«Я тупая лицемерная овца, да? – ответила она так же мысленно. Голос ее звучал отчасти «смазанным» и как будто с большего отдаления, чем у праймуса, но, несмотря на это, слышно его было четко. – Сначала я едва не придушила тебя за вранье про Люциана и ваши отношения, а теперь сама вытворяю то же самое».