Заглянул через край и посмотрел на черно-зеленое море. Тридцать метров? Но я, должно быть, засомневался еще до того, как голова начала приводить свои доводы: после падения я, по всей вероятности, выживу – сработает инстинкт самосохранения – и, барахтаясь, двинусь к берегу – совершенно точно с различными повреждениями опорно-двигательного аппарата и внутренних органов, из-за которых моя жизнь станет не короче, а просто еще поганее. А даже если мне повезет и я погибну в плещущихся внизу волнах – чего я добьюсь, если умру? До чего-то ведь я додумался.