его ночные блуждания напоминали поиск того самого города – неизвестного, но желанного, спрятанного под табличками со стертыми адресами, среди расселенных коммуналок на Римского-Корсакова, в смазанных, отраженных в Неве набережных.
Где-то он есть, этот город. Ромка чуял с самого детства, еще до того, как научился ловить отражения в объектив.
Картинки, которые он любил, были вроде бы ленинградскими, а вроде и нет. Что-то с ними не так – срабатывала чуйка. Тот стоп-сигнал, который заставлял его, идущего по своим делам, вдруг замедлить ход, достать «зенит» и приготовится. Щелк.
Ускользающий город показывал Ромке себя – в случайном пешеходе, одетом так, будто сошел со средневековой гравюры. Щелк!