«У нас вошло в дурную привычку считать, что за самый крохотный кусочек блаженства непременно придется расплачиваться, причем дорогой ценой»
Наверное, это самый известный роман Мисимы Юкио. Ну, или почти самый известный (профиль писателя на сайте склонен со мной не соглашаться). И, скорее всего, самый личный. Автор даже свое имя персонажу пожертвовал для пущей убедительности (а Мисима Юкио – его псевдоним). По прочтении «Исповеди маски» хочется посочувствовать писателю: описываемое тут не то чтобы далеко от нормы – оно опасно, от такого можно и себя покалечить, и ближних… так что остается верить, что Мисима нафантазировал всякую жесть, а в реальности был немножко адекватнее.
Главная тема «Исповеди маски» – страсть к самообману. Причины у подобной тяги могут быть самые разные: это и страх быть отверженным семьей и обществом, и бессознательное отторжение болезненности, нежелание решать психологические проблемы, неспособность настоять на своем и стать тем, кем хочется. Вместо того чтобы разобраться в своих переживаниях, отсеять лишнее и оставить нужное и полезное, несчастный Кими/Кимитакэ пытается убежать от себя. Этим «Исповедь…» схожа с романом Альберто Моравиа «Конформист»: там тоже герой одержим мыслью обрести «нормальность»… хотя бы в собственных глазах.
Кими – слабый юноша, физически плохо развитый, из благополучной (но не очень) семьи. Он учится с мальчиками, присматривается к ним и все более убеждается в своей непохожести на них. А потом обнаруживает в себе гомосексуальное влечение. Пока не понимая, насколько это… эм… «неправильно», он любуется своим одноклассником Оми, мечтает увидеть его обнаженным и потрогать. Он с упоением размышляет, что его влечет исключительно к туповым, физически сильным юношам. С возрастом он понимает, что влечение к своему полу «ненормально» и мучается уже не неудовлетворенными желаниями, а потребностью стать наконец обычным, «настоящим мужчиной».
У главного героя есть причины для беспокойства. Гомосексуальность, как бы к ней ни относились в Японии того времени, – это одна из сексуальных норм. Она не вызывает отклонений в мышлении и не ухудшает жизнь человека. У героя иная проблема – склонность к садизму. Мечтай он просто о романтике и сексе с мужчинами, я бы и слова против этого не сказала. Но в его сексуальных мечтах обязательно присутствует насилие. И не в мягком формате БДСМ. Он хочет проткнуть ножом потенциального партнера. Его возбуждают мысли о каннибализме (так, в одной из фантазий он воображает мужчину в качестве блюда и пробует его на вкус в прямом смысле этого слова). Навязчивость садистских фантазий навевает мысль, что герою было бы недостаточно просто смириться со своей гомосексуальностью, ему бы пришлось пойти еще дальше – стать чьим-то мучителем.
Из-за этого возникает странная двойственность: так, Кими бежит от самого себя, не признает свою естественность и оттого не может быть счастлив (что плохо); но его обуревают садистские страсти, и, дай он им волю, кто знает, чем бы все закончилось (и поэтому самообман и «нормальность» – это хорошо). Т.е. ты, читатель, хочешь закричать персонажу: «Да сколько можно обманывать себя? Смирись уже со своей гомосексуальностью и перестань мучиться!». И в то же время понимаешь, что Кими лучше не принимать себя, ведь попутно развившийся садизм, в отличие от гомосексуальности, – серьезное отклонение.
«Ошибаются те, кто считает мечты игрой интеллекта. Нет, мечты – нечто противоположное, это – бегство от разума»
Наблюдать за попытками героя обрести «нормальность» почти физически больно. Ну больно же смотреть на то, как человек пытается себя поломать, а потом расстраивается, обнаружив, сколько усилий было потрачено – и напрасно! Отношения его с Санако, сестрой его приятеля, напоминают издевательство. Это нечто неловкое, обман влюбленной девушки – и жалкие потуги полюбить ее по-мужски, эротически, способные вызвать лишь «испанский» стыд. От этого хочется отстраниться, настолько это беспомощно, настолько жалко обоих в описываемых обстоятельствах.
Финал романа напоминает, что изменить свою суть нельзя никакими способами. Как себя ни заставляй, как ни вбивай себе в голову «правильные» мысли – а волк все равно в лес посмотрит, а то и убежит. Это и утешительное, и печальное заключение. Бог с ними, с сексуальной ориентацией и личным счастьем. Но по этой логике нельзя выкорчевать и то, что может повредить – тебе и другим людям. Как ни убеждай себя садист, что садизм – это плохо, а все туда же. Это и оставляет, по окончании книги, неприятное послевкусие. Герой Мисимы не выбирал, каким ему быть. И Мисима оставляет своего двойника без возможности – и права – на человеческое счастье.
