Глава 7

Серебристый «ауди» тяжело переваливался по ухабистой дороге на окраине посёлка. Вдоль пыльной улицы, за скособоченными заборами, выстроились деревянные домишки довоенной постройки. Во дворах бегали куры, лохматые псы лениво брехали на прохожих. Наглые коты настороженно наблюдали за машиной – редким гостем в этих местах. В домишках не было ни газа, ни канализации, водопроводную воду давали по часам, а ванная считалась роскошью. Летом дворы утопали в пышной зелени, хоть как-то скрывающей убогость жилищ. Слякотной зимой постройки выглядели жалко. И только близость лимана делала эти места привлекательными. Пройди сто метров – и вот они, вожделенные волны, тихо плещущиеся у берега. Не портили впечатления ни грязновато-серый песок, загаженный окурками, ни безжизненная мутная вода, слишком тёплая, почти горячая. Чтобы хоть как-то в ней поплавать, надо было тащиться от берега в глубь лимана по илистому дну.

Но солнце грело вовсю, давая страждущим тепло и загар. На пляже можно было валяться с утра до ночи, снять угол в ближайшем домишке стоило копейки. Что ещё надо человеку? В былые времена от желающих отдохнуть в этих местах не было отбоя.

Летом прошлого, 1998 года дефолт ударил по стране, как залп миномётных орудий. Лето нынешнего, 1999 года на отдыхающих было бедновато. Люди, ещё не оправившиеся от потрясения, заделывали бреши в собственных бюджетах. Не до жиру, быть бы живу. Местные жители, раньше отбивавшиеся от желающих снять комнатку на побережье, сейчас охотились за каждым туристом.

Славкина мать, Галина Сергеевна, каждый день как на работу, ездила встречать поезда, прибывающие из Москвы. Выстругала палочку, на палочку прибила дощечку. На дощечке кнопками прикрепила листочек с надписью: «Сдам комнату/койку. Очень дёшево» Вставала у выхода из вокзала в один ряд с такими же, как она, и хватала за руки прибывших на отдых сограждан.

– Снимите у меня комнатку, ну пожалуйста! Вам с ребёнком лучше всего будет на лимане! Там мелко, как раз для малышей! Грязь? Ну и что – грязь?! Грязь у нас лечебная, ею в пансионатах за деньги мажут. А у нас бесплатно – мажься сколько влезет! Снимите у меня комнатку! Я вам и скину чуток…

Деньги, вырученные за сдачу жилья, были единственным средством существования Галины Сергеевны. Была ещё пенсия, но эти гроши, положенные государством, не выплачивали уже полгода. Кризис в стране, как всегда, ударил по самым бедным. Когда-то были ещё накопления на сберкнижке – Галина Сергеевна сдавала комнаты давно, ещё со времён социализма. Дефолт превратил эти деньги в пыль. Был ещё сын Славка, с трудом пристроенный на винно-водочный завод водителем и исправно получающий зарплату. Но мать денег у сына не просила. «Пусть поживёт в своё удовольствие, пока молодой», – рассуждала она.

Не поехала женщина на вокзал только сегодня. Сын родной сестры, Сашка, прибывал к ним в город утренним поездом. И чего его чёрт принёс? Десять лет носа не казал, а тут вдруг – здрассти, заявился! Не хотелось Галине Сергеевне, чтобы племянник увидел её в толпе бабулек с дощечкой на палочке. Стыдно было. И дом разваленный показать стыдно. С тех пор как помер муж (шестой год уж пошёл), дом стал приходить в упадок. Рассохлись полы, барахлила проводка, без конца прорывало кран на кухне. У Славки руки не из того места росли, чтобы чинить всё это, да и не жил он здесь последнее время. Так, поесть иногда приезжал. Хорошо всё-таки что сына она пристроила. Вот и в своей собственной квартире начальник разрешил пожить. Славка говорит – ремонт там везде, всё новое, блестит. Надо бы хоть выбраться когда, посмотреть.

А вот сейчас сынуля снова у матери поживёт. В квартиру-то братца поселил.

Вон и Славик!

Галина Сергеевна увидела сына, с трудом распахивающего покосившиеся ворота, чтобы загнать «ауди» во двор.

Две местные девки шли мимо, загребая дорожную пыль и плюясь шелухой от семечек. Заметив иномарку, они остановились, с интересом наблюдая за её водителем.

– Слав, привет! – вытянула шею одна.

Воробьёв, то ли не расслышавший слов за шумом мотора, то ли не желающий отвечать, вниманием её не удостоил. Сел в автомобиль, эффектно хлопнул дверцей и въехал во двор, обдав девиц пылью. Затем вышел, закрыл ворота и, приметив-таки застывших подруг, слегка наклонил голову в знак приветствия. Развернувшись, вразвалку пошёл в дом. Только когда он скрылся за дверью, девки отмерли.

– Славка к матери приехал, – произнесла одна.

– Вижу, не слепая! – ответила другая.

– Чего это вдруг? Навестить, что ли, решил? Вроде он в городе сейчас живёт… Говорят, директор завода ему квартиру подарил!

– Прям-таки подарил? С чего бы?

– Откуда я знаю, с чего? Захотел и подарил! У богатых свои причуды.

– Так это что – Воробьёв теперь при квартире?!!

– А ты думала?

– Ни фига себе! – Девица жадным взглядом уставилась на дверь дома, за которой скрылся Славка. – Во как! А в школе троечником был последним, уроки вечно списывал. А сейчас и при машине, и при квартире, и в нашу сторону не смотрит.

– Да, вот за кого замуж надо было выходить… – задумчиво протянула её подруга.

– О-ой, типа он тебе предлагал! – насмешливо произнесла девица.

– А я не особо старалась, вот он и не предлагал! А вот сейчас постараюсь – может, и предложит!

– Ну-ну, давай, старайся! Нужна ты ему сто лет!

– А кто – ты, что ль, нужна?

– Да пошла ты!

– Сама пошла!

Рассерженные девицы разбежались в разные стороны.

– Привет, мам! – с порога поздоровался Славка и тут же заявил: – Дай пожрать что-нибудь.

– Здравствуй, сыночек! – закивала та. – Иди на кухню, сейчас накрою.

Помыв руки, Воробьёв уселся на шаткую табуретку.

– Чё-то, мать, у тебя табуретки шатаются! – недовольно произнёс он.

– Почини! – послышалось в ответ.

– Ладно, починю. Пожрать дай сначала!

Несмотря на изрядное количество свинины, съеденной за обедом, голод уже давал о себе знать. Славка принялся уплетать здоровенную котлету, закусывая картошкой и хрустящими свежими огурцами с грядки.

– Глянь-ка, что это за девки у нас под забором встали? – Галина Сергеевна, подслеповато прищурившись, смотрела в окно. – Твои невесты, что ль, Славк?

– Кто там? – Сын с набитым ртом привстал и бросил взгляд туда, куда показывала мать. – А, эти… Да одноклассницы мои. Что ты, не помнишь, что ли? Акимова с Матюшиной.

– Глянь, ссорятся, что ль? Сейчас подерутся, точно! Во девки дают! – комментировала Галина Сергеевна. – Не, не подрались – разбежались! Чего это они?

– Да дуры! – пожал плечами сын. – Что ты на них смотришь?! Они и в школе тупые были, овцы две. Даром что отличницы! Сядь, не маячь!

Мать присела рядом.

– Ну что, встретил Сашку? – спросила она.

– Угу, – промычал Воробьёв.

– Отвёз на квартиру?

– Угу.

– Ну и как?

– Что – как? Нормально.

– Что рассказывает?

– Ничего не рассказывает.

– Что – совсем ничего? – удивилась Галина Сергеевна.

– Не-а.

Мать примолкла с непонимающим видом, затем снова спросила:

– Так что ж вы, молчали всю дорогу, что ль?

– Мам, чё ты хочешь? – повысил голос Славка. – Я не спрашивал ничего, он ничего и не рассказывал. Дай пожрать спокойно!

– Ага, – произнесла та, пытаясь что-то сообразить.

– А чего он приехал-то, вообще? – спросила она, помолчав. – Десять лет не виделись, и тут – нате! К себе, в Москву, так не зовут! А тут без приглашения прикатил. Телеграмму прислал: «Я еду – встречайте». Вот счастье-то привалило!

– Не знаю я, чего он приехал! – пробурчал сын. – На море, отдыхать.

– Ага, на море! Как раньше, так всё по санаториям ездили. А тут, видать, дефолт бабахнул, деньги кончились, так про родственников вспомнили! Чего он в пансионат путёвку не взял? Купил бы путёвку, отдохнул, как человек, – с кормёжкой, со всеми делами.

– Да уж, в пансионат! – хмыкнул Славка. – В наших пансионатах сейчас такие цены, что без штанов можно остаться.

– И что теперь? Можно родственников стеснять?

– Мам, чё ты завелась? – Сын дожевал ужин и заложил руки за голову. – Где он тебя стесняет, в каком месте? Он вообще у Васильича в квартире живёт!

– Ага, нашёлся барин! – не унималась Галина Сергеевна. – Квартиру ему предоставили со всеми удобствами. Сами в дерьме живём, а он там шикует. Бесплатно причём! Он тебе денег за проживание предложил?

– Не-а. – Славка принялся выковыривать из зубов застрявшее мясо.

– Вот! И не предложит! Родственничек хренов. На халяву-то летом на море пожить – как хорошо!

В коридоре раздался звук шагов. Воробьёв скосил глаза и увидел пузатого, низкорослого мужичка в плавках и шлёпанцах, с надувным матрасом под мышкой. Мужичок явно хотел прошмыгнуть мимо кухни незамеченным, но рассохшиеся деревянные половицы громко и натужно скрипели, выдавая его присутствие.

– Здравствуйте! – кивнул он хозяевам, разом на него уставившимся.

– Здрассти! – ответила Галина Сергеевна за себя и за Славку. – Мужчина!

Мужичок вынужден был остановиться на окрик.

– Матрасы свои на улице оставляйте! Пускай там сохнут!– скомандовала хозяйка. – Намочите тут, а мне потом убирай за вами!

Мужичок покорно развернулся и потопал на улицу.

– Так вот… О чём это я? – задумалась Галина Сергеевна. – Ах, да! Родственничек хренов! Десять лет не виделись, и ещё бы столько не видеть!

– У тебя пиво есть, мам? – Славка вытянул ноги, с хрустом потягиваясь всем телом.

– Не помню, – недовольно произнесла та. – Глянь в холодильнике, если только твоё с прошлого раза осталось.

– Эх! – Сын разом подскочил с табуретки и открыл дверцу холодильника. Увидел бутылку, откупорил и принялся с наслаждением потягивать янтарную жидкость.

Галина Сергеевна продолжала бурчать:

– И сюда Сашку не вози, нечего ему тут делать. Потом Ольге будет рассказывать, что мы в развалюхе живём.

– А то твоя сестра не знает, где ты живёшь, – крякнул Славка.

– Не знает! – убеждённо произнесла мать. – Она считает, что мы живём в особняке на берегу моря. Когда она тут была последний раз? До перестройки ещё. Тогда и дом был как дом, и море как море. А сейчас и дом – развалина, и море – помойка. И нечего ей про это знать. А Сашка будет сюда проситься – скажи, все углы отдыхающим сдали, гостей принимать негде.

– А я так и сказал, – ответил сын.

– Вот и правильно сделал! Они там, в своей Москве, жируют в квартире со всеми удобствами. Пусть думают, что мы здесь не хуже живём!

– Да ладно! Насочиняешь сейчас! – хмыкнул Воробьёв. – «Жируют…, в квартире с удобствами!..» Халупа однокомнатная на окраине Москвы. Даже не Москва, а деревня там какая-то – выселки. И живут в ней вдвоём – сестрица твоя и этот чудак на букву «м». Здоровый лоб, а всё с маменькой в одной комнате спит.

– Зато у них, в Москве, все удобства! – парировала Галина Сергеевна. – И центральное отопление, и горячая вода, и в туалет на улицу бегать не надо, одно место морозить. И даже телефон в квартире! А у нас до сих пор, чтобы «скорую» вызвать, надо на почту топать. А если почта закрыта, ложись и помирай!

Мать с громким стуком убирала тарелки.

– Конечно, они там, в Москве, жируют! Вся страна на столицу пашет, а они только сливки снимают! Ещё при социализме мы тут в очередях за колбасой стояли, а у них всегда от продуктов прилавки ломились! Мы в приморском городе рыбы не видели! Потому что всю рыбу сразу в Москву отправляли! Судно только успеет из рейса прийти – уже фуры стоят, ждут. Загрузились и погнали в столицу! Если твой папаша из трюма чего утянет – значит, поедим рыбки, а нет – так и не увидим. И на проходной ещё шмонали. Плохо спрячет, так и отнимут. Зато как приедешь к Ольге в Москву – в магазинах рыба какая хочешь! Только сумки загружай и лопай, сколько влезет!

– Мам, достала уже, хватит бухтеть! – оборвал её Славка. – Сходи на рынок и купи себе рыбы! Там её – завались!

– Конечно, сейчас всего полно, – согласилась мать. – Да только покупать не на что. Государство нас обворовало, ободрало как липку. Всю жизнь провкалывали, а что имеем? Нищую пенсию, которую полгода уже не платят! Где наши денежки, а? Ясно где – в Москве! Там вся сволота сидит, которая нас ограбила! Взорвать бы эту Москву к чёртовой бабушке!

– Да, тебе только волю дай, – констатировал сын. – Ты всех взорвёшь и перестреляешь. Террористка номер один.

Славка швырнул пустую бутылку в мусорное ведро.

– Ладно! – произнёс он. – Пойду телек погляжу, а то от твоей болтовни голова пухнет.

Галина Сергеевна сердито натирала полотенцем чистые тарелки.

– Слава! – окликнула она сына.

– Чего ещё? – с недовольной миной повернулся тот.

– Ты же обещал табуретку починить!

– А! – отмахнулся парень. – Потом починю!

И зашаркал к вожделенному дивану. По пути вытащил из кармана сотовый телефон, глянул на экран. «Поиск сети» – мигала на нём издевательская надпись. Мысленно выругавшись, Воробьёв вошёл в комнату и встал на стул. Снова глянул на экран. Приём не помог – надпись продолжала мигать. Пришлось тащиться на второй этаж. Мать наблюдала из кухни за манипуляциями сына. Поднявшись наверх, Славка пристроил стул напротив окна и взгромоздился на сиденье. Только в таком положении телефон наконец-то поймал сеть. Нажав кнопку вызова, парень принялся слушать длинные гудки, мерно идущие ему в ухо.

Трубку никто не брал – Сашки в квартире не было.