© Давыдова Ю., 2021

© ООО «ЛитРес», 2022

* * *

Пролог

Гроза шла издалека, освещая небо беззвучными вспышками. Ни дождя, ни ветра, только вспышки. На мгновение из темноты выхватывало верхушки деревьев, крышу центрального здания и больничных корпусов.

В коридорах стояла полная тишина. Пластиковые двери изолировали любые шумы в помещениях, даже тихие шаги медсестёр ночной смены.

Никита Велехов стоял у окна, приложив руку к стеклу. За прозрачной преградой армада ночных облаков единым фронтом наплывала на россыпи городских огней вдалеке, поглощая золотые цепочки одну за другой.

– Только не проходи мимо, – с надеждой прошептал парень.

Приглушённо прогремел гром, словно пообещав скоро быть, и снова всё стихло. Никита отвернулся от окна, взглянул на стойку капельницы у своей кровати. В пакете с лекарством оставалась ещё половина. Надо было закончить процедуру, но парень устал лежать. И находиться здесь тоже устал. С последним выбора не было, потому что его болезнь прогрессировала. Так что оставалось иногда незаметно нарушать больничные правила, чтобы напоминать себе, что ещё жив.

За дверью прошло большое светлое пятно, и в коридоре раздались приглушенные голоса. Голоса, ночью, в корпусе? Это глобальное событие для этого места.

Велехов прислушался. Главный врач Евгений Николаевич, мама и кто-то ещё. О чём-то спорили. Особенно Евгений Николаевич. Его голос становился всё громче, хотя кричать посреди ночи для главврача было совсем не свойственно. Никита подошёл к двери палаты, осторожно приоткрыл.

Евгений Николаевич гневно говорил маме:

– Елена Алексеевна, я понимаю, что вы сейчас хватаетесь за любую возможность, но ведь это чистая авантюра! Ваш сын едва ходит, а вы хотите отдать его каким-то родственникам!

– Каким-то родственникам? – кто-то спросил с насмешливой обидой в голосе.

– Я своё последнее слово сказал, – резко ответил врач.

Велехов приоткрыл дверь шире. Спиной к нему стояла мама, всё ещё в белом халате; так и не сняла его после смены; а сбоку, в тени – высокий мужчина. Он был одет в короткую чёрную куртку и джинсы. И его весьма крепкая фигура показалась Никите знакомой. Но лица он пока не узнал.

В коридоре на минуту воцарилась тишина. Мама молчала, сложив руки на груди.

– Елена Алексеевна, – наконец сказал Евгений Николаевич, – поймите разумность моих слов. У вас рука поднимется подписать отказ от госпитализации? Иначе я отказываюсь нести ответственность за вашего сына.

Мама повернулась к мужчине.

– Иван, – произнесла она. – Это действительно невозможно. Ты просишь отпустить его с тобой на целых два дня…

– Иван? – Велехов, услышав имя, наконец понял кто это и действительно удивился. Слишком неожиданный посетитель.

– Всего лишь на два дня, – тихо говорил Иван. – Сорок восемь часов – и я привезу его обратно. Хочешь, расписку напишу?

– Да нужна она мне… – вздохнула Елена. – Иван, послушай, Никита должен постоянно находиться в стационаре. Существует высокий риск инфицирования или развития тяжёлого кровотечения. Он проходит курс лечения, который нельзя прерывать.

– Кто сказал? – Иван сложил руки на груди. – Ты кому больше веришь? Своей медицине или мне?

Никита увидел, что при этих словах мама замерла, замолчала, ещё минуту раздумывала, но всё-таки утвердительно кивнула и повернулась к Евгению Николаевичу:

– Документы оформим завтра. Я поговорю с сыном. Думаю, он возражать не будет.

Главврач обречено отмахнулся:

– Это самая большая ваша ошибка.

Велехов закрыл дверь. Смысл ясен, дальше можно не слушать. Хорошая идея – уехать из больницы хотя бы на два дня. Бросить к чёрту все процедуры и просто удрать. Никита вернулся к кровати, подобрал висящую иглу капельницы и ввёл её во внутривенный катетер на руке.

Витиеватая молния расчертила небо за окном, всколыхнулась листва на тополях, и тонкие верхушки наклонились под натиском грозового ветра. Сильный порыв ударил в стекло, пробуя преграду на прочность.

Не найдя себе входа в наглухо закрытых пластиковых окнах, ветер ринулся в здание через вентиляционный канал и, наконец пробившись внутрь, настойчиво застучал по жестяным стенкам.

Велехов открыл клапан капельницы, слушая его зовущий гул.

– Не жди меня, – прошептал он.

Ветер взвился по шахте в то же мгновение, оставив парня в полной тишине. Но уже в следующий миг за окном мелькнула тень – обломанная ветка дерева с грохотом врезалась в стекло и исчезла, упав вниз.

Никита лёг на кровать, разглядывая оставленный ею рисунок трещин.

– Тише, ветер, – кивнул он, закрывая глаза. – Уже скоро. Заберёшь меня в рай. Если примут.

* * *

Утро встретило ярким летним солнцем, на удивление приветливо светившим в палату. Капельницы, как обычно, убрали в четыре утра, так что Никита свободно потянулся на кровати. Боли нет. Уже неплохо. Он приподнялся на локтях, намереваясь посмотреть на часы над дверью, но вместо этого наткнулся взглядом на Ивана.

Тот сидел в кресле напротив него с сияющей физиономией, и при дневном свете Велехов своего дядю не узнал. Ивану должно было быть немного за сорок пять, но на свой возраст он не выглядел. Скорее, лет на двадцать.

Никита сел на кровати, пристально оглядел родственника. А они с ним были чем-то похожи. Светло-русые волосы у обоих, очень коротко стриженные. Серо-голубые глаза. Даже в чертах лица было какое-то сходство. Хотя Иван же троюродный брат отца. Кажется. А может, и ещё более дальний. Никита попытался вспомнить его фамилию. Мама раза два её произносила. Рилевский вроде.

Иван улыбнулся:

– Помнишь меня?

– Не очень, – покачал головой Велехов. – На улице встретил, не узнал бы. Я, кажется, тебя видел последний раз, когда мне пять лет было.

– Четыре. И я б тебя не узнал, – кивнул Иван. – Такой карапуз был, а смотри какой вырос. Вчерашний разговор весь слышал?

Никита вздрогнул, а Рилевский, заметив это, усмехнулся:

– Да хорошо, что подслушал, что решил-то? Хочешь отсюда выбраться?

Тон голоса стал серьёзнее, но смотрел он по-прежнему с весёлым огоньком. Словно сидел сейчас не в раковом корпусе, а на рыбалке и, закинув удочку, ждал – клюнет рыба или нет.

Велехов не сразу ответил. Непривычно было за последние месяцы видеть вот такую жизнерадостную улыбку, и не поймёшь: то ли издевается его дядя, то ли правда верит, что сил хватит на поездку.

– Хочу, – наконец кивнул Никита.

Иван ещё секунду с интересом смотрел на парня.

– Ну и нечего тут сидеть тогда, – внезапно сказал он, поднимаясь с кресла. – Поехали.

– Что, прямо сейчас? – удивился Велехов.

– Конечно, – невозмутимо ответил Иван. – А ты чего хочешь, больничного завтрака дождаться? Давай спускайся. Жду у служебного входа.

Он быстро вышел из палаты, а Никита остался на кровати в размышлениях. Может, это розыгрыш? Своё нахождение в онкологическом центре он давно воспринимал как заточение в камере смертников. Лишь дата казни всё время переносилась на неопределённый срок. Мысль сбежать отсюда не ослабевала с первого дня, и, несмотря на предупреждения врачей, назло всем Велехов вставал, ходил и даже прыгал, превозмогая слабость каждый новый день. Но он чувствовал, что скоро силы закончатся. Их высасывали белые стены, гладкие полы, воздух, запертый между пластиковыми преградами, больничные запахи и тихие шаги – такие, словно все здесь боялись потревожить смерть. И ещё уставшая мама. Её заплаканные глаза и тяжёлое дыхание, так наполненное отчаянием. Она, конечно, улыбалась, едва поймав на себе его взгляд, старалась говорить весело и непринуждённо, но Никита безошибочно понимал её состояние.

Он сидел ещё минуту, потом встал, забрал одежду из шкафа и начал одеваться. Да, надо бежать. Пока никто не передумал.

Выйдя в коридор, Велехов сразу натолкнулся на маму.

– Всё, я поехал. – Он коротко поцеловал её в щеку, намереваясь быстрее добраться до улицы, но Елена с улыбкой взяла сына за руку:

– Не торопись. Иван только вышел. Ты сотовый взял?

– Разумеется.

Елена серьёзно приказала:

– Будь на связи. Таблетки пить через каждые два часа. У Рилевского в машине полный комплект, я ему всё объяснила. Капельницу ставить умеешь, если что.

Никита утвердительно кивнул и спросил:

– Куда я еду?

– К дяде Ивану и тёте Софье. Это его жена, – ответила Елена, поправляя воротничок его рубашки.

– Далеко?

– Точно не знаю, говорит километров сто.

– Всего? – Никита удивился. – Так почему он никогда не приезжал?

Таинственный дядя, известный только по маминым словам, должен был по меньшей мере жить на другом материке.

– Откуда же мне знать? – невозмутимо пожала плечами Елена. – У каждого своя жизнь. А у Рилевского она страннее некуда.

Она наконец оставила рубашку в покое и спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – уверенно ответил Никита.

– Конечно, – усмехнулась Елена.

Сына когда ни спроси, у него всё прекрасно.

Велехов обнял маму:

– Ну, пойдём.

Иван ждал его у двери запасного входа здания за рулём внедорожника «Тигр» гражданской версии с «зубастыми» военными шинами. Никита, увидев машину дяди, удивлённо присвистнул – так просто такую не достать. Это на заказ и не дёшево.

– Сильно не гоните, – заволновалась Елена. – И вообще, осторожней, хорошо?

– Да, да, да… – небрежно откликнулся Рилевский и кивнул парню: – Садись.

Никита сел на переднее сидение, захлопнул дверцу. Выезжая с площадки, оба помахали Елене на прощание, и «Тигр» направился к воротам. У контрольно-пропускного пункта охранник тоже с интересом взглянул на машину и поднял шлагбаум.

– Гиблое место, – заключил Иван, глядя в зеркало.

Велехов усмехнулся:

– Я знаю.

Через двадцать минут они уже миновали черту города и выезжали на трассу. Иван притормозил на перекрёстке, окинул взглядом бело-синее лицо племянника:

– Ну, ты как, нормально?

Никита откинулся на спинку сидения:

– Лучше не бывает, поехали.

* * *

Первые тридцать минут Велехов молчал, мысленно собирая вопросы, которые хотелось задать. А заодно решая, стоит ли вообще что-то спрашивать. Встающее солнышко слепило глаза, и он щурился, смотря на дорогу. Цель их поездки пока оставалась неясной, а предположение, что цели нет и Иван прикатил неизвестно откуда через двадцать лет после их последней встречи, чтобы покатать его на машине, тоже не подходило.

Никита мало знал о своём дяде, вернее, ничего не знал вообще. Мама неохотно рассказала, что он есть, и на этом закончила историю. По её словам, Иван неожиданно появился в очень сложный период их жизни, и приезжал он всего один раз. За всё это время. Каждый год на праздники от него приходили открытки и подарки, и для Велехова это было единственным реальным подтверждением существования дяди.

– Если не секрет, – решился наконец Никита, – чем занимаешься?

Иван расслабленно сидел в кресле, держа одну руку на руле. При словах племянника расплылся в улыбке:

– Да так, в одной организации работаю.

Велехов хмыкнул:

– В мафии?

Ивана это явно забавляло.

– Бери выше! В колхозе, – засмеялся он. – Директор крупного сельскохозяйственного предприятия. Так пойдёт?

– А это у тебя служебная машина? – в тон ему спросил Никита. – Ты на своём предприятии что выращиваешь? Танки? Или ракеты стратегические?

– Да всего понемногу, – невозмутимо ответил Иван. – Рожь, пшеницу… Поля большие, на коне долго объезжать, а на «Тигре» за день можно.

– На коне… – Велехов наконец засмеялся в голос. – Ну ты даёшь.

– Погоди, ещё тебя научу верхом ездить, – довольно произнёс Иван.

Он взглянул на племянника, а тот покачал головой. На губах оставалась улыбка, но по глазам парня можно было понять, что он чувствует.

– Мама о тебе мало говорит, – сказал Никита. – Но уж если говорит, то ты прямо наш ангел-хранитель. Вытащил нас из всех бед, когда отец нас бросил. Привёз для меня лекарство в детстве, спас маму от каких-то давних врагов. Я вот думаю, зачем ты приехал сейчас? Попрощаться?

– Нет, – уверенно ответил Иван.

– Ты ведь знаешь, что мне конец. – Велехов внимательно смотрел на дядю. – Зачем ты приехал? И куда на самом деле меня везёшь?

Иван насмешливо взглянул на парня.

– На самом деле везу к себе домой, – подтвердил он. – Моя Софья давно хочет с тобой познакомиться.

– Двадцать лет никто этого не хотел, – заметил Никита. – Живёшь за сто километров, ни разу не приехал. Не оставил ни адреса, ни телефона. Почему сейчас? То, что я умираю, ни к чему тебя не обязывает.

– Прости меня, – внезапно произнёс Иван и тяжело вздохнул: – Это было не моё решение.

– Я тебя не обвиняю, – нахмурился Велехов, – понять хочу, почему всё так сложилось.

– Объяснить тебе ничего не смогу, – покачал головой Иван, – но поверь моим словам: всё, что было сделано и сказано, было для твоего же блага.

Никита иронично усмехнулся:

– Ну, если так.

На лицо Ивана вернулась добрая улыбка, и он неожиданно увёл руль вправо. Машина съехала с дороги.

– Куда мы? – спросил Велехов.

Иван непринуждённо пожал плечами:

– Сократим.

«Тигр» помчался по полю, сминая высокую траву, в направлении стены леса впереди. Не доехав десяток метров, Иван остановил машину, вышел и кивнул племяннику на место водителя:

– Садись.

Никита даже не сразу поверил. Конечно, всю дорогу руки чесались добраться до руля, но зрение и реакция уже вызывали серьёзные сомнения. Сам бы не попросил.

– Давай, – настоял Иван.

Парень пересел на его место. Рилевский занял кресло пассажира. И «Тигр» двинулся в лес.

Дорога оказалась такой узкой, что внедорожник едва не задевал деревья. Салон погрузился в полутьму. Ни позади, ни сбоку просветов не было. Казалось, мощные стволы смыкаются следом за проехавшей машиной.

Иван зачем-то внимательно смотрел в боковое зеркало.

– На что смотришь? – спросил Никита, и в этот момент ослепительно-яркий свет ударил во все зеркала.

Позади машины словно бесшумно взорвалась бомба, воздушная волна толкнула тяжёлый внедорожник как пушинку.

– Ходу, ходу, не тормози! – засмеялся Иван, заметив, что племянник перебросил ногу на педаль тормоза.

– Что это было? – Велехов зажмурил глаза на секунду, чтобы избавиться от бликов, и обернулся.

Прямо за «Тигром» шёл ещё один внедорожник, с мощным передним бампером, массивной решёткой радиатора и сильно наклонённым, тонированным лобовым стеклом.

– Ничего себе… – удивлённо высказался Никита, поняв, что это за машина. – «Комбат Т98»?

Хотя спросить, откуда он взялся, тоже было не лишним. Ни одного поворота, везде лес плотными стенами.

– Это наши друзья, молодёжь, – сказал Иван.

– Откуда такие машины берете? – покачал головой Велехов – Это же бронированный автомобиль.

– Ну да, такие и нужны, – невозмутимо отмахнулся Иван. – На обычных сталь больно тонкая. Кулаком стукнул, и вмятина. Что толку от такой машины?

Никита только усмехнулся, не нашёл что ответить. Но подумал, что Рилевский точно не для развлечения кулаком машину на прочность проверял.

Дорога внезапно расширилась, и «Комбат» обогнал их, накрыв облаком пыли.

– Тебе приглашение, – засмеялся Иван. – Принимай.

– Гонка на лесной дороге? Я с тобой за машину потом не расплачусь, – не согласился Велехов.

– Сынок, это «Тигр», – отмахнулся Иван. – Давай, погнали!

Он открыл окно, высунул руку, показывая водителю «Комбата», чтобы опустил стекло, и крикнул:

– Рир!

– Как? Рир? – удивился Никита, поняв, что это имя.

Или какое-то сокращение от него.

Боковое стекло второй машины опустилось. Молодой парень за рулём крикнул в ответ:

– До ворот!

– Я дорогу не знаю! – высказался Велехов – и потерял время.

«Комбат» ушёл вперёд.

А Иван весело взглянул на племянника:

– Тут одна дорога, потом чистое поле. Хорош болтать!

Никита утопил педаль газа:

– Ну, ладно, сам хотел.

Бок «Комбата» проплыл слева при обгоне, исчезая из виду, а в следующий миг вылетел справа, вырываясь вперёд.

– Фантом!.. – Велехов беззлобно выругался. – Штурман, давай работай!

Это относилось уже к Ивану.

– Сейчас будет поворот, – усмехнулся тот. – Направо поворот будет, очень крутой.

Как все нормальные люди Никита стал ждать стоп сигнала. Не угадал. Не снижая скорость, «Комбат» выехал в просвет небольшой поляны и с крутым заносом вписался в поворот почти под девяносто градусов! Велехов едва не влетел в дерево, накручивая круги рулём. Сердце прямо перевернулось в груди, толкнув в вены кровь. В глазах у парня потемнело. Он даже не успел разозлиться на такую жёсткую ловушку, хотя следовало – до дерева оставалось сантиметров десять. Но адреналин в крови дал неповторимое ощущение. В его теле ещё была жизнь!

Никита ринулся в погоню. «Комбат» двигался виртуозными зигзагами. Похоже, изображал смех. Но недолго. Велехов крутанул руль, и, спасаясь от столкновения, «Комбат» отправился косить траву на обочине.

Иван засмеялся:

– Молодец! Пять баллов! А впереди яма, кстати.

Обе машины подскочили на подъёме, пролетели над целой траншеей, которую Иван назвал ямой, пропахали носами землю на приземлении, и неожиданно лес кончился. Они оказались в поле без всякой дороги.

В лицо ударило слепящее солнце, и навстречу мчащимся машинам стали быстро вырастать очертания двух деревьев. Огромные стволы возвышались над высокой травой, словно смотровые башни. Верхние ветви образовывали арку, а нижние опускались до самой земли, переплетаясь в тонкую решётку. Они действительно напоминали большие закрытые ворота.

«Комбат» снова пошёл на подрез, на этот раз ощутимо задев борт. Вместе со скрежетом в боковом зеркале заискрило.

– Чёрт! – Никита крутанул руль, одновременно прибавляя газ. – Иван, извини!

– Заставлю Рира покрасить, – небрежно отреагировал тот.

Он вообще не волновался за машину. Подумаешь, половину борта ободрали.

– Ну ты даёшь! – покачал головой Велехов.

Он посмотрел вперёд, вспомнив о решётке из ветвей, но… нижние ветви были подняты вверх, будто так и росли. Удивиться этому не дали. Краем глаза Никита уловил новый подрез и успел отреагировать, резко сбросив газ. «Комбат» мгновенно вышел вперёд, и вдруг его занесло…

Уже на тормозах «Тигр» пахал колёсами землю, летя носом в его борт, но «Комбат» по инерции развернуло, и машины разошлись под салют искр прямо у арки «ворот».

Велехов проехал через них первым.

– Есть! – радостно крикнул Иван, хлопнув племянника по плечу.

«Комбат» прошёл между деревьев, но вдруг мигнул поворотником и развернулся.

– Они должны кое-кого встретить, – кивнул Иван. – Ой, стой, сворачивай!

Вместо этого Никита остановил машину. Голова кружилась, рубашка прилипла к мокрой спине, руки дрожали.

Иван, посмотрев на него, засмеялся:

– Ну-ну, дыши глубже. Я тебя живого обещал привести.

Велехов невольно усмехнулся.

– До твоего дома доедем, – кивнул он, осматриваясь по сторонам, – а вот назад…

Впереди возвышались холмы, справа, на сколько хватало взгляда, лежало васильковое поле, и слева лес. Никаких дорог, никаких строений, ничего. Ветер гнал длинные волны по высокой траве.

Иван кивнул в сторону леса:

– Нам туда.

Машина тихим ходом покатилась вперёд. Никита поставил ногу на педаль газа, едва нажав. На большее сил не хватило.

– Давай остановимся, – попросил он. – Мне отдышаться надо.

Иван кивнул:

– К озеру свернём.

«Тигр» плавно въехал в плотные ряды деревьев. Солнечный свет терялся в кронах, изредка ударяясь о стекло золотыми вспышками. Но скоро множество бликов побежали по стволам. Дорога круто повернула, и взгляду внезапно открылось огромное лесное озеро.

– Пошли, прогуляемся, – сказал Иван.

Никита остановил машину на берегу и толкнул дверь. Ноги ступили на густую траву, мокрую от росы, хотя было уже далеко не утро.

Озеро терялось где-то в зарослях на противоположной стороне. Деревья подходили к самым берегам, некоторые даже стояли в воде, словно росли из глубины. Ветви переплетались, образуя причудливые арки.