанию.

Или погрузиться в какой-нибудь годный сериал под винишко? Саня вообще понятия не имела, что сейчас модно смотреть, да и прописанные сценаристами чужие проблемы совершенно её не цепляли, казались надуманными и не заслуживающими внимания.

А может, устроить посиделки с подружками? Но, положа руку на сердце, у неё и подруг-то настоящих не было, кроме Майки, а та жила слишком далеко…

Заняться шопингом? Наверное, Саня была какой-то неправильной женщиной, но походы по магазинам скорее утомляли её, чем развлекали. Она предпочитала заказывать одежду по интернету – да и то чаще не себе, а Ляльке, потому что каждый выход в свет с дочерью превращался в настоящий квест, и Саня старалась минимизировать контакты с внешним миром.

Ну тогда… пойти в парк подышать свежим воздухом? Сполна насладиться прогулкой в блаженном одиночестве, съесть любимую “Лакомку”, не дёргаясь ежесекундно от детских криков, или даже осмелиться на настоящее свидание…

Ой нет, со свиданиями она точно завязала. После развода с Чебой Саня вообще очень долго приходила в себя, а затем с тоской осознала, что, скорее всего, не сможет больше ни в кого влюбиться, у неё просто не получится. Возможно, в организме перестали вырабатываться необходимые для любви гормоны – все эти эндорфины, дофамин, серотонин, окситоцин… или как их там? Во всяком случае, пара не слишком удачных встреч с противоположным полом окончилась для Сани весьма плачевно.

С обоими кавалерами она познакомилась в тиндере. Первый пытался уломать её на секс прямо в туалете ресторана, где они ужинали, убеждая, что надо ковать железо, пока оно горячо (правда, Саня так и не поняла, что он имел в виду, да и не хотела разбираться – просто позорно сбежала). Второй горе-поклонник, прознав о том, что Саня воспитывает непростого ребёнка, на голубом глазу предложил сдать Ляльку в интернат для умственно отсталых, чтобы та не мешала матери спокойно устраивать личную жизнь – а затем закатил грандиозный скандал, когда Саня от души врезала ему его же подаренным букетом по морде. Погорячилась, конечно, кто же спорит, но она тогда испытала какое-то мрачное мстительное удовлетворение… А приложение из телефона Саня в тот же вечер без колебаний снесла.

Ну ладно, бог с ними, со свиданиями и развлечениями – наконец, в отсутствие дочери можно было просто упасть на кровать и выспаться во всех мыслимых и немыслимых позах – всю ночь! Но куда там… Саня ловила себя на том, что находится в постоянном напряжении, то и дело бессознательно прислушиваясь и вздрагивая от малейшего шороха: ей ежеминутно казалось, что она слышит Лялькин плач, поэтому сон был прерывистым и некрепким.

Конечно, она понимала, что это ненормально. Понимала, что совершенно разучилась расслабляться и вообще похожа на издёргавшуюся замотанную истеричку. Она перестала получать удовольствие даже от еды, и, выбирая продукты, думала прежде всего о том, что понравится Ляльке. Остались ли у неё в жизни хоть какие-нибудь радости – для себя самой?..

ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

– Смотри, какой лапочка! Правда, клёвый? – дёргая Саню за рукав, прокричала Майка ей прямо в ухо.

Саня взглянула на сцену и снисходительно улыбнулась: подруга всегда была неравнодушна к патлатым рокерам. Она и слушала-то в основном “Наше радио”, что ещё в школе вызывало беззлобные насмешки и подтрунивания одноклассников, искренне не понимающих, как можно тащиться по этому нафталину.

Впрочем, солист студенческой рок-группы “Песок, вода” меньше всего походил на старпёра – скорее уж, на голливудского актёра, блистающего в главной роли в каком-нибудь молодёжном сериале. Этакий набор слащавых клише: первый красавчик колледжа, мажор с ослепительной широкой улыбкой и подкупающим ясным взглядом, сразу же привлекающий к себе внимание и пленяющий женские сердца.

– Симпатичный, – признала Саня. – Правда, не мы одни так считаем… ты взгляни только, как девчонки беснуются, вот-вот из трусов выскакивать начнут!

И правда, студентки сходили с ума перед сценой, визжа и дёргаясь всем телом, что, вероятно, должно было обозначать танец.

– Не знаешь, как вокалиста зовут? – громко обратилась Майка к какой-то девушке, тоже покачивающейся в такт музыке. – На каком факультете он учится?

– Первокурсницы, что ли? – фыркнула та. – Кто ж Чебу не знает…

– Чебу? – невольно засмеялась и Саня, вклиниваясь в разговор. – Это производное от Чебурашки?

– Сама ты Чебурашка, – оскорбилась за местную знаменитость девица. – Фамилия у него такая – Чебанин. А зовут Иван. Ванечка, – она умильно улыбнулась. – Всеобщий баловень и любимчик.

– Это мы уже поняли… – хмыкнула Саня и повернулась к подруге:

– Сочувствую, дорогая, но, кажется, у тебя нет шансов. Конкуренция тут – о-го-го! Загрызут.

– Моё сердце разбито, – Майка скорчила уморительную гримасу и отхлебнула пива из банки. – В мечтах-то я уже вообразила себя в белом платье у алтаря.

– Ну, насчёт алтаря вряд ли, – снисходительно улыбнулась старшекурсница. – А так… замутить ненадолго… в принципе шансы есть. Чеба у нас парнишка любвеобильный, почти никому не отказывает!

Майка поперхнулась пивом.

– Нет уж, спасибо, не надо мне такого счастья.

– Ой, подумаешь, какие мы гордые, – снова обиделась за красавчика девушка. – Строит тут из себя непонятно кого…

– Да она не в этом смысле, – примирительно произнесла Саня, подмигнув подруге. – У Майки просто родители строгие, не давай поцелуя без любви, до свадьбы ни-ни и всё такое…

На этот раз старшекурсница взглянула на Майку с явным сочувствием.

– Блин, попадос!

– Угу, – важно кивнула Майка. – Старая закалка. Мои предки вообще из дворян…

– А насчёт алкоголя они как, не возражают?

Майка смущённо уставилась на свою банку с пивом.

– Возражают, конечно. Придётся перед возвращением домой прополоскать рот с хозяйственным мылом и пожевать мятную жвачку.

– И не забудь прочитать “Отче наш”, – подсказала Саня с невозмутимой физиономией.

– Ну ладно, так что там с этим… Чебой? – “потомственная дворянка” решила вернуть тему к истокам. – Говоришь, никому не отказывает? А у тебя с ним что-нибудь было? И как он, хорош?

Старшекурсница чуть порозовела щеками.

– У меня парень есть, там всё серьёзно, три года уже встречаемся. Так что с Чебой у нас ничего не было, – в её взгляде явственно читалось сожаление. – Но девчонки рассказывали, что в постели он просто огнище!

– Чёрт, я заинтригована, – Майка снова уставилась на сцену горящим взглядом.

– Нет-нет, насчёт свадьбы даже не мечтай, – строго напомнила ей студентка. – Там вообще без шансов. В ближайшие лет десять, а то и пятнадцать, он точно не женится. Не тот характер!

То-то бы она удивилась, если бы узнала, что меньше чем через год Ванечка Чебанин по прозвищу Чеба свяжет себя узами брака с Саней. А уж сама Саня, услышав это, точно покрутила бы пальцем у виска: парень был обаятельным, но совершенно не в её вкусе. А ещё больше её поразил и расстроил бы тот факт, что брак с Чебой разведёт их с закадычной подругой Майкой на долгие пять лет…

Лично познакомиться с Чебой им удалось уже через несколько дней.

Точнее, это он с ними познакомился – бесцеремонно подсел к девушкам со своим подносом, хотя в студенческом буфете было полным-полно свободных столиков.

Майка поначалу оторопела, застыла каменным изваянием, даже перестала жевать свой блинчик со сгущёнкой, а затем вспыхнула и просияла. Саню же удивило подобное вторжение в личное пространство, и она не слишком-то приветливым тоном поинтересовалась, не ошибся ли молодой человек местом.

– Никакой ошибки, – весело заверил Чеба, улыбаясь и строя глазки им обеим одновременно. – Я специально сел сюда, чтобы ваша красота превратила мою яичницу с ветчиной в амброзию…

– Глянь-ка, начитанный, – хмыкнула Саня, моментально узнав искажённую цитату из О. Генри.¹

– Ого, да ты, оказывается, тоже! – непритворно удивился он, вероятно, привыкший к тому, что в ответ на витиеватый литературный комплимент девчонки обычно только хлопают ресницами и польщённо краснеют.

Саня пробурчала что-то неопределённое и демонстративно уткнулась носом в свой телефон. Откровенно говоря, будь она одна, то не мешкая попросила бы незваного гостя удалиться, но, глядя на счастливое лицо Майки, уговорила себя сдержаться. В конце концов, не умрёт же она от его присутствия, ну потерпит немного, зато подружка порадуется.

– Первокурсницы? – с аппетитом принимаясь за еду, продолжил Чеба светскую беседу. Ел он так непринуждённо и изящно, что Саня тоже отбросила смущение и продолжила поглощать свои сосиски с макаронами: не голодать же из-за него, в самом деле.

– Да, – на глазах расцветая от его внимания, счастливо кивнула Майка.

– Я Иван, – представился он, а затем галантно добавил:

– Ну, а таким красивым девчонкам, как вы, можно называть меня просто Чеба.

“Дешёвый позёр!” – мысленно фыркнула Саня. Видно было, что парень действует по давно сформировавшейся схеме – как по накатанной. Впрочем, Майку, судя по всему, ничего не смущало и не раздражало, ну и славненько.

– Я Майя, – сообщила подруга.

Чеба перевёл вопросительный взгляд на Саню.

– Александра, – буркнула она.

– А по батюшке? – состроив невинную гримаску, осведомился тот. – Ну, раз уж так официально.

“А по шее?” – подумала Саня сердито, но предательница Майка сдала её с потрохами:

– Для своих она у нас просто Саня. Или Санчес!

– Санчес? – Чеба вздёрнул бровь, пряча усмешку в уголках красиво очерченных губ. – А что, мне нравится…

– Сейчас умру от счастья, – мрачно съязвила она, почему-то всё больше раздражаясь и сама не понимая толком причину собственного раздражения. Вроде бы, обычный доброжелательный разговор, беситься и кусаться тут не из-за чего.

– Ты классно выступил тогда на вечере первого сентября, – сглаживая повисшую в воздухе неловкость, не замедлила поделиться своими восторгами Майка. – Давно поёшь?

Польщённый Чеба расплылся в улыбке.

– Да вот уже пятый год, с самого первого курса. Как только поступил, сразу же сколотил с пацанами группу. Репетируем в гараже, песни сами пишем…

– Класс! – ахнула совершенно очарованная Майка, а Саня из какого-то дурацкого упрямства не преминула подпустить ехидную шпильку:

– Ну прямо Элен и ребята!²

– Типа того, – Чеба оказался не обидчивым; вообще было видно, что разговоры о группе доставляют ему неподдельное удовольствие и он заметно гордится своим детищем.

– Кстати, мы же не только в универе выступаем, – важно сообщил он, обращаясь к Майке – вероятно, распознал в ней куда более благодарную слушательницу. – Нас и в клубы разные приглашают… Вот, к примеру, послезавтра в “Северном ветре” играем на разогреве у самих “Мельников”!

– Ничего себе! – Майка смотрела на него, точно на живое божество.

Чеба одарил её ласково-снисходительным взглядом:

– Хочешь, приглашения достану? Придёте с… Александрой, – официально подчеркнул он, – нас послушать, потусить… Будет весело, обещаю.

– Ой, мы с радостью, правда, Санчес? – Майка перевела сияющие глаза на Саню. – Ведь ты не откажешься сходить в клуб?

Та почувствовала себя мегерой. Ей совершенно не хотелось тащиться ни в какой клуб, она вообще не любила рок-музыку, но живо вообразила расстроенное лицо подруги и прикусила язык. Видно было, что для Майки это действительно очень много значит…

– Что ж, если это для тебя так важно, давай сходим, – сухо отозвалась она и, отодвинув стул, встала, давая понять, что разговор окончен. – Нам на лекцию пора, доедай быстрее.

– Телефон мой запиши, – сказал Чеба Майке. – Созвонимся ближе к делу.

Та с готовностью вытащила мобильник и вбила продиктованные парнем цифры.

– До скорого! – Чеба подмигнул Майке, а затем перевёл демонстративно серьёзный взгляд на Саню. – Увидимся… Александра.

Вопреки опасениям Сани, время они провели очень мило.

Конечно, меньше всего слово “мило” подходило к рок-концерту в клубе, но именно этот эпитет она прокручивала затем в голове, вспоминая тот вечер.