– Вот это ответ достойный самой королевы! – изумился он. Всем, кому я когда-либо задавал этот вопрос или тут же соглашались, или же мягко отказывали, но никто не смел ответить мне столь дерзко. Как же ты горда! Ты знаешь, что гордыня один из грехов?

– Гордость и гордыня – это разные вещи и мне нет дела до них. Я не служу никому, я сама себе госпожа.

– Да…, не просто будет с тобой. Ну ничего, мне нравится твоя смелость и бесстрашие, ты уже доказала свою внутреннюю силу, мне за это тебя даже можно уважать, хотя это я говорю первому из хранителей, никто еще не удостаивался моего уважения, ни один из этих мелких людишек не заслужил от меня этих слов. Ты уже провела обряд посвящения в наши ряды?

– Нет. Мама сказала, что это будет позднее.

– С нетерпением буду ждать твоего появления на шабаше, – ехидно произнес он.

Каролине он очень не понравился. В князе тьмы были смешаны все человеческие недостатки, которые она презирала в людях. Это лицемерие, скрытность, неискренность, попытка выдать себя за того, кем не являешься, казаться хорошим, зависть, корысть, трусость перед своим начальником и много чего еще. Однако, она не могла выбирать и встречаться с ним было обязательным условием соглашения между хранителями и князем тьмы.

– Странно…? – с легким удивлением произнес князь тьмы.

– Что именно? – спросила Каролина.

– Я больше не чувствую твоего страха, он испарился, улетучился! Как это все же странно? Да! Ты и впрямь особенная! – продолжал он.

– Сейчас ты молода и красива, но пройдут годы так быстро и не заметно, что покажутся секундой, проведенной на Земле. Сейчас тебе кажется, что все еще впереди и у тебя полно времени, ты все успеешь и осуществишь. Не спорь, поверь мне, я знаю, о чем говорю, так думают почти все люди, и ты в этом вопросе не исключение. Годы, отведенные тебе, промчатся, как вспышка и твоя красота начнет угасать. Как жаль, эта участь преследует всех людей. Интересно будет встретиться с тобой тогда, когда ты будешь находить в чертах своего лица глубокие морщины и дряхлеющую кожу. Будешь ли ты так же горда? Будет ли гореть все тот же непоколебимый взгляд после многих испытаний жизнью?

– Мне известно лишь одно если ход времени не остановить, так и незачем страдать от этого.

Князь тьмы лишь ухмыльнулся в ответ и довольно скривил губы в тонкой улыбке. Видимо все, что она говорила, его изрядно забавляло. Через мгновение он очнулся от дум и размышлений и бодро произнес:

– Что же, вернемся к тому, ради чего ты сегодня здесь. Сегодня ты впервые получишь великие знания, дарованные людям, я уверен, что в глубине души ты хотела бы овладеть ими. Не так ли? От чего же отпираться. Это правда.

– Жаль только, что запрет наложенный на них не позволит тебе сделать этого. Скажи мне: что бы ты сделала, заполучив их себе, для чего бы использовала?

– Я не думаю, что нужно отвечать и размышлять над тем, чего никогда не может быть. Лучше уделить время на размышления более полезного характера.

Он снова улыбнулся и сказал:

– Подойди же к этой скале.

Девушка вспомнила это. Вдруг в его руках возник очень тонкий прозрачный и сияющий платок. Органза переливалась в лучах солнца и колыхалась на ветру. Неожиданно он бросил его сверху на нее, и платок полностью покрыл тело девушки, одновременно с этим растворяясь в воздухе. Знания были переданы.

– Теперь иди домой и передай их, кому следует, – произнес он и растворился во времени и пространстве. Девушка вернулась домой и рассказала матери все детали произошедшей встречи со всеми подробностями. Мать внимательно слушала ее, стараясь не пропустить ни единого слова. После того, как Каролина закончила свой рассказ, серьезно произнесла:

– Сегодня ночью я поведу тебя в «темные квартиры». Это название имеет квартира в доме тридцать семь по улице Вишневой. Там проходят наши тайные собрания. Туда слетается нечисть всех мастей, там будет сам ОН! Неназываемый! Он хочет познакомиться с тобой и решить ждет ли он тебя на шабаше для посвящения. Это очень важно.

– А если я его не устрою? – поинтересовалась Каролина.

– Что ты! И думать об этом не смей! – испуганно начала женщина, а затем немного успокоившись продолжила:

– Он должен принять тебя. Постарайся ему понравиться, иначе того, кого он не признает… О! Этого хранителя ждет очень печальная судьба. Он будет проклят им, а ты представляешь, что такое носить проклятие Неназываемого!? Так что старайся понравиться изо всех сил!

– Не буду, – холодно и серьезно произнесла девушка.

Это не в моем характере заискивать и лебезить. Ты сама не стала бы делать этого, а меня заставляешь унижаться, – строго произнесла Каролина, а затем добавила:

– Не будет этого. Не выберет, значит, такова моя судьба, а делать что-либо специально я не буду.

Мать опустила стыдливо глаза, а затем сказала:

– Вот, упрямая, ну, поступай, как знаешь!

Каролина не стала ничего говорить в ответ, оставшись при своем мнении. Она очень отличалась по характеру от своей матери, поэтому во взрослом возрасте конфликтов между ними и недопонимания было не избежать.

Вечер шел к концу, и наступило одиннадцать часов ночи.

– Пора, – строго сказала мать, войдя в комнату Каролины, резко распахнув дверь.

По ее лицу было видно, что она продолжает до сих пор таить обиду на дочь. Наина отличалась очень долгой отходчивостью, и даже когда ни у кого не оставалось обид, она могла продолжать обижаться годами и это ее ничуть не смущало. Она никак не хотела идти на примирение и продолжала сердиться, тем самым создавая в доме нервную обстановку. Все к этому давно уже привыкли. Она никогда не мирилась первой из-за упрямства. Это легко объяснить, ведь у Наины тоже были серьезные конфликты со своей матерью, ей все время казалось, что ее не любили, эту обиду она сама того не замечая, периодически вымещала на свою дочь.

Каролина оделась по строго отведенному правилу. Она облачилась в длинный черный плащ с капюшоном. По его краям были вышиты серебром замысловатые узоры, создавая тем самым элемент изящества на столь скучной вещице. Наина оделась также, но плащ ее был без изысков и украшения на нем могли позволить себе лишь новые хранители. Это был первый слет Каролины и все внутри нее трепетало. Ей было страшно, но она изо всех сил старалась скрыть его. Ведь, что еще есть смелость? Женщина взяла ее за руку и достала две старинные и запыленные монеты, покрытые зеленым налетом. Каролина попыталась прочитать надписи на ней, однако этого сделать ей не удалось.

– Не пытайся прочесть, это древний язык ада.

Дрожь пробежала по телу Каролины.

– Но откуда они у тебя и для чего? – удивлялась Каролина.

– Эти древние монеты дарованы нам древним культом и применяются только для поездок в «темные квартиры». Мы едем в город.

– Но как мы в таком виде отправимся? Нужно же было взять эти плащи с собой, сесть на автобус, а там уже искать нужную улицу и только потом в подъезде, ну хотя бы, переодеться. А в таком виде мы вряд ли останемся незамеченными и привлечем все внимание, какое только возможно. Если только нас не примут за психов.

– Мы не поедем на автобусе. Для отправки существует особый транспорт. Он защищен магией, и никто его не будет замечать. Эти монеты нужно отдать ямщику. Ты поймешь позднее. Ты готова?

– Да, – уверенно ответила девушка.

После этих слов она с матерью вышли на порог своего дома. Небо тут же нахмурилось, тяжелые и темные тучи заволокли все небо и низко повисли над полем. Поднялся сильный ветер и на небе стали сверкать мелкие разряды молний и грома.

– Вот сейчас! Он уже в пути! – с восторгом произнесла Наина, ничего не понимающей, дочери.

Вдруг с громом и сильным разрядом, который угодил в дорогу, выкатился шар из молнии, он ударил о землю и рассыпался сотней искр, на его месте возник старинный черный экипаж, отделанный черным бархатом, его скрипучие колеса имели странные мистические символы, они горели и переливались красным светом. Транспорт был запряжен двумя прекрасными черными лошадьми с длинной и густой гривой, однако глазницы их были пусты. Эти кони давно испустили дух и теперь служили перевозчиками на службе у нечисти. Извозчик был полностью недвижим. Его черные одежды закрывали лицо, а сзади колес кареты было два наездника на таких же конях в черных плащах, лица их были скрыты капюшонами, а за спиной блестело лезвие косы на длинном основании. Это были скелеты с гниющей плотью, их тонкие костяные пальцы держались за уздечки коней. Они будто парили в воздухе.

– Пойдем, – сказала Наина дочери, и они сели в карету.

При входе она подала плату, являющуюся одновременно с этим и пропуском, и доказательством их принадлежности к хранителям. Обычно извозчики брали плату после поездки, но здесь был совсем другой случай. Мать протянула ему монеты, и Каролина увидела бледное лицо с синими губами и холодными серыми руками, веревка болталась на его шее, он был висельник. Сущность взяла монеты и положила их в карман, указав сесть. Мать и дочь заняли места, и карета двинулась с места. Всадники продолжали сопровождать их.

– Кто они? – спросила Каролина.

– Это демоны смерти.

Девушка похолодела от услышанного, действительно, их дыхание было холодным.

– Не бойся их. Они не тронут нас. Их цель сегодня сопроводить нас, наши души им сегодня не нужны, время еще не пришло.

Девушка ничего не ответила, оторопев от ужаса, боялась даже повернуть шею в бок, так силен был шок и испуг от всего происходящего.

Карета набирала ход и взмыла в небо. Они пролетали деревни и села, летели над своим городком, перелетали поля и леса и вскоре пронеслись перед множеством огней. Это был прекраснейший и чарующий Санкт-Петербург, да и где еще могла находиться эта таинственная квартира, как не в этом мистическом городе на Неве, полном тайн и загадок, окутанном шлейфом старины и очарования. Своими холодными туманными ночами и манящего депрессивным и меланхоличным спокойствием.

– Как же он прекрасен! – восхищалась Каролина.

Они летели над Исаакиевским собором. Его прямые линии темнели и сверкали на фоне переливающихся светом ночных огней Невы. Статуи горгулий возвышались над ним, делая это место еще более мрачным и таинственным. Они летели над Авророй, проводя ее своим взглядом в тумане реки. Она будто приветствовала их своим спящим килем. Они летели мимо Петропавловской крепости, что красиво сияла, отбрасывая серебристые блики от ночного месяца. Его мягкий, слегка желтоватый свет нежно окутывал собой каждый камешек на покрытой брусчаткой дороге. Ее острый шпиль, будто пронзал ночное небо своим острием. Как же величественен и торжественен был Екатерининский дворец, торжественно обосновавшийся на площади, окруженной стариной древних улиц! Здесь каждая тропинка и камешек пронизаны стариной и историей. Все они помнят события, произошедшие здесь ни одну сотню лет. Все здесь осталось, как прежде в те незапамятные времена, когда по ним проезжали экипажи, постукивая звонким топотом от копыт ретивых коней и каблучками прекрасных дам в модных шляпках того времени. Вот они пролетели границы города и оказались над Царским селом, окутали взглядом его прекрасные сады, его томные беседки, хранящими разговоры великосветской публики. По ним бродили когда-то монаршие особы, размышляя на злободневные темы того времени, над дворцом, ослепляющим ярким блеском золота и замысловатых узоров и барельефов. Они мчались мимо Александровского сада, мимо старины и пустых скамеек, мимо молчаливых статуй, увитых бархатным плющом. Они сделали круг, свернули в сторону и снова оказались в центре, затем стали резко снижаться. Это и была та самая улица, где располагался дом с этим загадочным адресом. Вот экипаж спустился совсем близко и наконец, его колеса стукнулись о брусчатку, выбивая поток сильных искр. Все они рассыпались в разные стороны и исчезли, будто их никогда и не было, малочисленная публика проходила мимо, словно ничего не замечая, видимо все они были околдованы заклинанием, другого объяснения, почему никого не беспокоила приземлившаяся с неба старинная карета с открытым верхом и двумя всадниками, объяснить было невозможно. Как только транспорт остановился, извозчик слез со своего места, поправил поводья и помог выйти Наине и Каролине из кареты, услужливо подав руку. Оказавшись на земле, Каролина осмотрелась и заметила, что в пафосном здании напротив, горел свет. Он был необычен, весь он был голубовато-фиолетовым. Его лучи будто выпрыгивали из-за высоких колонн строения, по архитектурным особенностям, больше походившим на театр.

– Это здесь? Я думала, что собрание будет в квартире? – удивленно произнесла Каролина.

– Нет. Просто от скопившейся здесь энергии исходит свет. Он является знаком того, что напротив нужная квартира, это своего рода маяк для нас, чтобы извозчик сверху мог заметить место приземления.

Они вошли в мрачную арку, прошли закрытый двор с облезлой штукатуркой и вдруг оказались в парадной, одного из ничем не примечательных домов. Этот дом был без лифта, его старая постройка не предусматривала этого, да и этажей было всего пять. Поднявшись по древней лестнице с проржавевшими перилами, они оказались на лестничной площадке с тремя дверями без табличек с указанием квартиры.

– Ты знаешь, какая дверь? – спросила Каролина.

– Да, но хочу, чтобы ты сама попробовала угадать, – серьезно ответила Наина.

Девушка стала внимательно осматривать каждую из них. Левая дверь была обита коричневым дерматином, в ней были вбиты гвозди с широкими шляпками, создавая при этом рисунок ромбами, ручка ее была круглой и очень старой, шляпки гвоздей давно облезли и не сияли блеском, как это бывает у новых. Центральная дверь была металлической, из прочной стали с хорошим замком, железной ручкой, а правая дверь была деревянной без каких-либо украшений. Закрывалась она на крючок. Ручка полностью отсутствовала, лишь след напоминал о когда-то ее здесь существовании. Дверь также была окрашена в зеленый цвет и давно нуждалась в ремонте.

– Я не знаю, я думала, что эта дверь должна как-то выделяться и быть особенной. Я рассчитывала, что она будет из какого-то черного бархата с вензелями и символами, а тут обычные квартиры, с обычными дверями, даже не знаю, но пусть будет эта.

И она указала на центральную дверь из металла.

– Чем обусловлен твой выбор? – поинтересовалась женщина.

– Эта дверь самая внушительная из всех.

– Нет. Эта не она. Наша левая!

– Почему? Как ее можно определить? – удивлялась Каролина, рассматривая ничем не примечательную дверь.

– Все просто. Запомни, ответ всегда кроется в деталях!

При этих словах женщина указала на нужный объект.

– Центральная дверь выделяется, правая, у нее отсутствует ручка, что тоже достаточно броско, левая самая обычная и ничем не приметная, поэтому это именно она. К тому же, ты можешь, и сама проверить это, используя свой дар. Подойди к каждой из них и приложи свою ладонь.

Девушка подошла к центральной двери и, приложив ладонь, ничего не почувствовала.

– Совсем ничего…

– Иди к следующей!

У правой двери был тот же эффект, а как только Каролина приложила ладонь к левой двери, будто жаркое раскаленное пламя оставило на ее ладони сильный ожог, девушка резко одернула руку. Она стала рассматривать, не осталось ли следов.

– Как горячо! – бросила девушка, дуя на ладонь.

Вдруг на двери, будто из искр проявился древний пергамент, он приглашал расписаться кровью на нем, отмечая таким образом посетителей. Девушка коснулась пуговицы своего плаща, ее пальцы, словно сами потянулись к ней против ее воли и нанесли ей рану, из пальца закапала кровь, а пергамент гласил оставить кровь всем вошедшим.

– Нужно приложить палец, вот сюда, напротив наших имен, я нашла их, вот же. Офазатэя и Мириода, они написаны на латыни.

Каролина потянулась окровавленным пальцем к пергаменту, но Наина резко одернула ее, схватив за руку.

– Не вздумай!

– Почему? Здесь же написано, что иначе нас не пропустят, – удивлялась Каролина.

– Запомни, не все нужно делать беспрекословно, что просят или требуют. Если ты подпишешь это, то продашь навечно свою душу дьяволу. Этот контракт – соблазн, искушение, от которого нужно отказаться и проигнорировать. У нас есть статус хранителя, он дает нам право входить сюда, не подписывая кровью, так называемый, лист посещений, пусть нечисть ставит здесь отметки, но не мы хранители, мы не являемся слугами сатаны, мы, как бы наблюдатели, а остальные присутствующие давно продали ему свою душу. Нас пропустят и так!

После этих слов женщина наклонилась к двери и прошептала что-то, какое-то заклятие на древнем незнакомом языке, контракт тут же исчез, а дверной замок щелкнул, и дверь сама приоткрылась.

– Входи! Держись возле меня и ни с кем не разговаривай, пока я не разрешу! – сказала женщина своей дочери.

Они вошли в узкий, длинный коридор, лампа светила тусклым красным светом. Сквозь полутьму раздавались еле уловимые голоса и шепот. Каролина ничего не поняла и решила спросить у матери.

– Что это за язык? Почему я ничего не понимаю? Ты же обучила меня всем древним языкам тьмы.

– Это древний сатанинский диалект. Его нужно читать наоборот. Поэтому ты ничего и не поняла.

Переложив слова наоборот, ей стали понятны некоторые фразы. Они были едва уловимы и не отражали сути их беседы. Вдруг из коридора повалил дым. Он стелился лишь по полу квартиры и нарушал все законы вселенной, продолжая стелиться внизу. Девушка продолжала, молча, удивляться всему происходящему. Вот они свернули за угол и оказались в дверях большой комнаты. Квартира была четырехкомнатной с высокими потолками и узкими дверными проемами. Старинная лестница на обветшалом потолке свидетельствовала о том, что помещение давно заброшено и по непонятным причинам достаточное долгое время пустует. Никому и в голову не приходило заселяться сюда, видимо нечисть тщательно ее защищает от непрошеных гостей. Люди сторонятся ее и обходят далеко ее лестничную клетку. Квартира была выдержана в старом стиле, тяжелые запыленные шторы с тяжелой бахромой украшали окна, обои заменял старинный протертый гобелен, в центре у камина располагались два кресла и большой длинный прямоугольный стол. На нем были расставлены приборы рыцарских времен: грубые тяжелые блюда, серебряные кубки и столовые принадлежности. Они были наполнены красной жидкостью.

– Это кровь? – с испугом спросила у матери Каролина.

– Нет, это просто вино из древних погребов святилища демона.

Каролина немного успокоилась мыслью о том, что ей не придется быть вампиром и стала рассматривать остальное. В центре длинного стола, в его основании стоял тяжелый мощный трон. Он был из особой породы дерева и выглядел крайне мрачно, также Каролине удалось различить, что кубок рядом с ним был крупнее остальных и был украшен красными огромными рубинами и гранатами.

– Видимо это место Неназываемого! – с ужасом подумала Каролина.

– Вы правы! – тут же кто-то ответил на ее мысли.

– Кто здесь? – удивилась девушка.

– Я Окфо́рниус, являюсь правой рукой самого Неназываемого. Советую запомнить меня хорошо! – произнес он, внимательно разглядывая гостей.

– Как она юна и мила, наконец-то, мне выпала честь познакомиться с твоей дочерью, Офазатэя!

Женщина ничего не ответила, а девушка внимательно рассматривала заместителя самого Дьявола.

Он был невысокого роста, худощав, в черном балахоне, голова его была открыта. Это был мужчина лет шестидесяти, бледный, с впалыми щеками и острыми скулами, глаза впали в глубокие глазницы и были мутными. Зрачки имели бледно-серый оттенок. Волосы седы и коротко пострижены, однако длина их позволяла небрежным локонам слегка виться, создавая эффект не расчесанных волос. Тонкие синие обескровленные губы впали, руки были дряхлы и покрыты голубыми жилами. Вот его глаза вспыхнули красным огнем, теперь он горел постоянно, эта темная сущность пугала, на плече располагался его верный помощник – птица, вернее ее скелет с остатками перьев и частями кожи. Он вертел головой вокруг своей оси и казался живым.

– Знакомьтесь, это мой верный помощник-сова.

– А у нее есть имя? – спросила Каролина.