Лев и Матвей

Дождь был холодным. Вечером накануне стояла летняя жара, но сейчас ранним утром пространство города охватила осенняя стынь. Улицы заволок туман. По асфальту текла вода, казалось, следовала прямо за пятками, норовя схватить.

Лев Долин бежал по пустынной аллее. Сквозь серую пелену вырастали здания, высокая башня университета, стеклянные пирамиды на крыше кафе. Дороги исчезали вдали. Лев держал ровное дыхание. В прохладном влажном воздухе это было легко. Ритмично звучало сердце, упруго работали мышцы. В безветрии капюшон спортивной кофты не срывало с головы, и Долин бежал, не боясь, что кто-нибудь увидит его лицо. Ожог десятилетней давности, конечно, уже не был так уродлив, операции сделали своё дело, но Лев всегда помнил, что можно просто накинуть капюшон и не заставлять никого испытывать шок или неловкость.

Впереди аллея выходила на площадь у здания театра. Большую её часть занимал фонтан. Долин обычно делал остановку здесь и брал направление к дому. Вот и сейчас оббежал вокруг каменной чаши и встал напротив крыльца. Сквозь тонкую белую пелену проступила фигура человека, прислонившегося к одной из мраморных колонн.

Лев отвернулся, натянул капюшон пониже, но незнакомец неожиданно окликнул его:

– Не прячься, Лев.

Тот вздрогнул, обернулся. Туман возле человека таял, обнажая серые ступени, будто уходил с дороги перед ним. И теперь стало видно его лицо. Красивое, но странное – принадлежащее то ли женщине, то ли мужчине. Как и фигура – слишком высокая, сочетающая широкие бедра и мощные плечи.

Мгновение Долин собирался спросить, откуда этот человек знает его имя, но, может, это просто сосед, с которым он лично не пересекался? Так что…

В губах незнакомца незаметно появилась сигарета, и он поднёс ладони к ней, будто намереваясь прикурить. Язычок золотого пламени скользнул по пальцам, а Лев вздрогнул. Знакомый страх подразнил сознание, но и всё же огонь, добытый из воздуха, казался призрачным обманом.

– Ещё боишься? – спросил незнакомец. – А ведь с пожара, уничтожившего твою жизнь, прошло пятнадцать лет.

– Мы знакомы? – нахмурился Долин.

– Нет. Но я тебя знаю, – улыбка не сходила с лица человека.

Он выдохнул дым в холодный воздух, и тонкие серые полосы причудливо обернулись вокруг него, будто ласкаясь.

– Со слов твоего брата.

– Мой брат умер! – Лев шагнул к незнакомцу. – Кто вы?

– Зови меня Аралим, если имя имеет для тебя значение. Почему ты видишь его?

– Что? – поражённо прошептал Долин.

– Брат снится тебе. В тот самый момент.

– Хватит, – сглотнул Лев.

– Почему?

Вопрос прозвучал так естественно. Действительно, почему? Почему он никогда не забудет, что бросил Матвея в пламени?

Долин уже собрался уйти, но незнакомец вдруг усмехнулся:

– Тебе не хватило всего минуты, чтобы спасти его.

– Да что за?.. – Лев развернулся на полушаге, стиснул зубы, чтобы не выругаться. – Что вам надо?!

– Не казни посланника, – произнёс Аралим. – Я лишь передаю тебе, что начинаются большие игры. Ты их участник.

– Ты больной что ли? – не выдержал Долин. – Тебе бригаду из дурки вызвать?

Аралим выпустил дым, и белая летящая масса потянулась к земле, потяжелела, легла на мокрый асфальт серым туманом.

– Награда за победу больше всего, что ты можешь себе представить, – произнёс он. – Но и проигрыш будет солидным. Твоя ставка – жизнь. Хотя… – обманная улыбка тронула губы Аралима, – разве это цена для тебя? Ты ведь не живёшь. Брат и родители погибли в один день. Семейный дом сгорел, любимая женщина ушла, не выдержав твоего уродства. Не только физического. Ведь после смерти родных, ты перестал быть собой.

Лев молчал. Слова возмущения угасли. Этот человек говорил о его жизни так, будто видел её всю.

– А ты древний старик, – Аралим выдыхал дым, и вокруг всё больше оседал плотный серый туман, заволакивая площадь и фонтан, и здания вокруг. – Сорок четыре года, а сердце уже устало и не хочет ничего.

Пелена скрыла город, оставив малое пространство перед ступенями театра, слилась с небом над головой и плыла… безмолвная, слепая, влажная. Лишь нескончаемая сигарета незнакомца источала тёплое золотое свечение.

– Если выиграешь, получишь право спасти жизнь, – сказал он.

– Чью? – прошептал Лев.

Аралим смерил его насмешливым взглядом.

– Выберешь одну из потерянных. И лучше свою. Это мой тебе совет.

Долин молчал.

Незнакомец сделал последнюю затяжку, отбросил сигарету. Она исчезла в воздухе, расплескав золотые искры, опавшие на старую брусчатку.

– Жаль, – бросил он, – с тобой игра могла быть интересной.

– Подожди… – Лев ещё боролся с ощущениями. С недоверием, страхом и надеждой, внезапно схватившей душу. – Игра?

– Да.

– С кем играть?

– Ты гладиатор на арене, – засмеялся Аралим. – Противника увидишь, когда вступишь в игру. И у тебя будет помощник.

– Кто? – спросил Долин.

– Узнаешь.

– Что нужно делать?

– Побеждать. Если сможешь.

– А если не смогу?

– Никто не будет скучать по тебе, – Аралим окинул мужчину небрежным взглядом и сошёл со ступеней.

Серая пелена за его спиной рассеивалась, обнажая очертания кустарников и низких елей, окружающих театр и внезапно в этой завесе возникла человеческая фигура, но сразу отступила, следуя за туманом, прятавшим её всё это время. Чёрный дождевой плащ с капюшоном скрыл лицо тайного наблюдателя, только Лев отчётливо ощутил, что знает того, кто незаметно стоял рядом с ними весь разговор.

Он не успел подумать об этом, радужка глаз Аралима вспыхнула красным пламенем, и оно потекло по его щекам, мгновенно поджигая влагу в воздухе. Словно топливо вспыхнули лужи, оставленные дождём, взвились в пламени клубы тумана и пространства вокруг не стало. Его поглотил огонь…

Долин вскочил с криком. Боль раздирала лицо и руки, будто он снова горел, тело свела судорога. Мужчина на коленях добрался до ванной. Ледяная вода едва помогла справиться с этим огнём. Лев долго сидел под душем, приходя в себя после кошмарного сна.

Такого давно не случалось. Фантомная боль мучила его первые три года постоянно, но потом приступы ослабели, и в последнее время он почти не испытывал их. Но сейчас… Сердце, казалось, вырывалось из груди, казалось, хотело разбить рёбра в щепки и освободиться.

В спальне громко зазвонил будильник. Семь тридцать. Ночные кошмары, фантомные боли, но демона под именем «работа» никто не отменял. Чашка кофе была выпита залпом, телефон и ключи от машины лежали в барсетке ещё с вечера. Оставалось лишь одеться и выходить.

Лев спустился во двор, и едва оказавшись на улице, почувствовал запах гари. Ветер, гуляющий по детской площадке, был горячим, будто веял из пустыни, неся колкий песок. Выезжая по узкой дороге между высотными домами, Долин увидел источник запаха. Горела квартира на первом этаже в последнем доме его квартала. Пожарные машины стояли на газоне, окружённые толпой жильцов.

Лев выехал на широкую городскую улицу. На первом же перекрёстке колонна пожарных машин пресекла движение транспорта. Гражданские авто встали, пропуская несущихся на всех парах огнеборцев. Повернув, Долин снова заметил горящее здание. На сей раз пожар был серьёзнее. Горело здание банка и соседняя с ним аллея, ведущая к школе. Машины огнеборцев подъезжали со всех сторон, и движение на оживлённой улице стопорилось с каждой минутой. Лев не успел доехать до следующего перекрёстка, как на нём с грохотом влетели друг в друга две легковые машины.

– Твою ж мать, вот вы вовремя! – выругался Долин.

До светофора остались какие-то сто метров, но улица встала. Объехать аварию успела только пара машин, остальные остались перед красным сигналом. А впереди между многоэтажками заструился новый дым.

– Что происходит сегодня?..

Это спросил кто-то из пассажиров в соседней машине. Окна у многих были открыты и люди с удивлением оглядывались вокруг.

Лев включил радио. Без пятнадцати восемь должны передавать местные новости.

– За минувшую ночь зафиксировано беспрецедентное количество пожаров, – говорил диктор. – Причинами становятся неосторожное обращение с огнём и не выключенные электроприборы, однако, в большинстве случаев причина остаётся загадкой. Пожарная инспекция города рекомендует ограничить использование электроприборов в связи с нестабильной работой электросети.

Лев старался не смотреть на горящее здание банка, но краем глаза всё равно улавливал огненные потоки, вырывающиеся из окон. Дышать стало тяжело. Он закрыл окна, включил кондиционер. Температура в салоне быстро упала до двадцати градусов, а его так и бросало в жар.

– Чёртово пламя… – Долин выругался, взглянув на огонь. В тот самый момент, когда объятая пламенем крыша с грохотом сложилась, как домик из карт.

Из-под рухнувшей кровли мощно вырвалось огненное облако, втягиваясь в чёрный дым, и Лев замер. Сердце ударило с такой силой, что в глазах потемнело. Казалось, небо накрыла красная пелена, и воздух в салоне наполнил песок.

Но машины впереди внезапно двинулись, и Долин машинально нажал на педаль газа. До перекрёстка десяток метров. Ещё минута и всё. Лев сделал глубокий вдох, заставил себя собраться. Это всего лишь фобия – страх неосознанный, не основанный на реальной опасности. Нужно только отъехать от пламени.

Красная пелена перед глазами Долина спала, возвращая миру естественные цвета, но пространство внезапно дрогнуло от глухого хлопка. Светофор показал зелёный, только Лев не двинулся с места, потому что увидел грузовик. Кабина шла ровно, а прицеп с цистерной уже закручивало под девяносто градусов, и легковые машины на его пути сгребало в гармошку.

Визг тормозов едва прорывался сквозь грохот, бьющихся друг о друга металлических бортов. На миг показалось, что это снова сон. Так нереально огромную фуру с оранжевой цистерной и надписью во весь бок «огнеопасно» несло поперёк дороги к перекрёстку, забитому до отказа машинами.

Но уже в следующий миг сон стал совсем не реален. На пересечение четырёх направлений на полной скорости выехал троллейбус. Кабина фуры врезалась в него и оторвала пассажирский транспорт от контактной сети. Штанги сошли с проводов, осыпая цистерну дождём искр. Как пластмассовую игрушку, троллейбус провезло через весь перекрёсток до самого тротуара, снося ограждения. Словно на льду колеса фуры легли на бок, и вся платформа вместе с цистерной ударилась о землю, всё ещё двигаясь, всё ещё везя надпись «огнеопасно» по асфальту, будто специально пытаясь высечь искру. Крышку люка сорвало, и в воздух взметнулся фонтан топлива.

Красная пелена в одно мгновение пропитала воздух, застелив всё обозримое пространство перед глазами Льва. В ней почернело небо, ярко вспыхнули точки белых звёзд, и стало видно, что на цистерне сидит огромное существо – птица или дракон, с крыльями из удлинённых костей предплечья и чёрной перепонкой на них. Тварь перехватила штанги троллейбуса и ударила их о корпус цистерны, так и высекая искру.

Рёв довольного монстра причинил Льву тупую боль, и он закричал, закрыв уши ладонями. А существо внезапно взглянуло на Долина. Посмотрело прямо на него, сквозь стекло машины. Жуткая морда твари исказилась в улыбке, и красные, играющие пламенем глаза, прожгли Льва до костей. Он ощутил этот ожог всем телом. Казалось, кожу и мышцы обдали кипятком. Но это было лишь мгновение…

Крылатая тварь стремительно взмыла в небо, исчезая вместе с красной пеленой. Открылось взгляду серое от дыма небо и цистерна, и наклонённый троллейбус, прижатый к бетонному столбу. Штанги токоприёмники лежали низко, почти на асфальте. Плескаясь, как весенний ручей, к ним текло топливо, неся с собой синее, почти прозрачное пламя. Колеса троллейбуса с одной стороны уже горели, а в окно била руками молодая женщина, что-то крича. Сквозь запылённые стекла мелькали люди, но в салон уже поднимался ядовитый дым от горящей резины. Им остались минуты. А Лев, тяжело и судорожно дыша, дрожа от пожирающего его ужаса, видел только эту женщину, и её кровь, размазанную по стеклу. Она сейчас погибнет… Прямо сейчас!

Долин с хрипом втянул воздух в грудь. Он должен очнуться! Должен действовать! Он уже опоздал один раз! Больше никогда!..

Лев резко толкнул дверцу машины, выскочил на улицу. Казалось, сердца в груди не стало. Оно либо остановилось, либо билось так быстро, что он престал чувствовать его удары. Долин просто бежал. Запрыгнул с места на наклонённый борт троллейбуса, ногой ударил в створку двери. Механизм открытия разлетелся вдребезги, и вся дверца провалилась в салон. А вместе с ней и Лев. Он схватил ближайшего человека, подтолкнул его:

– К выходу, быстро!

Толчок неожиданно оказался такой силы, что солидный мужчина выскочил на ступени троллейбуса и скатился по ним на землю. Здесь его подхватили. Водители ближайших машин подоспели на помощь. Толпа окружила двери, образовав живую цепь, по которой в клубах дыма поднимались люди.

Лев выпихивал всех подряд, по двое, по трое. Дым всё больше заволакивал салон, с болью пролезая в глаза и горло, не давая дышать, но Долин, наконец, добрался до задней площадки. Девушка с окровавленными руками лежала на полу. Лев поднял её к себе на колени. Надо было встать, но тело налилось свинцом, и он не дышал, только кашлял.

Пламя с внешней стороны охватило днище троллейбуса, резиновое покрытие пола плавилось. Ладони и колени Долина обжигала боль, не давая ему потерять сознание. Сейчас эта адская подруга работала на него. Он полз к выходу. Там в клубах дыма виднелись фигуры людей и слышались голоса:

– А мужчина вылез?! Тот первый, в рубашке?..

– Нет! Нет!

– Кто-нибудь видит его?

– Дыма сколько!

– Эй, эй, парень, ты куда?! Стой!

В гаснущем свете Лев увидел стройную фигуру человека, легко прыгнувшего прямо в раскалённый салон. Кто-то в чёрном дождевом плаще и капюшоне подхватил его через грудь и поднял в объятия.

– Девушка, – прошептал Долин. – Спаси девушку…

Но свет сознания гас, и в наступающей тьме наконец растворилась боль, которую Лев больше не мог вынести. Сжимая горячую руку державшего его человека, Долин отключился.

* * *

– С двенадцати часов дня в городе введено чрезвычайное положение, но мы до сих пор не слышали ни одного официального заявления о причинах трагедий.

– Власти города заявили о непричастности террористических организаций к происходящему на наших улицах. По уверению руководителей пожарной службы, МЧС и санитарного контроля все случаи массовых пожаров, взрывов, нападений животных имеют естественные причины.

– Количество пострадавших, обратившихся за медицинской помощью, уже превысило десять тысяч…

Лев, наконец, осознанно прислушался к потоку информации из телевизора. Его было плохо слышно из-за гула множества голосов.

Долин лежал лицом к стене, так что, открыв глаза, не сразу понял, где находится. Мимо бегали, ходили, что-то перевозили, кричали. Лев повернулся на другой бок и его глазам открылся коридор больницы скорой помощи, заполненный от стены до стены людьми. Половина пострадавших сидели на полу, некоторые лежали на медицинских кроватях каталках, как и сам Лев. Его пиджак, рубашка и ботинки подпирали колесо.

Стоял сильный запах крови. Перевязки делали прямо здесь.

Через минуту Долин решил, что просто занимает место, так что слез с кровати. Едва встал на ноги, схватился за стену, потому что голова закружилась, но он наконец заметил, что его руки от пальцев до предплечий туго обмотаны бинтами. И ноги от стоп до коленей тоже.

Лев поднял ближайшего человека с пола, помог ему лечь на каталку и отправился дальше по коридору, всё также держась за стену.

Долин помнил, что обжог в троллейбусе руки, но не чувствовал боли. Похоже, это были последствия шока. Как и то, что он никак не мог сориентироваться в окружающем пространстве. Казалось, видит всех сразу, и слышит всё сразу. И собственное тело стало больше, чем обычно, но при этом легче.

Идущего по стенке парня внезапно поймала девушка в синей униформе с записным планшетом в руках:

– Стойте! Вы почему с каталки ушли?!

Лев растеряно взглянул на неё.

– Так, ладно, потом, – медсестре было некогда с этим разбираться. – Я записываю всех, чтобы карты потом оформить. Как зовут?

– Лев Алексеевич Долин.

– Год рождения?

– Семьдесят седьмой.

Девушка оторвалась от записи на мгновение:

– Чего?

– Семьдесят седьмой, – повторил Лев.

– Так, понятно. Брата как зовут?

Лев удивлённо взглянул на медсестру:

– Прошу прощения?

– Как зовут вашего брата? Он пошёл помочь девушке, с которой вас привезли. Сказал, сейчас вернётся, а я имя не спросила.

Долин так и смотрел на медсестру, ничего не понимая.

– Молодой человек! У вас шок, я знаю! Но у нас тут у всех шок! – окончательно рассердилась медсестра. – Давайте, соберитесь! Как зовут брата?

– Матвей, – машинально ответил Лев.

Проходящий мимо доктор окликнул девушку:

– Даша! Ты чего стоишь здесь? Пациенты!

– Виктор Фёдорович! Да тут ситуация! Парнишка вот пятнадцать человек из горящего троллейбуса вытащил…

– А, да! – врач быстро вернулся к Долину. – Сказали про вас.

Он без церемоний взял парня за подбородок, развернул лицом к свету, заглянул в глаза, проверил пульс.

– Всё в норме. Сердце, как пожарный насос, значки реагируют. А что не так?

– Говорит, что ему сорок четыре года и брата не помнит.

– А брат где?

– Вон стоит в начале коридора. Пошёл проводить пострадавшую до палаты, а то она тоже по стенкам ходит.

– Так, Лев, да? – врач ещё раз окинул Долина взглядом. – Всё у тебя в порядке, ожоги средней тяжести, на молодых заживают быстро. Дайте ему кислород, – это относилось уже к медсестре. – Надышался дымом, вот и бредит.

Врач побежал дальше, а Лев заворожённо посмотрел в начало коридора. Длинный проход выходил в холл третьего этажа с большими окнами. Их створки были закрыты наглухо, потому что на полную мощность работали кондиционеры, но сквозь прозрачное стекло было видно небо. Серо-фиолетовое, почти ночное, с красноватым свечением по кайме облаков.

У двери в первую палату стоял человек в коротком чёрном дождевом плаще. Он скинул капюшон на плечи, но стоял спиной к Долину, так что, шагая к нему, Лев видел только коротко стриженый затылок и худую шею явно молодого парня.

Подойдя к нему, Долин схватил его за плечо, развернул к себе лицом, но силы неожиданно не рассчитал. От его рывка парень отлетел в сторону, ударился лопатками о стену, а Лев поражённо замер. Казалось, он забыл лицо брата, ещё сегодня утром не помнил его черт. Но сейчас…

– Тихо, тихо, – засмеялся Матвей, поднимая руки, – не бей.

Долин так и стоял, застыв на месте. Собственное дыхание стало горячим, обожгло грудь.

– Ты кто? – наконец прошептал он.

Матвей улыбнулся. А Лев почувствовал слёзную резь в глазах. Такая знакомая улыбка… Та самая улыбка младшего брата, которую не забыть.

– Лев, это я, – произнёс Матвей.

– Нет… – Долин медленно водил головой из стороны в сторону, не веря. – Нет. Я видел, как ты умер.

– Да, я умер, – кивнул Матвей.

Лев замер.

– На твоих глазах. Прости меня, хотя нет, – улыбка сошла с лица Матвея. – Такое не простить. Просто прими меня. Аралим сказал, что у тебя будет помощник. Это я. Я твой помощник.

– Что происходит? – прошептал Долин.

Дрожь так и мчалась по мышцам, а в душе просто дрались между собой понимание невозможности происходящего и ещё совсем неуверенная радость.

– Пойдём, нам пора, – произнёс Матвей.

– Что? – Лев сейчас ничего не понимал. – Куда?

– К месту финального состязания, – усмехнулся младший брат. – Отборочный тур ты прошёл с блеском. Пересилил страх, спас людей, доказал волю.

Матвей взял Льва за руку так быстро, что тот не успел её отдёрнуть. Прикосновение оказалось реальным – не холодным призрачным, а горячим живым. Матвей отогнул бинты в разных местах, посмотрел, что под ними, удовлетворённо кивнул.

– Правила игр честные, – сказал он. – Тебя уравняли в возможностях с противником. Дана молодость, сила, сверхоружие. Если хочешь ударить как человек – бей кулаком, как сверхчеловек – бей ладонью, понял?

Долин с удивлением взглянул на свою руку. Было похоже, что кожа от пальцев до предплечья затвердела в корку из золота. Но это не мешало двигаться, и ощущение силы было непомерным.

Матвей отпустил его, посмотрел в глаза:

– Слышишь меня? Это важно. У нас нет времени, учись сразу. Это золотое покрытие – твоя броня. Она тебе понадобится.

Лев кивнул. А младший брат внезапно шагнул к окну: