Глава 1
Случайное знакомство

Мой последний козырь не сыграл. Два месяца я гонялась в Лос-Анджелесе за мечтой – ловила удачу, искала любовь. И вот, безнадёга и отчаянное безденежье привели меня на порог ветклиники «Любимцы ЛА».

– Этот документ недействителен, – вежливо улыбнулся главврач, возвращая мне российский диплом ветеринара.

Вот и всё! Деньги закончились ещё вчера. Утром я освободила съемную квартиру и сдала чемодан с вещами в камеру хранения на Голливудском бульваре. Позавтракала в забегаловке, там же рядом, – проще говоря, запила холодным кофе подгоревший тост с кислым джемом и бросилась на поиски работы. Раз за разом я расписывала свои таланты, умения и навыки, но получала либо отказ, либо предложения с пикантными оговорками. К вечеру я стёрла ноги и проголодалась до головокружения. Теперь же шансов устоять на краю бездны и вовсе не осталось. Я расплакалась, взяла, забыв о приличиях, стоптанные туфли за ремешки и босиком побрела к двери.

– Джил, подождите! – окликнул меня врач.

«Ну и имя я себе выбрала», – подумала я и обернулась. Видимо, слишком резко. Перед глазами поплыло и, чтобы устоять, я прислонилась к дверному косяку. Врач взял мою руку и нащупал слабый пульс на запястье.

– Вы сегодня ели?

– Да, конечно, да, – поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде мутило.

– Обманываете, – он взял меня за подбородок.

Я хотела оттолкнуть его руку, но встретилась с доктором глазами и замерла. Живой, горячий, неравнодушный взгляд. И сам он ничего – точеный нос, красиво очерченный рот. Этому бы Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв», – горько усмехнулась я про себя, радуясь своей реакции на мужчину. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

– Мне неловко, но… – пробормотала я, глядя на его бейджик.

– Леон Берри, – перебил доктор. – Главврач и хозяин клиники. И я не хочу, чтобы вы погибли за её порогом.

Леон усадил меня на диван и принялся аккуратно стирать носовым платком слезы с моих щёк. Спрятав в карман почерневший от туши платок, доктор достал из шкафчика флакон с пёстрой этикеткой, вытряхнул из него таблетку, растворил её в воде и протянул мне стакан. Я морщилась, но допила кислятину до дна. В голове немного прояснилось и на сердце стало легче. Чудо, а не лекарство!

– Вот вы говорите, приехали в Америку и горите желанием работать ветеринарным врачом. Ну, допустим. И что, вас не взяли ни в одну клинику? По вам не скажешь, что дверь моего заведения первая, в которую вы стучитесь.

– Не стану вас обманывать. Не взяли.

– Я знаю все клиники Лос-Анджелеса. Где вы были еще?

Я промолчала.

– Честность – ваше второе имя?

– Скорее третье. Второе – наивность.

– Она вам к лицу. С вашей русалочьей внешностью можно замахнуться и на что-нибудь поинтереснее в городе грез. Девушки сюда едут в надежде сорвать джекпот на кастинге. Готовы перед первым встречным режиссером расстелиться, чтобы засветиться хотя бы в крошечном эпизоде. Соблазняют напропалую, кого надо и не надо.

Леон с таким пренебрежением выплюнул все это, что мне стало не по себе.

– А я-то дурочка к ветеринару пришла. Пойду искать режиссера! – Я бы с удовольствием свернулась калачиком на этом диване и проспала день-другой. Но усилием воли пришлось подняться.

– Не хотел вас обидеть, Джил! – Леон откинулся на подушки и оценивающе цокал языком.

– У меня что, ценник на груди? – Я наклонилась за туфлями. – Не собираюсь я вас соблазнить! – Две пуговицы на рубашке предательски расстегнулись. В ушах зашумело и кровь прилила к щекам: "Не воткнуться бы головой в пол!"

– Эффектно! Но к ветеринарии опять же не имеет никакого отношения. – В глазах Леона запрыгали смешинки. – Так зачем же вы пришли ко мне?

В голове царил сумбур, я достигла пика глупости, как альпинист вершины Эвереста. Заученные монологи годились для просмотров в студии, но не для Мистера Практичность, взиравшего на меня как на диковинную зверушку. А не переиначить ли старую песенку на новый лад. Я застегнула пуговицы, одернула юбку и замерла, прижав туфли к груди.

– Ветеринария!.. Любите ли вы ветеринарию так, как я люблю ее, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная… До знаний? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить ветеринарии больше всего на свете, кроме блага и истины… если вы настоящий врач?

Глаза Леона округлились, он прошелся по кабинету и замер у окна. Похоже, я переборщила с Белинским. Понурив голову, я миновала холл клиники и вышла на улицу. Мысль о том, что сейчас нужно будет встать на каблуки железным обручем сдавила виски. Проходивший мимо парень задел меня плечом. От неожиданности я полетела назад, выронив туфли, и угодила в крепкие объятья мистера Берри.

– Ну-ка, бегом в клинику, коллега! От меня вы ушли без туфель, а от следующего работодателя выйдете без трусов, – категорично заявил он.

– Что вы себе позволяете? – я повернулась и сердито стукнула ему кулачками в грудь.

– Я позволяю себе все…

– Не со мной, пожалуйста.

– Мисс Краун, успокойтесь. Сейчас мы поедем ужинать и все обсудим.

Леон поднял туфли, привел меня обратно в холл и, усадив в кресло, подошел к стойке регистрации. Девушка-администратор помогла ему снять халат и подала плащ. Преданно заглядывая в глаза, она внимательно слушала и конспектировала указания босса в блокноте.

Наблюдая за Леоном, я украдкой надела туфли, спрятав ноги под журнальный столик, и откинулась на подушки у спинки кресла. «Грация и амбиции», – кратко заключила я. На вид – около сорока. Русые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, светлая кожа, глаза бирюзового цвета, монгольские скулы и в довершение образа – голливудская бородка. Осанке позавидовали бы даже Виндзоры. Движения – уверенны и точны. «А он знает цену… И себе, и жизни, – подумала я и скользнула взглядом по его левой руке. – Не женат. Интересно, какие женщины ему нравятся?»

– Джил! – Леон вернул меня к действительности, пощелкав пальцами. Я встрепенулась. – Джил, вы мне доверяете?

– Да, – неуверенно согласилась я, не понимая, к чему он клонит.

– Тогда выбросьте все дурные мысли из головы и поехали. – Леон протянул мне руку.

Я взялась за его ладонь и ощутила приятное тепло. Какие разные бывают рукопожатия! Холодные и равнодушные, противные и влажные, вялые и восковые, но есть крепкие и дружеские, горячие и сильные, как у Леона.

Когда мы уходили, администратор бросила на меня недружелюбный взгляд. Но мне до нее не было дела. В последнее время я заметила, что за вежливой улыбкой чаще прячется равнодушие, а не искренность. Леон казался приятным исключением.

Раритетный спортивный «Шевроле-Корвет», годов этак семидесятых, сиял на парковке, словно утром выехал из салона. Мой восторг явно польстил Леону. Он смущённо улыбнулся и, открыв дверцу, галантно помог мне сесть в машину.

Из припаркованного неподалеку гелика выпорхнула девушка. Таких часто печатают на глянцевых обложках. Светлый брючный костюм подчеркивал ее точеную фигуру, пол-лица скрывали солнцезащитные очки, темная прядь волос выбивалась из-под пестрого шелкового платка. Девушка бросилась в нашу сторону. Леон стукнул кулаком по капоту и смачно выругался. Вот, сейчас я стану причиной размолвки для первого человека, предложившего мне помощь! Возможно, я бы даже устыдилась, но усталость притупила чувства.

Мадемуазель разошлась не на шутку и отвесила Леону крепкую пощечину. Он схватил девушку за руку и потащил её обратно к джипу. Навстречу им из гелика выпрыгнул мужчина в красном тренировочном костюме и размером с быка. Я испугалась, что сейчас начнется драка, и замерла от ужаса. Но подобие Шварценеггера, напротив, помог Леону утихомирить фурию, усадил ее в машину, прыгнул за руль и дал по газам.

Леон плюхнулся на сиденье и нервно забарабанил пальцами по рулю. На его и без того раскрасневшемся лице алел след от пощечины.

– Нужен холод. Хотите, я вернусь в клинику и принесу лед?

Я уже собиралась выйти, но он остановил меня, коснувшись руки.

– Ничего больше не нужно. – Леон приложил мою ладонь к горящей щеке. – У вас пальцы холоднее льда.

Я смутилась. Он быстро взглянул на меня и отпустил руку. Мы помолчали. Я думала о ночлеге и на задворках души надеялась, что Леон всё-таки предложит работу. Он обронил, что владеет большим бизнесом, и я просто обязана убедить его в своей компетентности. Ради кинопроб и прослушиваний на студиях Голливуда нужно поддерживать форму, а у меня полный провал по пирамиде Маслоу.

Пошёл мелкий дождь – нечастый гость в Лос-Анджелесе. Мне вспомнился Питер, а с ним и родители – потомственные ветеринарные врачи. Они переживали, что дочь больше времени проводила в театральных студиях, чем в операционных, в перерывах зубря английский вместо латыни. Отец поставил условие: после школы получить ветеринарное образование. Диплом я домой принесла, добросовестно изучив все, что предлагала академия. Было одно «но»: на операциях я теряла сознание. Этот факт и спас меня от карьеры хирурга, которую прочил отец. Смирившись, родители благословили заняться тем, что мне по вкусу. И я решила упорхнуть из отчего дома за океан. Два года работала без выходных, отказывала себе во всем и собрала приличную, как казалось, сумму. Когда я почувствовала себя готовой, сменила имя и нашла «жениха», который согласился стать моим мостиком в Америку. Фиктивный брак и переезд в Штаты – процесс занудный. Я прошла сотни проверок и оформлений, прежде чем оказалась в стране своих грез. Вот тут сказка и кончилась, не успев начаться.

Мои воспоминания оборвались – Леон слегка дернул меня за рукав.

– Приехали, Джил.

***

В фешенебельном ресторане нас встретили как дорогих гостей. Администратор учтиво поклонился Леону, а приветливый официант без лишних слов проводили нас в закрытый сектор. Похоже, мой новый знакомый здесь часто бывает.

Я будто очутилась на дне Красного моря. Нас окружал сферический аквариум с диковинными обитателями, растениями и кораллами. Я взглянула под ноги и вздрогнула: снизу смотрела огромная пучеглазая рыба. Леон усмехнулся и слегка подтолкнул меня вперед. Мы сели в прозрачные кресла за стеклянный стол. Ощущение нереальности сменилось восторгом. Я с интересом наблюдала за стайкой симпатичных пестрых рыбок, которые, не боясь более крупных жителей небольшого мирка, важно проплывали вдоль линии молочно-белых причудливо изогнутых кораллов.

– Вы не возражаете, если я сам закажу? – Леон открыл меню. – Я знаю, что именно здесь готовят первоклассно.

Я не возражала. Мне, уставшей от самодеятельности, впервые за долгое время мужчина предложил помощь. Пусть даже в такой малости.

– Что привело вас в Америку? – задал он вполне ожидаемый вопрос. – Ведь не санитаром в клинике вы мечтали быть с детства и не для этого пересекли океан.

Я собралась поведать хрустальную мечту, но Леон поднялся, нервно пригладил волосы и добавил:

– Только не говорите, что приехали покорять Голливуд. Я по горло сыт актрисами. Не готов больше к подобным знакомствам. А с вашей внешностью чаще дефилируют по подиуму, а не собак лечат.

Сказать, что я была ошарашена – ничего не сказать. Я проглотила приготовленную речь и выпалила первое, что пришло в голову:

– Мои родители – потомственные ветеринарные врачи, а здесь больше возможностей. Можете мне не верить, но я врач до мозга костей.

Леон замер и посмотрел на меня с таким восторгом, будто перед ним лягушка превратилась в царевну. Мне же хотелось провалиться сквозь землю. Докатилась – солгала не моргнув глазом! И кому?!

Он схватил меня за плечи.

– Проведём небольшой экзамен, не против? – Леон впился взглядом в моё лицо, будто изучал инфузорию-туфельку под микроскопом.

– Пожалуйста.

Намерения Леона вновь меня озадачили. В клинике он и слушать не хотел о моих профессиональных навыках.

Следующие двадцать минут Леон диктовал симптомы, а я распознавала болезни, рисовала схемы лечения и выписывала рецепты. Радовало и удивляло, что за последние годы я не забыла ветеринарные премудрости. Может, это гены давали о себе знать? По лицу экзаменатора я видела, что он доволен. Мы говорили на одном языке, и в воздухе витала атмосфера взаимопонимания. Я боялась сглазить, но сдерживать радость становилось всё труднее – работа почти у меня в кармане. Оставался вопрос с жильем.

Принесли еду. При виде изысканной сервировки блюд мне стало нехорошо. От аромата прованских трав, тушеного мяса, сыра и хрустящей корочки французского багета желудок сжался в комок, в глазах потемнело. «Не хватало еще здесь в обморок рухнуть», – я опёрлась о край стола. Леон понимающе посмотрел на меня, отложил исписанные бумаги и жестом пригласил к трапезе.

– Шеф-повар – француз с хорошей школой. Попробуйте и оцените сами.

Я боялась не сдержаться и накинуться на еду. Все, что стояло на столе, выглядело необыкновенно аппетитно. Настоящая французская кухня! Вишисуаз – фирменный луковый суп со сливками, конфи – утиные ножки, сыр «бри» и сухое красное «Бордо». А соус, поданный с лионскими фрикадельками в желудочной пленке, превзошел все мои ожидания.

Леон покончил с обедом, откинулся на спинку кресла и украдкой поглядывал на меня. Когда я положила приборы на тарелку, он поправил воротник рубашки, вновь пригладил волосы и сказал: