В кабинете господина Ивамото едко пахло табаком и мужским потом.

Приглашенных на беседу было трое, а напротив рабочего стола начальника полиции находился только один стул. И сейчас на нем расположился Серебряный Дракон Араи Мамору, высокий сухой старик с абсолютно седыми волосами. Твердый шелк его хакамы роскошными, похожими на лепестки, складками сминался на широко расставленных коленях, черный расшитый монцуки поверх белоснежной нагадзюбан выглядел торжественно и строго. Он слушал возмущенную отповедь господина Ивамото, глядя прямо перед собой и поблескивая тонкими стеклами очков. По одну руку от старика стоял маленький, похожий на подростка двадцатилетний Накамуро Юки в простом сером костюме, по другую – господин Хига, полный мужчина с заиндевевшими сединой висками. Тонкие усики аккуратной черной полосой окаймляли его верхнюю губу. Одет он был, как и Араи, в традиционную одежду, но кимоно виновато топорщилось на его ссутулившейся спине и от этого смотрелось скомканным и обыденным. Немного склонив голову, Хига не сводил глаз с мечущегося из угла в угол господина Ивамото, чуть прикрывая веки каждый раз, когда голос начальника полиции становился особенно громким.

– Я уже ответил вам, или этого недостаточно? – гневно сверкая потной лысиной, выговаривал Ивамото, стараясь усмирить жаждущие жестикуляции руки. Но они, словно птичьи крылья, то и дело вырывались из-под контроля. – Ну хорошо, тогда я скажу по-другому: я приказываю вам троим немедленно покинуть город! Вы слышали? Я приказываю!

На этих словах Араи медленно повернул к начальнику полиции голову.

– Приказываешь? – тихо переспросил он, поднимаясь со стула.

– Да, господин Араи! Сегодня же!

– Ты, сорокалетний мальчик, отчитываешь меня, семидесятилетнего старика? – с каждым словом голос Араи становился все громче, а интонации – более угрожающими.

Господин Хига испуганно перевел взгляд с Ивамото на сенсэя, и его плечи еще сильней упали.

– Ты приказываешь мне и моим спутникам убраться из города? За какое преступление, хотел бы я знать, мы заслужили такое неуважение? – голос Араи Мамору, низкий и хриплый, гулким рокотом расплескался по кабинету, заполняя собой все пространство.

– Сенсей, умоляю – не нужно! – пробормотал Хига еле слышно, то ли желая, чтобы его услышали, то ли надеясь, что не услышат. На его лице проступило выражение искренней муки. Он не мог, не смел возражать сенсею – но боязнь возможных последствий слов Араи в этот миг оказалась сильнее.

– Нет, господин Араи! – крикнул Ивамото, на западный манер стукнув ладонью по столу так, что графин со стаканами жалобно задребезжали. – Я вам не сорокалетний мальчик, я – начальник полиции!..

– Если ты хочешь, чтобы я говорил с тобой, как с начальником полиции, тогда и ты говори со мной, как подобает с Хонъимбо Араи! – перебил его Серебряный Дракон, полностью игнорируя слабую попытку Хиги вмешаться. – Так чем же мы провинились? Что постыдного мы совершили, или замыслили совершить? За всю свою жизнь я не сделал ничего противозаконного! Я нахожусь на территории своей собственной страны и имею право играть, где и когда мне вздумается!

Ивамото открыл было рот, чтобы бросить в ответ что-то резкое, но, встретившись взглядом со стариком, только глубоко вздохнул и устало уселся за стол.

– С вами с ума сойти можно, – выдохнул он, вытирая ладонью лоснящийся лоб.

Хига встревоженно посмотрел на сидящего Ивамото и перевел просящий взгляд на сенсея, с ужасом наблюдая, как белые брови старика начинают возмущенно приподниматься.

И тогда впервые за все это время голос подал Юки.

– Прошу меня простить, – мягко, но уверенно произнес молодой человек. – Господин Ивамото, Хонъимбо Араи старше вас, и он стоит. Вам бы подняться.

Араи бросил на молодого соискателя одобрительный взгляд и уголки его губ дрогнули, словно их коснулась тень улыбки.

– О боги, дайте мне терпения! – воскликнул Ивамото, но все-таки встал из-за стола, – Вот уж правду говорят: слепой змей не видит! Это война, понимаете? И то, о чем я просил ранее, и что требую сейчас – это вынужденная необходимость!

И уже более примирительным тоном добавил:

– Вчера и позавчера нас обстреливали с самолетов, а что будет завтра, никто не может предсказать. Сейчас не время для турнира! Сыграете свою партию, когда война закончится.

Араи покачал головой.

– Господин Ивамото, у вас – одна война, а у нас – сразу две. Шесть партий, три партии выиграл я, три – господин Накамуро. Я в шаге от того, чтоб потерять свой титул, он – в шаге от того, чтобы вырвать его у меня. Последняя партия решит исход битвы. И вы хотите нас остановить? Это невозможно!

Ивамото вынул платок из кармана и прижал его к влажной лысине.

– Я же не предлагаю отменить турнир. Я говорю о необходимости отложить последнюю партию до наступления мира!

Араи усмехнулся.

– Юки-сан, мы можем отложить партию? – обратился он к стоящему рядом молодому человеку, предоставляя ему право высказаться.

Тот отрицательно покачал головой.

– Но почему? – недоумевающе воскликнул начальник полиции.

Юки пожал плечами.

– Вы же сами только что сказали, господин Ивамото, – тихо произнес он. – Потому что вчера и позавчера нас обстреливали с самолетов, и каким будет завтра – никто не знает. Мы оба можем не дожить до конца войны, и тогда главный вопрос навсегда останется без ответа.

– И какой же это вопрос, господин Накамуро? – измученным голосом поинтересовался Ивамото.

Хонъимбо Араи расхохотался.

– Дерзость юности! Юки-сан лелеет мечту отнять мой титул! И его главный вопрос – достаточно ли он хорош для этого?

– Но ведь тот же вопрос задаете себе и вы, Араи-сенсей, – отозвался Юки. – И без ответа наша битва никогда не закончится…

Ивамото озадаченно смотрел на них, не в силах ни понять, ни отвергнуть ту, другую реальность, которой принадлежали эти двое.

А еще краем глаза он видел неподвижные бело-дымчатые тени, похожие на силуэты людей, которые рассеивались, стоило только попытаться на них сфокусироваться.

«Может быть, это знак?» – пронеслось у него в голове. – «Или дело в жаре?..»

– Если я не ошибаюсь, партия длится два дня?

– Именно так, – подтвердил Араи.

– Что ж… Хорошо, сегодня играйте, где запланировали, – сдался Ивамото. – Но завтра организуйте все в пригороде, и без лишней огласки – мне сейчас ни к чему большие сборища. Все понятно?

Хига просиял и склонился в поклоне.

– Спасибо, господин Ивамото! Большое спасибо!

Юки тоже благодарно наклонил голову.

– Судья партии счастлив, оппонента тоже все устраивает – видимо, и мне следует быть довольным? – проворчал Араи.

И Серебряный Дракон принял условия.

Лето в этом году выдалось жарким.

Юки легко переносил жару. Ему нравилось, когда дыхание ветра становилось горячим, в воздухе пахло обожженной солнцем листвой, и вызолоченный зноем мир наполнялся звоном цикад.

Сощурившись, он поднял лицо к ясному, без единого облачка, небу и улыбнулся.

Так он видел только лето, без снующих повсюду людей в полицейской и военной форме, без выстроившейся вдоль улицы вереницы боевой техники, без опасливо поглядывающих вверх женщин с детьми.

– Сейчас бы в коротеньких штанишках, да на рыбалку? – издевательски протянул у Юки над ухом Араи.

Тот даже бровью не повел.

– Мне не нужно ничего сверх того, что я имею, сенсей!

Он обернулся к старику, сияя, как ребенок в день своего рождения перед праздничным тортом.

– У меня уже есть все, о чем я только мог мечтать: сегодня и завтра я играю с вами!

Араи хитро прищурился.

– Если только партия не закончится в один день, маленький выскочка!

Улыбка Юки стала еще шире.

– Это вряд ли. Все-таки вы слишком хороший мастер, чтобы сдаться маленькому выскочке так быстро!

Белые брови Араи взметнулись вверх.

– Наглец!

– Ну что же, встречаемся в школе го через час, как и было назначено? – поспешно встрял в беседу Хига, глядя на часы. – Удивительно, но оказывается, господин Ивамото задержал нас всего на двадцать минут…

Серебряный Дракон усмехнулся.

– Да-а, – нарочито торжественно выдохнул он. – Ничто так не растягивает время, как нетерпение влюбленного, страх и ожидание своей очереди в уборную, а когда…

Слова Араи застыли в воздухе без насмешливого продолжения. Со странным выражением лица он сосредоточенно уставился на ничем не примечательный дом по ту сторону улицы.

– Сенсей?..

Араи не отвечал.

– Сенсей, вы меня слышите? – озабоченно переспросил Хига.

– Я? – рассеянно отозвался Араи. – Да… То есть что ты сказал, извини?..

Он наконец будто очнулся от внезапно нахлынувшего на него то ли воспоминания, то ли видения.

– Я говорил, встретимся через час. Вы себя хорошо чувствуете? – встревоженно поинтересовался Хига, вглядываясь в побледневшее лицо старика.

– Похоже, не очень. Жарко, наверное. Я пойду отдохну немного где-нибудь в тени.

– Вас проводить?

– Ну вот еще, – возмутился Араи. – Я тебе не младенец, за которым следует присматривать.

Резким жестом он расправил рукава кимоно и уверенно зашагал по дороге, мимо группы почтительно расступившихся перед ним рабочих, по направлению к тонувшей в зелени трамвайной остановки. Но все же не смог удержаться и обернулся, чтобы взглянуть еще раз на дом с выбитыми стеклами – тот самый, возле которого пару минут назад видел странные прозрачно-белые силуэты.

В учебном классе школы го звенела абсолютная тишина.

Было довольно жарко, но окна не стали открывать, чтобы не впускать уличный шум.

Посередине просторной комнаты стоял гобан, за которым на простых циновках сидели игроки. Сбоку от гобана располагалось место судьи. Лишние столы вынесли во двор, а стулья расставили по периметру комнаты, чтобы зрители могли наблюдать за игрой века – великий Хонъимбо Араи и юный вундеркинд Накамуро Юки в последней схватке должны были выяснить, чье мастерство выше. Опыт и старая японская школа го против молодости и нестандартной игры.