– Когда Мара будет побеждена, я предстану перед вашей местью, – спокойно парировал Тристан. Каким бы невозмутимым он ни выглядел снаружи, в глазах отражалась сломленная душа. – Не сопротивляясь. Непонятно почему, однако презрение охотника затронуло что-то во мне. Тристан сдался нам, и я не думала, что он сделал это, чтобы внедриться в стан врага. Возможно, в памяти все еще свежи были все те эмоции, которые он показал после моего воплощения в брахиона. А чувства не лгали. Или я ошибалась? Может, я просто позволила ему мной манипулировать? Он ведь мастер по части подмены и искажения чувств.