Сборник эссе, выпущенный в 1967-м году раскрывает характер Мисимы больше, чем многие из его произведений. Даже не так, этот сборник идеален как подспорье для знакомства с автором, и лучше начинать с него, нежели известных романов. Потому как данные размышления раскроют характер автора и смысл, который он закладывал в свои романы больше, нежели просто книги художественной направленности.
Мисима по своему двуличный человек, который мечется из одной стороны в другую. Он опоздал родиться в 20-м веке, потому как традиции, к которым он хочет стремиться и остаться в них, канули в 17-18-х веках, когда самурай был тем, кем его хочет увидеть Мисима - мастером меча, стремящимся к смерти.
Пожалуй, для современных реалий многие моменты будут непонятны, особенно, если читатели никак не взаимодействуют с Японией, и пик волны популяризации Мисима в 50-е и 60-е годы тоже останется где-то за кадром. И останется много вопросов, или же эссе покажутся брехнёй той ещё.
Моё самое близкое знакомство с Мисимой состоялось в университете, когда каждый слог, рассказ, пьеса или роман подвергались точечному изучению словосложения автора. Потому как японским языком Мисима владел отменно, он отыгрывал каждое произведение и переносил его на себя, пытаясь полностью слиться с происходящим в книгах, оставляя читателя довольным таким ходом.
Данное же эссе посвящено разбору известного "Хагакурэ" (1906 г.), опорной книгой для самураев, которые хотят придерживаться традиций Бусидо, и чем занимательно это чтение, то, как автор сравниваниет выражения из оригинала с собой, современностью, обществом и пытается рассказать о своих чувствах, не говоря ничего конкретно.
Мисима - эдакий консерватор, скучающий по старому самурайству и эпохе Мейдзи (1868-1912), когда Япония держала свои бразды правления внутри страны, сохраняя иерархию, не путая чужих и своих, и держалась за традиции крепче некуда, чтобы не дать Западу захватить себя целиком, но в итоге сдалась. В эпоху Мейдзи Запад уже вторгся в Японию, но старые устои были крепки, именно эти правила Мисима цитирует чаще всего, стараясь указать на их праведность в японском обществе, тем не менее, отталкивая то, как Запад помог Японии развиваться.
И да, в этом есть основное двуличие:
Он рассматривает "Хагакурэ" с одной единственной стороны - японской, показывая возмущение на изменение в обществе: мужчины становятся женоподобны, женщины же наоборот пытаются забрать часть власти себе (в той же семье), иерархия и уважение к старшим уходят не в ту сторону.
Только сборник Хагакурэ собрал в себя правила и традиции 17-18-х веков, ещё не зная, какой станет Япония в будущем.
Большую часть рассуждений Мисима посвящает разбору инстинктов жизни и смерти (в которые многие верят, хотя инстинктов у человека нет), раскрывая оные как философское стремление души жить каждый день как последний. Такое было характерно в эпоху внутренних войн и клановых разборок, но уже поздно, поздно и очень поздно.
В 1906-м году "Хагакурэ" находил отклик в тех, кто не хотел видеть чужих на своих землях, оставляя страну для себя и своего народа, не позволяя чужому разваливать свои устои, которые складывались из века в век.
В 1967-м году разбор оригинала выглядит достаточно странным и субъективным, хотя зная, как Мисима стремился смерти и как он закончил жизнь, такой вопрос даже не возникает при чтении.
Мисима не откланяет блага реальности и не заговаривает о них, сравнивает только людей прошлого и нынешнего в крайне однобоком ключе. Безумный эгоист 20-го века, громко кричащий, что раньше было лучше, а сейчас и трава бледнее, и небо не такое голубое.
"Только к 50 годам человек проявляет то, на что он способен".
Мисима напрочь игнорирует социальные нормы современности, разбирая только ушедшие эпохи, восхищаясь прошлым как неким оплотом, способным удержать людей и общество от изменений.
"Времена меняются, и достойных людей становится всё меньше".
Настоящий плевок в современность, которая отличается от истории и от чего-то не даёт Мисиме спокойно спать.
Эссе, как крик о помощи - человек заплутал, забылся и не нашёл себя. Ему нравится то, что было, а то, что пришло на замену прошлому - не нравится. Он жаждет преклонения, он уверен, что прав, но вот кланяться другим упорно не хочет.
Этот сборник - хороший показатель эгоизма Мисимы и веры в собственную правду, которую он привносил в каждую из своих книг, и раскрывающий факт того, как он закончит жизнь и почему.
Мисима видел красоту в смерти, которая окружала его всю жизнь, свою собственную красоту, и именно мысли о смерти он хотел раскрыть в данном сборнике, попутно показывая свою брезгливость к современным реалиям.
