Глава 1

– Лера, как придешь – жди. У нас завтра особый гость и пробудет он с вами в классе, возможно, недолго. Но я хочу, чтобы ты приложила все усилия, чтобы этого мальчика приняли, как своего, – говорит мне Наталья Петровна, позвонившая поздно вечером.

Видимо, дело срочное, раз она говорит целую минуту вместо того, чтобы написать смс.

– Конечно, – соглашаюсь я.

Потому что я – староста. Гордость мамы, примерная старшая сестра и умница-дочь для папы. Спроси посторонний, кто я на самом деле такая – и никто, даже я, не сможет ответить.

Утром директор вызывает меня в приемную. Я сижу здесь уже минут пятнадцать и не знаю, чем себя занять. Секретарь смотрит в монитор и сосредоточенно работает. В ее ухе, как раз с моей стороны, торчит наушник. Из-за двери доносятся женские голоса. Слышу обрывки слов и фраз, но перекрываю их мыслями. Хранить чужие тайны мне ни к чему.

Я встаю и брожу по приемной, расхаживая ноги.

– Сейчас я вас представлю старосте, – дверь кабинета открывается и оттуда выходит тучная дама, наш директор. – Лерочка, это Петр Воронцов. Проводи его, пожалуйста.

– Да, Наталья Петровна.

Новичок выходит из-за двери смотрит на меня. Высокий, светловолосый мальчик с голубыми глазами. Про таких обычно говорят, что они похожи на ангелов.

– Привет, – говорю я.

– Лера, – отвечает он.

– Валерия, – тихо добавляет его мама.

Петр хмурится, отчего кожа на переносице забавно топорщится. По моей спине пробегает холодок.

– Валерия, я рад, – монотонно произносит он.

Не верится мне что-то в искренность его слов.

– Идем, – выхожу в коридор. – Скоро начнутся уроки, лучше не опаздывать.

Спускаясь по лестнице, я рассказываю новичку о школе, учителях и предметах. Он молчит, медленно ступая за мной.

– Это наш класс, – я тянусь к ручке.

Пальцы Пети сжимают мое плечо. Выдыхаю от неожиданности и смотрю на него.

– Дай мне время, – он отводит взгляд.

Я поворачиваюсь.

– Если у тебя какие-то проблемы или ты боишься, я тебя выслушаю.

– Обещаешь?

В его глазах мелькает что-то странное. Страх? волнение? Я вглядываюсь в лицо Пети и до меня постепенно доходит, что он как-то отличается от других ребят. Замечаю, как он нервно покусывает уголки губ, то правый, то левый; белеющие костяшки пальцев, сжимающие лямки рюкзака.

– Сколько тебе лет? – интересуюсь я.

– Пят-надцать.

– Ты уже такой большой и все еще боишься появиться перед классом?

– Мама говорит, это нормально. Именно так себя и чувствуют здоровые люди…

– А чем ты болен?

– Я, – осекается Петя. Его зрачки расширяются, и он отшатывается.

– Лерочка, открывай дверь, – одергивает меня учительница, подоспевшая вовремя.

Я бросаю на новенького пристальный взгляд, дергаю ручку на себя и захожу в кабинет.

Глава 2

Я сажусь рядом с Катей. Мы дружим с детского сада.

– К нам какого-то чудика перевели, – шепчу ей.

– Он красавчик? – спрашивает она с улыбкой.

Я закатываю глаза. Ее хлебом не корми, дай парню глазки построить.

Учительница пропускает Петю, и он стоит у доски. Пока все на него пялятся, я раскрываю черновик и пишу подруге все, что думаю о нем.

«Тряпка. Боится нового класса», – вывожу я синей ручкой аккуратным почерком. Я вырабатывала его годами, и теперь меня постоянно отправляют на каллиграфические конкурсы. Я их ненавижу, но подчиняюсь, чтобы оправдывать свой статус.

– Представься, пожалуйста, – просит учительница.

В тишине отчетливо слышатся дыхание одноклассников и их смешки.

– Мое имя Пит… – он запинается, и я поднимаю взгляд. Потерянный, словно бродячий пес, Петя выглядел смешно и жалко. – Петр, – морщится, словно проглотил лимон целиком, и неуверенно добавляет: – Петр Воронцов.

«Видишь? Трус!» – пишу я.

«А по мне он очень милый… чего ты на него взъелась?» – отвечает подруга.

Сжимаю ручку, собираясь настрочить гневный ответ, но рука замирает. Когда я в детстве перевелась в другую школу, вела себя так же, как Петя. Но он-то уже перерос младшие классы, и продолжает вести себя по-детски. Как же бесит!

Глава 3

С каждым днем я убеждаюсь, что Петя какой-то не такой. Нам не говорят прямо, но многие в классе чувствуют ауру отчужденности, исходящую от него.

Он часто зависает, когда его спрашивают или вызывают к доске. Иногда мямлит себе под нос, иногда подолгу растягивает слова, словно что-то фантазирует, пока в голове не появляется ответ или учитель не начинает подсказывать.

Классный руководитель поручает мне проследить за порядком на уборке в классе. Тогда мы с Катей и решаем проверить новичка. Я протягиваю Пете тряпку.

– Пол грязный. Помой, – приказываю ему.

Катя сзади хихикает, я не произвольно улыбаюсь. Невинный розыгрыш может раскрыть человека с новой стороны.

– Хорошо, – Петя охотно соглашается, встает на колени и водит тряпкой по полу.

Мы с Катей переглядываемся. Его послушный тон удивляет, но это удивление неприятное.

– Ты почему… – я приседаю рядом с ним на корточки, заглядывая ему в лицо, – почему такой послушный?

– Я делаю, что ты сказала. Ты староста.

– И ты сделаешь все, что я скажу, просто потому, что я староста? – кровь отливает у меня от лица.

Неужели власть меня так развратила?..

– Да, – Петя отворачивается и снова намывает пол. Я выхватываю у него тряпку, и только тогда он смотрит на меня. Слегка испуганно и встревоженно.

– Что с тобой не так? – едва сдерживаюсь, чтобы не прикрикнуть.

Петя и бровью не ведет.

– Ты староста. Значит – хорошая, – он протягивает руку и выставляет указательный палец.

Я вешаю на него тряпку, резко поднимаюсь и ухожу в дальний угол класса. Катя спешит ко мне. В ее глазах такое же смятение, какое я чувствую в собственной душе. При взгляде на Петю сердце нервно покалывает.

– Вот он странный, да? – шепчет Катя.

– Ага, – растираю плечи руками, – аж мурашки бегут.