В выходные мне позвонил его адвокат. Это был очень некрасивый поступок – он просто меня развел, использовав запрещенный прием. Я думаю, что где-то для него в аду уже приготовлен чан – ведь все возвращается, всегда. Что случилось? В субботу мне позвонил этот человек и начал умолять подписать мировое соглашение, конечно, выгодное им. Не ради него, ради Андрея. Он просил не ждать приговора суда и простить Андрею все задолженности. Он умолял согласиться подписать бумаги, по которым детям отходила все та же старая квартира в Питере, и что Андрей согласен купить еще одну, где они будут жить по-человечески: «Ну, не важно, Юль, что квартира вам не подходит. Он купит новую, потому что он очень любит детей, он по ним скучает, – говорил он. – Ты сейчас сделай, как он хочет. Он так жаждет вернуться к детям и общаться с ними. У него рвется душа. Я смотреть на это не могу. Я последние полгода провожу с ним больше времени, чем кто-либо. Он не любит женщину, с которой живет. Он весь в мыслях с тобой, с детьми».
Я прорыдала всю ночь. Адвокат просто надавил на детей – на самое больное место, на то, что они к тому времени уже некоторое время не общались с отцом. Причем не потому, что я запрещала – он не хотел этого сам.