Глава 1

– Ась, ты с ума сошла? Что значит – срочно приезжай? У меня, на минуточку, маленький ребенок и муж.

– Тоже маленький?

– Нет. Большой. И очень грозный! И он меня никуда не пустит.

– Юль! Я умоляю тебя! Приезжай, пожалуйста! А то я с ума сойду от страха!

Так красноречиво, со слезами в голосе умоляла Юлю нежданно объявившаяся подруга.

С Аськой Васильевой они вместе учились в универе. Пять чудесных лет. Потом они стали видеться значительно реже, но связи не утратили. Васильева, проработав пару лет в Русском музее, вернулась в родной универ, поступила в аспирантуру и некоторое, довольно продолжительное, время продвигала научную карьеру. Ее первый муж, интеллигентный, покладистый и хозяйственный, был всем хорош. Кроме умения зарабатывать. И Аська героически пахала за двоих. Потом что-то там у них не заладилось, супруги разбежались, детей у них не было, развод обошелся без трагедий. А спустя некоторое время она вторично вышла замуж, на этот раз за весьма состоятельного гражданина, владеющего собственным банком.

Примерно месяц назад Васильева звонила Юле и, между прочим, поделилась радостным известием: они купили дом в Португалии, и семейство Ползуновых, естественно, было звано в гости. И вот сегодняшний звонок. Вместо всплесков восторга по поводу нового дома вопли о помощи.

– Слушай, вызови мужа, и всего делов. – Ползунова никак не могла понять, почему от нее требуют каких-то немедленных действий. И почему именно от нее?

– Не могу я! Я же тебе говорила, мы из-за этого дома так поругались, что чуть не развелись. И теперь, если я позвоню и скажу ему, что с домом что-то не так, он меня просто со свету сживет!

– Ладно. Вызови родителей, пусть они с тобой поживут.

– Ты с ума сошла? – накинулась на Юлю Васильева. – Они пожилые люди, у мамы сердце слабое!

– Так. Постой. Что у тебя там творится, что родительское сердце может не выдержать? – Впервые с начала разговора Юля проявила искренний живой интерес к проблемам подруги.

– Я же говорю тебе, всякие странности, – загадочно ответила та, явно избегая подробностей.

Ползунова задумалась.

– Привидения, что ли?

– Нет, конечно. Я что, похожа на экзальтированную идиотку? – как-то не очень уверенно возмутилась Васильева.

– А что тогда?

– Не знаю. Просто у меня такое чувство, что здесь что-то происходит.

– Что именно? – Юля никак не могла понять, куда клонит подруга и почему ей самой надо куда-то срочно мчаться.

– Понятия не имею. Но что-то тут нечисто. Я спать по ночам боюсь.

– Ты одна в доме?

– Нет. В доме живет горничная, а в садовом домике двое садовников.

– Зачем тебе так много?

– У нас участок большой, полтора гектара. Сад, оранжерея, корт, бассейн. За всем этим ухаживать надо, – капризно заявила новоявленная миллионерша.

– Ну, так и чего ты боишься, если у тебя там полно народу? – Юля все больше начинала раздражаться, разговор выходил пустой и глупый. Складывалось впечатление, что Васильева мается от скуки и просто ищет себе компанию повеселее. Ну, так бы сразу и сказала. Чего голову морочить?

– Юль, ты не понимаешь, я не могу тебе ничего толком объяснить, но ты единственная из моих знакомых бывала в разных переделках, и помочь мне можешь только ты! – Последнее заявление Юле польстило, и она поймала себя на том, что сидит и довольно улыбается.

Ползунова убрала с лица следы неуместного самодовольства и строгим голосом сказала:

– Васильева, или выкладываешь все как есть, или разбирайся сама со своими странностями. В крайнем случае можешь вызвать полицию или вернуться домой.

– Не могу я, что я им скажу? Что у меня неизвестный злоумышленник похитил зубную щетку под покровом ночи? Или какой-то злодей чулок вывесил на пальме?

– Что за чепуха? – укоризненно спросила Юля.

– Вот именно чепуха! – покладисто согласилась Васильева. – Но у меня от такой чепухи уже мания преследования началась. Я почти не сплю и боюсь одна дома оставаться. Хожу как дура по пятам за горничной, она на меня уже косо смотрит! Пожалуйста, приезжай и сама скажи, я спятила или тут что-то происходит. И кстати, дом стоит на холме, из всех окон виден океан. Кругом зелень. В десяти минутах езды королевский дворец, дворец Пена, дворец Аристократии, мавританский замок и монастырь капуцинов середины шестнадцатого века. Я уж не говорю о памятниках Кашкаиша и Лиссабона. – Хитрая Васильева знала слабые места подруги и била без промаха.

– Это из-за них ты поселилась подальше от океана? – кисло спросила Юля, уже точно зная, что поедет, и уныло размышляя, что сказать Василию и как объяснить, почему не берет с собой Маруську. Тащить трехлетнего ребенка в дом, где творятся всякие необъяснимые безобразия, ей не хотелось.

– Ну да. Ты же знаешь, я плавать не умею. Купаться не люблю. Зачем мне этот океан? Грохот на берегу стоит ужасающий. Когда волны большие, они с таким шумом налетают на скалы! И ветер! И кругом одни надутые выпендрежники! А у меня тут тихо. Солнышко. Вид красивый. Зелень. Рестораны, магазины, исторические памятники. К тому же вилла построена еще в шестидесятых годах, в ней чувствуется настроение, индивидуальность. А на побережье нам только недавно построенные безликие коробки из стекла и бетона показывали!

Юле доводы подруги были близки и понятны. Она тоже не любила ни коробок, ни выпендрежников.

– Юль, у нас теннисный корт есть, поиграем, – придумала подруга еще один веский довод в пользу дружеского визита.

Играть в теннис Юля научилась благодаря Аське, еще в те времена, когда кортов в стране почти не было, о Ельцине и его увлечениях никто не слышал. А они с Васильевой случайно нашли у той в кладовке две теннисные ракетки. Простенькие деревянные ракетки, и с этого началась их общая любовь к теннису.

– Ладно, уговорила, – согласилась Юля. – Приеду. Но только несколько условий. Во-первых, мы не сидим целыми днями дома, а выезжаем на экскурсии. Я хочу увидеть Португалию. Что бы у тебя там ни творилось, каждый день мы осматриваем по одному объекту!

– Да с радостью! – согласилась подруга.

– Во-вторых. Сколько смогу, столько пробуду, и если у тебя глюки от скуки, пеняй на себя!

– Ура! – раздался в трубке радостный, по-детски непосредственный вопль.

Оставалось решить, что сказать Василию. Но уж точно не правду.

– Едем прямиком к океану! На Кабу да Рока! – бодро скомандовала Юля, плюхаясь на сиденье новенького Аськиного «Пежо-308».

Полчаса назад ее самолет приземлился в аэропорту Портела в Лиссабоне. Солнце светило не хуже, чем в Ницце, небо не уступало синевой, а в терминале ее встречала Аська Васильева. Маленькая, худенькая, с тоненькой талией и аппетитными бедрами, она смотрелась легкомысленной кокеткой. Шифоновое платье в горошек лишь подчеркивало впечатление. Аська всегда являла собой образец несоответствия внутреннего мира и внешней формы. Огромные глаза, обрамленные длинными ресницами, пухлые губки бантиком, тоненький хищный носик создавали образ пустоголовой кокетки. К тому же по молодости она была несколько вертлява и невероятно активна. Что, впрочем, не помешало ей в юные годы возглавить комсомольскую организацию школы, быть круглой отличницей, надежным товарищем, иметь твердые принципы, не покушаться на чужих мужей, всегда держать свое слово, быть пунктуальной и целеустремленной, а к сорока годам стать доктором наук.

– Юль, нам это не по пути. Давай завтра съездим, – по-светски лениво протянула Васильева, заводя мотор.

– Ну уж нет. Вытащила меня из родного дома, теперь терпи, – капризно пропела Ползунова, не оставшись в долгу. – К тому же я посмотрела по карте, небольшой крюк, и только. Так что вперед, на мыс Рока!

Они мчались вдоль скалистого берега Атлантики. Океан был синим. Густого, насыщенного цвета. Он уходил за горизонт, и мысль о том, что где-то там далеко-далеко, в Западном полушарии, раскинулись обе Америки, как-то будоражила масштабностью. А еще невольно представлялись океанские глубины и впадины, где под многокилометровой толщей воды живут огромные нелепые создания, опасные и таинственные. Они медленно, бесшумно передвигаются среди мертвых костлявых остовов затонувших кораблей, глядя вокруг черными пустыми глазами. Купаться сразу расхотелось. А вдруг одно из них вынырнет из глубин и схватит за ногу.

Картины, любезно представленные воображением, были реалистичны и пугающи настолько, что Юля невольно поджала ноги.

Васильева между тем развлекала гостью светской беседой, совершенно не заметив ее странного поведения.

Мыс Рока находился за Кашкаишем, как пошутила Васильева, почти напротив дома. Дом находился в Синтре, на высоком холме, который и правда поднимался над мысом.

Самая западная точка Европы выглядела романтично. Высокий скалистый берег, о который разбиваются могучие пенные валы. Машину поставили на стоянке, и подруги, вдохнув соленого океанского бриза, двинулись к берегу. Туристов было немного, и Юля смогла и насладиться видом, и грамоту получить о том, что была на Кабу да Рока.

Ползунова стояла на краю обрывистой, около полутора сотен метров высотой скале и, глядя на безбрежную даль океана, вспоминала слова Камоэнса: «Мыс Рока – это место, где земля кончается и начинается море».

В обе стороны от обзорной площадки расходились протоптанные туристами тропинки, они петляли среди зарослей портулака (местный сорт кактуса – суккулента). Заросли портулака поражали богатством оттенков, от красно-бурого до ярко-зеленого.

– Ну, что, довольна ли ваша душенька? – ехидно спросила Васильева, когда карта памяти фотоаппарата была забита под завязку.

– Да. Вперед, в Синтру! – довольно отозвалась Ползунова.

– Прямо домой, – строго сказала Васильева. – Одна достопримечательность в день. Сама сказала, – напомнила она на всякий случай.