Существо, как бы напоминало человека. Да это и был человек, только сильно изуродованный. Было видно, что такую внешность он приобрел из-за мутаций. Их было так много, что человек в нем угадывался с трудом. Казалось кто-то специально, возможно в лабораторных условиях, создавал таких чудовищ и выпускал их, так сказать, в массы. Его лицо представляло собой нечто лепешкообразное, со сдвинутыми глазами, будто утонувшими в тесте, рот перекошен и губа тянулась от подбородка до уха с очень неравномерной толщиной губ, одно ухо не развилось, а другое было чересчур огромным, нос напоминал картошку с сильными волдырями, шеи не было вовсе. Массивный торс был с кривым позвоночником, из которого торчали два горба, один из которых сильно отличался по размеру от другого. На теле кое-где пробивалась волосатость и встречались огромные пятна-родинки. Возможно на эмбрионы воздействовали и радиацией. Эти существа явно были выведены не для долгой и продолжительной жизни. Их функцией было убить как можно больше. Руки были очень мускулисты, однако пальцы рук были почти не развиты. Им сложно было хватать предметы, а вот зубы, отличались хорошей клыкастостью, и они могли загрызть любого. Пупок отсутствовал напрочь, ноги были мощными и волосатыми, они больше походили на лапы животного. Вот, пожалуй, и все. У меня, глядя на него, возникло полное ощущение того, что развитием мозга в этих существах никто не занимался. Возможно это была совершенно ненужная функция для их хозяев, ведь в их обязанности, судя по тому, что происходило сейчас, входило только убийство всего живого, что встретиться у них на пути. Алексей увидел, как я испуганно сижу, облокотившись спиной о ствол дерева, не разжимая ножа, а передо мной лежало бездыханное тело мутанта.

– Что это за хрень? – крикнул испуганно он.

– Это мутанты какие-то! Они, похоже, недоразвитые, – испуганно кричала я.

– Это конечно все меняет, – прокричал он в ответ.

– Ладно, давай сюда ко мне, с этой позиции отбиваться удобнее.

И я, кивнув, быстро пробежала и оказалась возле Алексея.

– Вон они впереди целой гурьбой бегут! – произнес он.

– Патронов хватит? – серьезно спросила я.

– Будем надеяться! – еще более серьезно ответил Алексей.

По мере приближения существ мы начали стрелять.

– Ты на себя бери правых, а я тех, что слева, – кричал он.

– Хорошо! – прокричала я, не отрывая взгляда от цели.

Под натиском пуль мутанты падали и их становилось меньше.

– Хоть их не сильно много и благо патронов достаточно, – сказал Алексей.

– Ага, – согласилась я.

Через некоторое время все было кончено и треск сучьев и рев мутантов прекратился. Как все стихло мы немного посидели молча за деревьями, внимательно вслушиваясь в тишину, и, убедившись, что нам ничего не угрожает, вышли из-за своего укрытия и направились осматривать мутантов.

– Ты заметил, что дефекты у них разные, а уровень развития одинаков? – спросила я, осматривая трупы.

– Ага, – согласился он.

– Складывается такое впечатление, что мутации отличаются из-за того, что у каждого человека свой иммунитет и свой набор генов и, если на два эмбриона одинаково воздействовать радиацией в равной степени и изменить их гены, все равно они будут отличаться, так, как создавались из уже готового материала, а не были выращены с нуля. Ты со мной согласен? – поделилась своей теорией я.

– Да. Возможно такое, – согласился он.

Потом он умолк и, глядя на одного из них, произнес:

– Эх, сейчас бы курева достать, да браги какой.

– Кто про что! – недовольно заметила я и мы двинулись дальше.

– Надо будет трупы в кучу собрать. Ты что думаешь? – спросила я.

– Да можно, а то вонь пойдет, а нам тут еще моего дядю ждать.

И мы принялись за дело. Как только все было кончено и место лагеря было расчищено, мы задумчиво уселись у потухшего костра.

– Ну, ты как? Испугалась? – без шуток и без издевок спросил Алексей.

– Да, ничего, – спокойно ответила я.

– Представляю, как мой дядя удивится, когда мы ему расскажем кого здесь встретили.

– Если только там он кого-нибудь похуже не встретит. Эти то явно из города пришли. Что же там творится тогда?

– Это верно, – согласился со мной он.

– Есть хочешь? – спросил Алексей.

– А мы все равно в панике все консервы там побросали, надо будет сейчас пройтись и пособирать, – ответила я.

– Да, посиди ты, вот, – и он с довольным видом благодетеля достал из-за пазухи таранку и протянул ее мне.

– Давай напополам, – сказала я и отломила кусок и ему тоже.

– Вот к пиву берег, да не сложилось, – решил пошутить он, как всегда в своем репертуаре.

Я улыбнулась и от этого он стал еще более самодовольным. Вскоре стало темнеть и он заметил, что я начинаю замерзать.

– Куртку мою брать будешь? У меня и так вещей теплых до фига.

– Не. Я так…

– Ну, как хочешь, мне же теплее будет, – пробормотал он и завернулся в куртку.

Алексей еще долго, как старый недовольный сельский дед, что-то бормотал себе под нос, только слов было не разобрать, да и не очень-то меня интересовало их содержание. Вскоре он заснул и наступило молчание. Через несколько часов стало светать. Мы встали и постарались понемногу приходить в себя.

– Ну, что, пошли консервы соберем? Как говорится: утро вечера мудренее! – размявшись и потянувшись, бодро сказал он.

– Ага, теперь хоть видеть будем, что собирать, – ответила я и мы двинулись на условленное место для сбора припасов, то там, то здесь мы подбирали утерянное вчера.

За это время мы сдружились. Не могу сказать, чтобы я ему доверяла, скорее он стал для меня непутевым братом, а он явно рассчитывал на большее. Его выходки забавляли меня, но видеть такого человека с собой я никак не могла, слишком уж разные у нас были ценности, взгляды, мировоззрение и образ жизни, что рано или поздно дало бы о себе знать. К тому же это его постоянное стремление идти на попятную, смешанное с трусостью из-за возможной смены его образа жизни, для меня были не приемлемы. Об этот я ему неоднократно сообщала. На что он был сильно не доволен. Вдруг из-за дерева на него бросилась собака. Это был возможно бульдог, черный и очень крупный, но очень озлобленный и с красными глазами, он также был подвергнут мутациям, наверное, даже ротвейлер, я в собаках очень плохо разбираюсь, поэтому точно сказать не могу. Мгновение и она в прыжке вцепилась в его руку и повалила на землю. Там началась яростная борьба. Я схватила попавшуюся ветку потолще и начала бить ее, от этого правда собака становилась только злее. Затем мой удар попал по черепу. Она взвизгнула и еще более плотно сжала челюсти. Силы Алексея иссякали, но он не сдавался. Тут я достала пистолет и выстрелила. Пуля угодила в ее тело, и она с визгом ослабила хватку. Этого момента было достаточно для того, чтобы Алексей смог дотянуться до ножа и резким движением вонзил ей в горло лезвие. Она снова взвизгнула и упала без движения. Отдышавшись пару секунд, он сбросил собаку и сел.

– Давай посмотрим, раны сильные? – взволнованно произнесла я.

– Да жить буду, – весело ответил он.

– Будем надеяться, что она не бешеная, а просто одичавшая и голодная.

– Если что заражу тебя бешенством, – снова пошутил он.

Я помогла ему перевязать раны, и мы принялись ждать Никиту Степаныча. Через некоторое время мы услышали по лесу осторожный хруст веток. Было ясно, что кто-то пытается передвигаться тихо и не привлекая внимания. Конечно это должен быть дядя Алексея, но бдительность терять не нужно не на минуту, поэтому мы насторожились и приготовили оружие. Через несколько мгновений оказалось, что наши опасения по поводу чужаков были напрасными и это действительно оказался Никита Степаныч, возвращавшийся с вылазки в город.

– Что, молодежь, испугались? – весело произнес он, однако вовсе не громко, чтобы избежать лишнего внимания.

– Молодцы, молодцы. Так и надо, – добавил он, довольный нашим серьезным настроем.

– Ну, как там? – с нетерпением спросил Алексей.

– Да, что сказать, Алешка, хуже некуда, – серьезно и с сильной тревогой в голосе ответил пенсионер.

– А мы тут такое видели! – оборвал его рассказ Алеша.

– Тут на нас не пойми кто напал! Люди не люди, звери не звери. В общем страхолюдины какие-то, – снова пошутил Алексей и довольный своей фразой взглянул на меня, чтобы убедиться, что его «головокружительная» шутка произвела на меня нужный эффект.

Я это конечно же заметила и слегка улыбнулась, но не от шутки естественно, а от его стараний блеснуть острым словцом. Он расценил мою реакцию исключительно, как и рассчитывал и еще более довольный собой, слегка приподнял подбородок. В его немного прищуренных глазах блеснул хитрый огонек победы.

– Он имел в виду, что на нас тут мутанты какие-то напали. Хорошо хоть ходили они не быстро, а то мы бы так среагировать не смогли бы, – обратилась я к пенсионеру.

– А вот в городе, ребятушки, там эти чудища заморские как раз бегают очень даже хорошо и видов их там немерено. Они там по улицам рыщут и людей жрут, это не чипированных-то, чтобы так сказать не было иных. Там и типа собак каких-то с мордами не то людскими, не то свиными и горб у них еще на подобие верблюжьего. И какие-то твари с двумя, а то и тремя головами, а иные, как люди, только с уродствами сильными, глаз один, нос на боку, челюсть съехала и пятак свиной, кости, будто гнутые все и горб двойной «красуется», да шерсть пробивает, а на ногах копыта. Только вот бегают они побыстрее меня, иногда и на бег на четырех лапах переходят. Еле ноги с перепугу унес. Это я только так легонько в город зашел, страшно представить, что там еще водится. В общем, одному там делать нечего. Подмога нужна. Подстрахуешь, Алешка?!

– А то как же! Конечно, дядь Никита, – уверенно ответил он.

– И я помогу, чем смогу, – добавила я.

– Ну, тогда завтра и двинемся, а сегодня надо отдохнуть и дух перевести, а то очень уж много всего тут разного произошло.

Ночь мы провели на этом же месте. Как только рассвет едва коснулся верхушек деревьев, Никита Степаныч, будучи человеком организованным и привыкшему к определенному расписанию, бодро поднялся и начал сбор рюкзаков и расфасовку припасов. Этот поход в город обещал быть очень опасным. Он не хотел брать с собой молодежь. Мы явно не были готовы к нему, и он очень опасался, как бы с нами не приключилось чего. Однако делать нечего и другого выхода, как взять нас с собой не было. Один он не справится. Пенсионер еще раз взглянул на глубоко спящих по углам ребят и с сожалением подошел к Алексею, а затем стал его легонько трясти.

– Просыпайся, оболтус! – весело сказал он.

– Что? Уже? – сонно пробормотал Алеша.

– А ты как думал? Может, подождем, пока ты выспишься? – с улыбкой добавил пенсионер.

– Откуда в вас столько бодрости, дядь Никита, мы по сравнению с вами, что сонные мухи, – удивлялся он.

– Это закалка старая, а сейчас уже не то, – бодро ответил Никита Степанович.

Алексей понемногу пришел в себя и стал помогать пенсионеру в сборах. Через несколько минут к нему подошел Никита Сиепаныч.

– Леш, а девочку будем брать? – встревоженно спросил он.

– А чего нет? – удивился Алексей.

– Все ж девочка. Мало ли что…

– Да еще чего жалеть ее, сейчас ей пинка дам и проснется, как миленькая.

– Стой! – взял его за руку Никита Степаныч и остановил его попытку подойти.

Алексей удивленно и вопросительно взглянул пенсионеру в глаза.

– Мне с тобой серьезно поговорить надо.

– Да, дядь Никита, – с серьезным и встревоженным лицом спросил Алеша.

– Ты должен понимать, что все, что было с нами до этого – это лишь легкая прогулка. Там такое, чего я и представлять не хочу. Ты конечно считаешь себя супергероем и все такое, но учти, что вот это действительно опасно. Ты должен давать себе отчет, что кто-то может не вернуться, а про девочку я вообще молчу. Она еле в магазине уцелела. Нам просто повезло тогда, а сейчас и говорить нечего. Выживет ли…?

– Алексей взглянул на безмятежно спящую девушку и, резко повернув голову к Никите Степанычу, серьезно и уверенно ответил:

– Тут ее оставлять еще опаснее. Одна в лесу. А вдруг ее банда какая найдет, тогда если ее просто убьют будет огромной удачей для нее!

– Верно, Алеша, буди. Только приглядывать не забывай.

И Алексей резко кивнул пенсионеру в знак готовности.

– Эй, вставай! – развязно произнес Алексей.

– А? – проснулась я.

– Может вам перинку поудобней принести? – едко съязвил он.

– Просыпаемся, – мягко добавил пенсионер.

– Не встанешь, щас грязным сапогом пну, пивом залью, а потом окурками засыплю.

Я молча начала вставать, зло посмотрев на Алексея.

Он ядовито улыбнулся и швырнул мне рюкзак. После всех сборов мы еще раз осмотрели территорию, чтобы ничего не забыть, и пенсионер произнес:

– Самое главное, как я вас учил: внимательность и анализ ситуации. Дело сложное. Если встретите чего эдакое, главное не паникуйте. Все поняли?

– Да, дядь Никита, – ответил Алексей и группа двинулась в город.

Дорога шла извилистыми и узкими тропинками. Так мы пытались быть незамеченными. Этот маршрут еще в первый раз отметил пенсионер и теперь вел нас по знакомому для себя пути. Вот на горизонте показался город, вернее его очертания, потому что конструкция мало напоминала знакомую нам архитектуру. Большинство зданий даже с этого расстояния были хорошо видны и то, что от них осталось, наполняло душу невыразимой болью и печалью. Все, что было так дорого, этого знакомого нам мира больше нет…

– Наша задача пополнить припасы и разобраться, что случилось. Задача ясна? – строго спросил он и добавил:

– Никаких лишних движений.

– Там моя семья, мне нужно найти их, – грустно сказала я.

– Постараемся, дочка, – ласково сказал Никита Степаныч, осторожно потрепав меня за плечо.

Только выбравшись из леса и хорошо осмотревшись, нам наконец стала ясна полная картина изменений в городе. Вся территория, где раньше был расположен город была огорожена по периметру шестиметровым стальным забором с заваренными в них кнопками. Они были очень прочны и одновременно с этим достаточно тонки. На их вершине человек никогда бы не устоял. Охраны, как обычно бывает, вы наверняка видели неоднократно в фильмах бойцов, вооруженных до зубов и расставленных через каждые десять метров на вершинах стен, защищающих город, не было. Это было совершенно не нужно. Не от того, что защищаться было не от кого, а от того, что вместо этого по краю листа был пущен смертоносный лазерный луч и любые попытки перепрыгнуть забор успехом не увенчались бы. Человека просто разрезало бы надвое. Вместо обычных камер видеонаблюдения по городу перемещались дроны, они были черными со стальными вставками и были оснащены камерами слежения. Таким образом им было очень удобно наблюдать за людьми. Связь с дроном осуществлялась по сети, соединяющей их с базами, где находились пункты слежения, и вся информация с них сразу шла туда. Наш лесок, где мы с таким успехом все время прятались, входил в территорию города, однако несмотря на то, что периметр его постоянно прочесывался, было решено уничтожить его окончательно и то оттуда, то отсюда были слышны падающие деревья. Видимо, было решено, что леса абсолютно не нужны, а кислород не является необходимым условием жизни для тех, кто это все затеял. А что до людей, то стало ясно одно: они больше не нужны и, если они вымрут, что ж, ничего страшного, они ведь обслуга и не более. Найдем других, способных, как и зачинщики всего этого, обходиться без кислорода. Лес представлял для них угрозу. Там могли прятаться так называемые «сопротивляющиеся», поэтому искоренить их было первоочередной задачей, а их место дислокации, а именно – лес, нужно было смести, как старые катакомбы. Глядя на город, можно было увидеть сильную разницу в постройках. Наши старые и разрушенные дома и рядом новый белоснежный район. Таким образом, те кто сейчас пере обустраивал город пытались бороться с еще сопротивляющимися. Те же, кто променяли свободу на комфорт были слабы духовно. Каждый день с экранов тв им внушали, как себя вести, что любить, а что носить. Теперь это привело к еще большим последствиям. Люди жили в этих белых одинаковых домах с минималистическими отделками. Это опять же объяснялось модой на минимализм, главное – функциональность. Но скорее всего, создатели нового города просто не хотело растрачиваться на них. А сами люди были в белых одинаковых комбинезонах, а на глазах их были очки виртуальной реальности, где показывали радужный мир, а голос в голове, благодаря вмонтированному добровольно или нет чипу, сообщал, что все хорошо, жизнь прекрасна и вы в лучшем городе на планете. Они, как зомби, шли, не замечая ничего реального, что происходило вокруг. Было видно, что они были лишены чувств и напоминали восковых кукол. Это так сказать основное население или вернее сказать, жители нового города с новыми порядками.