Несбё, что же ты делаешь, а? Я же забрасываю все книжки, и читаю о похождениях твоего Харри. Да, похождениях, иначе и не скажешь. Ведь как только какое-то громкое дело, там и он, и не только как следователь. Типа, наш пострел везде поспел. Покурить, выпить - он, засветится не там, где надо - Холе, быть не в то время не в том месте - пожалуйста, даже главным подозреваемым в этот раз умудрился стать. Впрочем, подозревается он всегда - в неправильных методах работы, в неверном собирании улик, в знакомстве не с теми людьми, в нетактичном ведении допросов. Сам он не скрывает, что мстителен, злопамятен, несговорчив и упрям.
И в то же время - один из лучших детективов, потому что неизвестно откуда и как к нему приходит это, даже не озарение, а видение ситуации под особым углом. И тогда всё становится на свои места.
Вот только иногда эти видения запаздывают.
Как в случае с Волером. Я то надеялась хоть в этой книгой подонка раскроют. Увы. Обидно, что он нашёл ещё одну жертву, теперь реальную игрушку для себя. Меня прям подбрасывало от такого хода.
Касаться сюжета не буду. Ещё одно расследование. Схватки, погони, засады, допросы. В этой части есть семейные тайны и даже целые вендетты-обычаи (речь идёт о цыганах).
Ну а самое главное - месть женщины, которая так ушла из жизни, что сумела отомстить всем, кто так или иначе был причастен к её неудачам и разочарованиям.
И не верьте никому, что цикл можно читать в каком угодно порядке. Да, можно, вообще-то, но только совсем неинтересно и не азартно.
Прочитала я давно когда-то Снеговика , понравился мне незаурядный инспектор, но и только.
Сейчас я начинаю его понимать, так вот, от книги к книге, читать интереснее, потому что всё же есть канва, связующая их, есть интрига.
Оо, и вот ещё что.
Теперь Харри пенсионер. Ну невозможно об это не думать. И думать как-то тоже … странно ;)
Харри поднял лицо навстречу дождевым струям и закрыл глаза.
— Боже всемогущий, — пробормотал он, — отпусти эту бедную душу на волю не раньше двенадцатого июля две тысячи двадцать первого. Будь так милостив.
— Харри?
Он открыл глаза:
— Да?
— Если ему выходить на волю в две тысячи двадцать первом, нам следует препроводить его в Управление немедленно.
— Да я не о нем, — сказал Харри и поднялся с колен. — Я о себе. Мне в тот день на пенсию выходить.