Пролог

Алгарве, конец октября. Я стою на берегу океана и все никак не могу поверить, что это произошло. Кажется, моя жизнь процветающего бизнесмена и наследника нефтяной империи рухнула в один миг. Всего лишь одно сообщение от моей преданной секретарши, и вот – я снова одинок. Помолвка с любимой женщиной теперь кажется плевком в лицо всему моему семейству. Пока я вел деловые переговоры в Португалии, моя невеста развлекалась в моей собственной московской квартире с каким-то безвестным рэпером.

Пляжный сезон уже закрыт. На всей территории ни души. Огромные волны накатывают на песчаный берег и отступают. Ветер треплет мои короткие русые волосы и пытается распахнуть легкое пальто. Начинает накрапывать легкий дождик. Я всматриваюсь в пасмурное небо, в серые волны и пытаюсь заставить сердце не ныть. Решительно сжимаю кулаки. Виктор Курбатов – отныне холост и свободен, как этот осенний океанский бриз. Он снова завидный жених. За его вниманием будут охотиться сотни претенденток. Только… ни у одной из них больше ничего не выйдет.

Глава 1. Эрика

Двадцать девятое декабря.

– Как думаешь, мне идет?

Я верчусь перед огромным зеркалом в примерочной. На мне очень красивое платье с открытой спиной. Платье расшито пайетками, словно чешуя золотой рыбки и кажется, что на мне нарисовали этот наряд кистью, которую предварительно окунули в жидкое золото.

– Тебе все идет, – отмахивается от меня уставшая от длительного шопинга тетушка. – Но ценник! Ты ценник видела? Оно стоит половину моего месячного дохода от турагентства!

– И что? У меня есть папочка-миллионер. Он прислал мне волшебную кредитную карту, – довольно поглаживая нежную ткань, показываю язык тете я.

– Хм, – приподнимает перекрашенную в салоне красоты бровь она. – Ладно, если тебе нравится, расплачивайся драгоценной картой, и идем куда-нибудь перекусим. Сил моих нет по этим магазинам ходить.

– Уговорила, берем, – расплывается в улыбке моя симпатичная мордашка, обрамленная всклокоченными от беспрерывного натягивания на себя шмоток окрашенными сложной техникой «балаяж» волосами. Мои фиалковые глаза горят от предвкушения. Да, я немного нестандартная девушка. Не блондинка и не брюнетка, и даже не шатенка. Скорее, на моей голове живет целый микс оттенков – и пряди блонда, и пепельно-русый, и даже карамельный беж. А вот глаза мне достались странного цвета. Не голубые, и не серые. С сиреневым отливом.

Черт, кажется, от этих беспрерывных примерок пришел конец процедуре ламинирования. Хорошо еще, маникюр в порядке. Алые ноготочки с россыпью золотистых снежинок сияют красотой. Я любуюсь ногтями несколько мгновений, потом наскоро стягиваю с себя платье и приглаживаю растрепанные волосы. Это платье просто обязано принести мне удачу. Завтра вечером меня ждет самая отвязная вечеринка года. Лара, моя подружка, с которой мы отрабатываем преддипломную практику в тетушкином турагентстве, обещала свести меня с Тимуром. Владелец ночного клуба и жутко привлекательный брюнет – он именно тот мужчина, о котором все мои фантазии последних нескольких недель. Прикрываю на миг глаза и представляю его туго обтянутые модными джинсами узкие бедра, накачанные в тренажерном зале трицепсы, и таю…

На кассе передо мной пять человек. Ничего не поделаешь, у всех предновогодняя лихорадка. Даже в очень дорогих магазинах не протолкнуться.

Пока я отстаиваю очередь и расплачиваюсь новенькой кредиткой, тетя картинно возводит глаза к потолку. Она страдает лишним весом, ей жарко и неудобно в длинной шубе, ее выкрашенные в безумный белоснежный блонд волосы всклокочены после последней примерки вечернего платья, в которое она не влезла, и она безумно хочет кофе, потому что она кофеманка. Я ее понимаю, поэтому стараюсь не раздражать по пустякам.

– Все, готово! – победно машу у нее перед носом аккуратным бумажным пакетом я.

– Гип-гип ура, – мрачно произносит тетушка. Запахивает рыжую шубу, и мы двигаемся в сторону ближайшей кофейни.

В канун нового года, кажется, все свихнулись. Толпы народа штурмуют центральный универмаг, сметают с прилавков припорошенную серпантином продукцию с намеком на скорый бой курантов, а я несусь вслед за тетей Региной к заветному «Старбакс» с кучей цветных пакетов от ведущих брендов.

В пакетах чего только нет – новенькое платье для новогодней вечеринки, за которое я отвалила огромное количество денег, туфли, подарки для родственников и даже набор игрушек для собаки старшего брата. Мой брат работает полицейским, и у него есть служебная собака – немецкая овчарка Динара. Для нее мой подарок. Потому что Динара – самая лучшая собака в мире.

На повороте я не успеваю затормозить, резко врезаюсь в мужчину, и у одного из пакетов отрывается ручка. Черт, это пакет с заветным платьем. Платье для вечеринки плавно выскальзывает и падает к ногам незнакомца. Маленькое, словно сотканное из золота, с откровенным вырезом в области спины, оно отливает золотом и будоражит воображение.

Высокий и статный, в дорогом кашемировом пальто цвета моего любимого капучино, мужчина смотрит на платье, а затем поднимает голову. Я вздрагиваю и тут же заливаюсь багровым румянцем. Его глаза – пронзительно зеленые, глубокие, словно кристально чистая морская волна, опаляют меня откровенным взглядом.

От такого взгляда меня начинает бить мелкая дрожь. Мы стоим друг против друга, словно в замедленной съемке на фоне спешащей толпы, и никак не можем разойтись в разные стороны. Смущенная своей неловкостью, я украдкой рассматриваю мужчину. Пальто расстегнуто, и мне видно мягкий белоснежный пуловер, синие, с эффектом потертости, джинсы и стильные, поблескивающие дорогой кожей туфли. Легкая щетина на идеально очерченных скулах, немного растрепанные светло-русые волосы, четкая линия губ…

Незнакомец медленно наклоняется, подхватывает скользкую ткань и протягивает мне платье.

– Кажется, вы кое-что потеряли, – окатывая меня дерзким взглядом, выдыхает он. Не произносит, а именно выдыхает, так, что у меня начинают пылать не только щеки, но еще и уши, и почему-то подгибаются колени.

Все. Меня заморозили. Я пытаюсь что-то сказать, но язык, будто прилип к нёбу. От дерзкого взгляда пронзительно зеленых глаз бросает в жар, и я никак не могу заставить себя протянуть руку, чтобы забрать то безумно дорогое платье, которое предназначалось вечеринке.

Да что со мной такое? Просто мужчина. Неловко, да. Выпало платье. Хорошо, что не испачкалось, а то его пришлось бы нести в химчистку, и праздник был бы испорчен.

– С-спасибо… – отойдя от своего не к месту случившегося ступора, бормочу я. Вырываю у него из рук платье и начинаю интенсивно запихивать обратно в пакет с оторванной ручкой.

Он дарит мне улыбку – дерзкую, пронизывающую самые потаенные участки моей души, и двигается дальше. Пара шагов – и эскалатор уносит его наверх.

Мне в спину всем своим весом резко врезается тетя.

– Эрика! Ты чего стоишь?

Я молча указываю ей на статную фигуру незнакомца.

Он вдруг оборачивается. Улыбается мне одними уголками губ и вскоре растворяется в толпе.

– Вау, – поправляя растрепавшиеся белоснежные волосы, восторженно произносит тетя. – Прямо принц из американской сказки про рождество.

– Точно, – все еще окутанная наваждением, киваю я.

– Самое то, чтобы будоражить воображение неопытных юных девиц, – тетушка качает головой, но уже через мгновение забывает про принца и несется дальше, в сторону кофейни.

Два куска торта – шоколадный и ванильный, пончик и большой стакан кофе с фирменной маркировкой «Старбаркс» – еще немного, и тетя Регина будет в форме.

– Вот не понимаю я, Эрика, на кого шьют наряды в этих дурацких магазинах? – поглощая первый кусок торта, тот, что шоколадный, жалуется мне тетушка. – На роскошную женщину с великолепными формами ничего невозможно купить! Пять иксэль – какая-то мерзкая маломерка! А что делать со спортивным костюмом? Твой батюшка обещал, что к рождеству мы рванем на Красную Поляну. У его партнера по бизнесу там целый гостиничный комплекс. А у меня даже спортивного костюма нет!

Я украдкой посматриваю на нее. Представляю тетю Регину в спортивном костюме на горнолыжном курорте, и медленно бледнею. Неужели она не понимает, что сахар – это белая смерть? Тортики и пончики рано или поздно ее убьют!

Но, видимо, предостережения всех диетологов мира не для моей тетушки.

–Эрика, а ты помнишь Виктора? – проглотив добрую половину шоколадного торта, спрашивает она.

– Нет… – пожимаю плечами я.

Какого еще Виктора?

– Ну, как же? Наследник гостиничной империи Курбатовых в Красной Поляне?

Я морщу лоб, пытаясь вспомнить, когда это мы ездили на горнолыжный курорт семьями. Вспомнила. Мне только исполнилось пятнадцать, и отец впервые взял меня с собой, чтобы познакомить с будущей миссис Щербаковой. Тетя ездила с нами. Больше для подстраховки, чтобы было, кому следить за мной, пока папочка ублажал свою новую пассию, подобранную на конкурсе красоты «Мисс Омск». Наша мама к тому времени только познакомилась со своим австрийцем, и была очень благодарна папе за то, что он забрал меня к себе на рождество. Я же в поездке жутко заболела. Все время провела в номере с высокой температурой и кашлем.

– Ничегошеньки не помню. Только курс антибиотиков и жуткий кашель.

– Ну, ничего. Познакомишься заново.

Тетя поглощает остатки торта и пончик в мгновение ока, запивает их, чертыхаясь, горячим кофе, и мы готовы бежать к выходу.

Я подхожу к припаркованному на стоянке современному красному автомобилю, отключаю сигнализацию и сажусь за руль. Тетя Регина плюхается рядом. Сидение жалобно прогибается и, пока я мысленно молю, чтобы машина не просела под ее весом, она с размаху перекидывает пакеты на заднее сидение. Вроде не просела. Я выдыхаю и включаю зажигание.

Пока я прогреваю машину, тетушка вертит ручку настройки радио.

«Ласт кристмас, лалала». Кажется, все ди-джеи разбежались на новогоднюю распродажу, и включили один и тот же набор рождественских песен.

– Знаешь, мне кажется, я его где-то видела, – отчаявшись настроить музыку, произносит тетя.

– Кого? – непонимающе посматриваю на нее я.

– Того принца в стильном пальто.

– А-а, это? Вряд ли.

– Нет, нет, Эрика. Говорю тебе, я его видела. Кажется, в каком-то журнале про российских нефтяных магнатов.

– Не упоминай при мне нефть и все, что с ней связано! – напрягаюсь я.

– Хорошо, не буду. Но он точно на кого-то похож.

– Оставь свои размышления при себе.

– Как скажешь.

Я переключаю коробку передач, и машина трогается с места.

Тетушка замолкает и просто пялится в окно, на запорошенные снегом улицы. Видимо, снова думает о сказочных нефтяных магнатах и своих любимых тортиках. Потому что смысл ее жизни – в десертах и светских сплетнях.